- Если хочешь, я поеду с тобой - остановлюсь в каком-нибудь отеле Норвича. Ты всегда сможешь улизнуть оттуда и передать мне то, что найдешь.
- Слишком рискованно. Тебе лучше остаться здесь. Но запомни: дверь открывай только в случае крайней необходимости и не принимай от незнакомых людей никаких предметов. Нам понадобится условный знак на тот случай, если что-нибудь пойдет не так. - Он бросил на кровать свой дорожный чемодан и расстегнул "молнию". - Три звонка по телефону будут означать, что у меня возникли серьезные неприятности. По этому сигналу немедленно свяжись с полицией и сделай так, чтобы они нагрянули в дом Кармоди.
- Другим тоже было о нем кое-что известно, - приговорила Грэйс, - однако он все же сумел подсунуть им свои проклятия. Почему ты считаешь, что полиция сможет оказать тебе реальную помощь?
Фрэнк Дрейк уселся на кухонный стул и потер спину. Все тело ныло от боли. Его тревожный сон был наполнен образами демонов, но вот ночь наконец прошла, и теперь он был уверен, что грядущий день не сулит ему никаких новых кошмаров. Углы комнаты залили лучи блеклого, но все же успокаивающего утреннего света. Хрустнув суставами, он поднялся и поставил на плиту чайник, после чего задумался над тем, как же быть дальше.
Первым делом он принялся звонить Грэйс, чтобы предостеречь насчет пленки и ее содержания, но к телефону никто не подошел. Затем набрал номер Дороти, однако выяснилось, что она уже ушла в библиотеку. По пути в ванную он заставил себя пройти мимо смятых простынь, невольно задумавшись над тем, до какой степени в произошедших накануне событиях повинно его собственное воображение. И все же, вне зависимости от того, действительно ли "пустой человек" на короткое время вернулся к жизни или это ему только показалось, Фрэнк чувствовал, что не в силах прикоснуться к матерчатой белой оболочке ночного визитера, все еще лежащей на лестничной площадке в виде свернувшегося клубочком зародыша в утробе матери или шкуры, только что сброшенной ящерицей.
Резиденция Кармоди представляла собой увитый плющом старинный особняк поздней елизаветинской поры из светло-оранжевого кирпича на болотистых равнинах графства Норфолк. Подъезжая к указанному в адресе дому, Гарри с некоторой долей благоговейного страха увидел, как впереди неожиданно расступились окаймлявшие дорогу березы с тяжелыми, набухшими почками на ветвях, и его взору предстала панорама, не менявшаяся, пожалуй, на протяжении целых столетий. Посыпанный свежим гравием двор под рядами огромных окон да построенные уступами фронтоны являли живое свидетельство старой эпохи, тогда как на стоянке для машин выстроились в ряд шикарные "бентли", "роллс-ройсы" и "даймлеры". Все эти игрушки богатеев явно диссонировали с общим обликом старинного особняка, и их сверкающие хромом и лаком корпуса на фоне старинной кирпичной кладки вызывали лишь глухое раздражение.
Гарри невольно испытал некоторую неловкость, ставя свою машину рядом со сверкающим зеленым - цвет британских гоночных машин - "оспри", извлек из багажника чемодан и двинулся в направлении, как он полагал, главного входа в здание.
Открывшая ему дверь служанка внешностью и манерами походила на монашенку. Пропуская его в дом, она с таким почтением склонила голову и отступила в сторону, уступая ему дорогу, словно ее только что отчитали за неумение с подобающей учтивостью принимать гостей.
- В данный момент, сэр, мистер Кармоди проводит совещание со своими коллегами, - проговорила она почти шепотом. - Миссис Кармоди в студии.
То, что у магната есть еще и жена, Гарри даже не приходило в голову. Следуя за служанкой, он с нескрываемым отвращением взирал на мрачные стены, обшитые деревянными панелями. Несмотря на то, что отдельные детали меблировки холла в целом соответствовали внешнему облику здания, возникшее у него ощущение некоторого разностилья наводило на мысль о том, что крупномасштабные работы еще не начаты. Одну из стен украшали три из шести гравюр хогартовского цикла "Женитьба по последней моде". Их сюжеты, запечатлевшие двусмысленную интрижку, а также образы смерти и сифилитичного вида ребенка, без трех остальных гравюр цикла производили мрачное и даже зловещее впечатление.
Поджидавшая его миссис Кармоди стояла посреди студии, которая своими размерами не уступала собору средней величины. Казалось, для женщины и самой было весьма непривычным пребывание в подобном месте, как если бы ее внезапно поместили здесь, и теперь она огромными, как у лемура, глазами окидывала зал, пытаясь обнаружить нечто, позволяющее определить, где именно она находится. Еще бледнее и миниатюрнее служанки, а также существенно уступая ей в грации, она протянула гостю худую холодную руку.
Гарри представился, при этом по лицу миссис Кармоди скользнула нервическая улыбка.
- Вы, должно быть, тот самый господин из рекламного агентства, проговорила она, заставив Гарри задуматься: то ли Дэниел рассказал жене о его предстоящем визите, то ли она по костюму гостя догадалась о роде его занятий. - Муж скоро закончит первую часть совещания и освободится. Возможно, вы хотели бы взглянуть на свою комнату?
Голос миссис Кармоди звучал так тихо, а внешность была настолько бесцветной, что казалось, их обладательница может в любую секунду растаять в небытии. Гарри мысленно представил себе историю ее супружества. Родом из семьи аристократов, она вышла замуж за промышленного магната и стала хозяйкой дома, богатство которого обрекло ее на гордое одиночество, а сама она превратилась в тень собственного супруга.
- Боюсь, что нам придется поместить вас в апартаментах "Айвенго", проговорила миссис Кармоди, исчезая, подобно заклинаемому привидению, за поворотом коридора, начинавшегося почти от лестницы. - Там всегда гуляют сквозняки, но остальные комнаты, увы, уже заняты.
По дощатому полу коридора миссис Кармоди привела Гарри в холодную, как ледник, комнату с плохо пригнанными оконными рамами.
- У нас испортился бойлер, но к вечеру, надеюсь, его уже починят. Зато имеется интерком, соединенный с кухней на тот случай, если вам что-нибудь понадобится.
Изобразив на лице эфирную улыбку, она скромно удалилась, словно растворилась в воздухе.
Оставшись в одиночестве, Гарри опустился на жесткий матрас и сконцентрировал взгляд на облачке вырвавшегося изо рта пара. Скудная обстановка комнаты - судя по всему, жалкие остатки после распродажи на каком-нибудь благотворительном аукционе. Кармоди - мультимиллионер, так зачем же ему продавать мебель? Бессмыслица какая-то. Тем временем снизу послышался громовой человеческий голос, мистическим эхом отозвавшийся в комнате Гарри. С каждой минутой он все более отчетливо понимал: скоро от его былой уверенности в себе не останется и следа. Расстегнув окоченевшими пальцами чемодан, он принялся выкладывать свои вещи.
Глава 38
ПОЛЕТ В НЕБЕСАХ
- Уверен, тебе будет приятно узнать, что это оказался все-таки не инфаркт, - сказал Мэй, откидываясь на накрахмаленные подушки. - Скорее всего, просто острый приступ стенокардии.
- Какая разница, - хмыкнул Брайан, отщипывая с ветки последнюю виноградину. - Не одно, так другое в конце концов сведет тебя в могилу. Давай смотреть правде в глаза, ты же попросту разваливаешься на части. Слушай, а у тебя нет винограда без косточек? А то эти чертовы семечки так и норовят залезть мне под протезы.
Мэю следовало заранее знать, что он не дождется от своего напарника сочувствия.
- И это, да будет тебе известно, обязывает меня всего лишь некоторое время воздерживаться от подъема тяжестей и избегать стрессов.
Брайан огляделся по сторонам в поисках еще какой-нибудь пищи.
- С учетом характера твоей работы последнее заявление выглядит просто смешно. В сущности, смысл сказанного врачами можно свести к одной фразе: "Попробуйте не умирать". Кстати, этот знахарь не сказал, сколько ты еще здесь проторчишь?
- Как минимум несколько дней - им надо провести необходимое обследование.
- Значит, не меньше недели. Обследование, говоришь? Зловеще как-то звучит, ты не находишь?
- Стандартная процедура, только и всего.
- Ну да, они всегда так говорят. Когда у тебя ленч?
- Минут через десять. Но тебе все равно ничего не дадут - это только для больных.
- А-а, обязательно дрянь какую-нибудь принесут. Фарш и желе. Еда для младенцев. После инфаркта всегда дают черт знает что.
- Да не было у меня никакого инфаркта! - рявкнул Мэй, да так громко, что несколько посетителей палаты оглянулись и удивленно посмотрели на них.
- Это уже лучше, - хохотнул Брайан. - Теперь у тебя хоть щеки немного порозовели. Значит, либо на поправку пошел, либо жди нового рецидива. Да, кстати, я договорился, чтобы тебе в, палату поставили компьютер. Его сейчас как раз монтируют.
Никто лучше Брайана не знал, каким несносным становился Мэй, когда заболевал или скучал в бездействии. Вынужденная праздность лишь затянула бы процесс его выздоровления и возвращения к работе.
