– Получение взятки в особо крупном размере. Э-э-э, наказуемо.
Заведующий печально посмотрел на Виктора.
– Если бы не вы, я бы до сих пор молчал.
– Если бы не он, – строго сказал майор, – правоохранительные органы подозревали бы в убийстве невиновного человека. Кстати, э-э-э, вы можете выпустить Савичева из бокса. Он не виноват. Мы получили отчет экспертов. Семенова убили не вилкой, а колюще-режущим оружием. Скорее всего, ножом. А при обыске палат, ничего подобного обнаружено не было.
– Кхе. Я могу идти?
– Можете. Но я прошу вас не покидать город, э-э-э, до окончания расследования.
– А если оно никогда не закончится?
– Вы думаете, милиция не способна найти убийцу? – грозно спросил майор.
Заведующий скорбно поджал губы, расписался в распечатке протокола, который протянула ему секретарь, и вышел.
– Что ж. Всем спасибо. – Громыко тяжело поднялся и улыбнулся девушке-секретарю. – Отдыхайте, милая. На сегодня все.
– Товарищ мойор, – обратился Сомов к начальнику. – Я могу ознокомиться с результатами экспертизы?
Громыко неодобрительно покосился на Плеханова.
– Э-э-э, только без посторонних. Не положено. Конфиденциальная информации.
– Я понимаю.
Сомов восхищенно посмотрел на Плеханова.
– Виктор, приходите к нам работать! Это дело продвигается только благодаря вам!
– Не преувеличивайте, Евгений Николаевич! У вас такая сложная работа!
– Вы справитесь! У вас четкое мышление и в следственном отделе вы бы очень нам помогли!
Громыко вновь посмотрел на Виктора и тот, поняв, что аудиенция закончена, вышел из кабинета.
Ночь с 21 на 22 мая
Перед тем, как отправиться на дежурство в клинику, Виктор позвонил Сомову. Пусть ему запретили читать отчет судмедэксперта, но он должен был знать, что удалось выяснить.
Евгений Николаевич поднял трубку после первого же гудка, будто ждал звонка.
– Виктор, я ждал вашего звонка.
– Добрый вечер, Евгений Николаевич.
– Добрый. Вы насчет отчета? – Сомов спросил это скорее для проформы, подтверждения ему не требовалось. – Сночала я скажу, что выяснил, в каких отношениях ноходятся депутат Выборнов и директор «Эгны». Они действительно муж и жена. Вы были правы – Выборнов купил автомобиль сам у себя. Точнее, у собственной жены.
Плеханов мысленно улыбнулся. Муж и жена – одна сатана. Скорее всего, фирмой руководит сам депутат, а его супруга просто числится. В любом случае, Выборнов в курсе происходящего в «Эгне».
– Не тяните, Евгений Николаевич, – попросил Виктор. – Вы выяснили, кто убил Семенова?
По спине Плеханова побежали мурашки. Он представил, что Сомов сейчас назовет фамилию Савичева, и все связи, на которые он вышел, окажутся бесполезными. Но Евгений Николаевич только кашлянул.
– С этим получается небольшое затруднение. – Было слышно, как Сомов засопел в трубку. – Вскрытие покозало, что Павла Петровича зарезали не с помощью вилки, а другим оружием. Скорее всего, ножом. На шее есть два канала – основной и дополнительный. Первый появился при нанесении удара, второй – при извлечении оружия из раны. Орудие убийство было обоюдоострым, и тонким. Рукоятка вилки не намного толще, но зоточена недостаточно и не могла сделать такой ровный разрез. Эксперт дает стопроцентную горантию: Семенов убит при помощи ножа, а не вилки.
– Вот это сюрприз. – Виктор нахмурился. – Но тогда получается, что убийцей не может быть ни Савичев, ни Матвеев, ни Щукин. Пациенты не могли достать нож. За этим следят. Если только родственники!
– Вы лучше спросите, куда делся нож после убийства.
Виктор вздрогнул. Кажется, он понял, что произошло той ночью. Невероятно!
– Я вам перезвоню, – бросил он коротко, и начал собираться на дежурство.
* * *
У дверей на первом этаже сидел Федор. Виктор поздоровался с охранником, и хотел было пройти мимо, но увидел, что на столе, за которым сидел старый знакомый, грудой свалены будильники.
– Федь, зачем тебе столько? – удивился Плеханов.
Охранник широко улыбнулся.
– Эта! Не заснуть чтобы. Не положено на посту спать, вот я будильники и принес. Глянь, какой у меня экземпляр есть, – Федор выудил из груды часов большой, с блюдце, блестящий серебром будильник с двумя шишечками на макушке. – Почти как серебряный, правда?
– Правда. Признавайся, Федь, всегда ведь спал! С чего вдруг такие перемены?
Федор аккуратно поставил будильник на стол и принялся расставлять остальные.
– Эта, – небрежно мотнул головой охранник, – всякое ведь бывает!
– Ага. Убийство, например.
– Ну да. А еще пройдет кто-нибудь…
Плеханов, наконец, сообразил, почему Федя решил превратиться в добросовестного работника: деньги. В последнее время за молчание охранник получил энную сумму от Плеханова, от Антона и от Никифорова, приезжавшего в ночь убийства в клинику за инсулином.
– И много ты заработал? – насмешливо спросил Виктор.
– Тс-с-с! – прижал палец к губам Федор. – Сколько заработал, не твоего ума дело. Главное, что заработал. А теперь спать не буду, глядишь, чего-нибудь заработаю. Эта, внепланово.
– Понятно. И давно ты так? Не спишь?
– Давно. Но только как Антоха сбежал, больше мне денег никто не давал.
– Ну, ты, главное, надежду не теряй. – Виктор пытался не засмеяться.
– Я и не теряю. – Охранник выстроил на столе целый батальон часов и гордо посмотрел на Плеханова. – Ты если что… эта… я никому не скажу.
– Договорились.
Виктор поднялся по лестнице на второй этаж. Теперь в клинику не проникнет посторонний – охранник, пусть даже надеющийся на денежное вознаграждение, никого не пропустит, а за молчание ему больше никто платить не станет. Все вопросы решены, все загадки разгаданы. Остается только уточнить у Ольги Николаевны один маленький момент.
«Вобла» Изяслав пока не пришел, и в ординаторской находилась только старшая медсестра. Виктор обрадовался, что может поговорить с женщиной наедине. Ольга Николаевна сидела на диване и листала записную книжку.
– Добрый вечер, – поздоровался Виктор.
– Здравствуйте! – Ольга Николаевна ласково улыбнулась. – А у меня для вас замечательная новость! Вы снова будете дежурить с Павлом.
Плеханов обрадовался.
– А Изяслав?
Женщина нахмурилась.
– Людей в беду, а сам домой бреду. Он уволен. За проступок.
– Неужели что-то украл? В прошлое дежурство он ушел позднее меня и, честно говоря, он мне сразу не понравился.
– Нет, – махнула рукой Ольга Николаевна. – Ничего он не украл, но устроил такой скандал! Выкормили змейку на свою шейку.
Виктор открыл шкаф и надел халат.
– Он захотел дежурить каждую ночь. Я, признаться, сразу поняла, как именно он дежурит.
Плеханов кивнул, подтверждая догадку женщины.
– Геннадий Андреевич тоже все понял и незамедлительно уволил Изяслава. Тут-то и произошел скандал. Он даже дверцу стеллажа разбил.
Виктор посмотрел на металлический шкаф, у которого раньше были стеклянные дверцы, и вздохнул.
– Перед комиссией неудобно было, – устало произнесла Ольга Николаевна. – Денег на замену-то нет. И неизвестно, когда будут.
– А комиссия как прошла?
– Удивительно, но все нормально. От большой тучи не всегда много дождя. Люди оказались понимающие, доброжелательные. И про шкаф ничего не сказали, и про затапливаемые палаты по правую сторону коридора. А Изяслава мы, конечно, выгнали. Теперь вам полегче будет.
– А Паша не сказал, почему вернулся?
– Ему работу пообещали, но не получилось. Вот и вернулся.
– Понятно.
Ольга Николаевна поднялась и направилась к шкафу.
– Павлу я доверяю, он обязательно придет, а я, с вашего позволения, домой поеду.
– Ольга Николаевна, – Виктор понял, что пришло время задать тот единственно правильный вопрос, который до сих пор никто не догадался задать. – Помните, в ночь убийства вы мне приносили чай?
Женщина рассеянно кивнула.
– А кто его готовил?
– Я. Почему вы спрашиваете, Виктор?
– А Антон? – Плеханов напрягся. – Он подходил к чайнику?
– Не помню. Может, и подходил, я не следила.
– А сам чай пил?
– Нет. Он налил чай и мне, и себе, но не пил. Это мне показалось немного странным, но человек ведь может передумать?
Виктор согласился.
– Да, конечно. А чайник и чашки? Вы их мыли?
– Да. А одну чашку даже разбила нечаянно.
– Понятно. Спасибо, Ольга Николаевна.
– А в чем дело?
– Ни в чем. Это я так, интересуюсь.
– Ну ладно, мне пора.
Женщина повесила медицинский халат в шкаф и попрощалась.
До начала дежурства оставалось около четверти часа, и до прихода Паши оставалось совсем немного времени. Виктор закрыл дверь ординаторской и отправился в палату Олега Павловича.
* * *
«Эмбрион», свернувшись калачиком, лежал на кровати. Виктор покашлял.
– Олег Павлович, это я. Можете больше не притворяться. Здесь никого нет.
