хорошо.
– Не переживай, Женя, все нормально, все правильно. Ты спасала меня столько раз, должна же я вернуть долг хоть однажды.
– Не нужно сейчас говорить о долгах.
– Все хорошо, я понимаю, что у тебя не было выбора, правда, Жень, и нисколько не сержусь. У меня раньше никогда не было подруги, и получить столь щедрый дар напоследок я даже не рассчитывала.
– Не говори так, «Скорая» уже едет и тебе помогут, обязательно.
– Нет, Женя, они не успеют. Но это ничего, это и есть мое искупление. По крайней мере, я на это надеюсь.
Голос Алины слабел, она закрыла глаза и, кажется, отключилась. Я всхлипнула. В этот момент в доме раздался тяжелый топот, это прибыл Генка с кавалерией. Как всегда, вовремя.
Я, не отрывая рук от раны Алины, отрывисто сказала, где найти остальных преступников, и объяснила, в какой комнате находятся два основных фигуранта.
Мельком бросила взгляд на футболку, она вся пропиталась кровью, и, кажется, темпы кровопотери значительно снизились. При таком серьезном ранении плохой признак.
В комнате сновали люди, Генка отдавал распоряжения, спецназовцы надевали наручники на задержанных и выводили их из комнаты. Я ни на кого не обращала внимания. В комнату, кажется, вошел кто-то еще.
– Женя, приехали медики, отойди, дай людям работать, – сказал Генка.
Женщина в белом халате склонилась над телом, проверяя пульс.
– Здесь не врач нужен, а труповозка, – сказала она, – девушка мертва.
Вместо эпилога
Прошло несколько недель. Мы встретились с приятелем в небольшом уютном кафе, Генка обещал сообщить последние новости, а также мы должны были все обсудить. Я наконец была готова говорить на эту тему и подвести черту под этой невеселой историей.
– Ты совершенно зря так переживаешь, – начал приятель после взаимных приветствий.
– Я никогда раньше не теряла подопечного.
– Алина никогда не была твоей подопечной. Скорее уж ведомой.
– Не начинай. Я считала ее подопечной и никогда не собиралась использовать и бросить на произвол судьбы.
– Да, ты собиралась ее отпустить еще до нашего приезда.
– Откуда ты знаешь? А, конечно, – я усмехнулась, – Алик-бек поведал.
– Вот ты смеешься, а у парня действительно восточные корни. Просто он лицом пошел в мать-славянку. И это не он, я сам догадался, потому как знаю свою дорогую подругу не один год.
– Ладно, какие у тебя новости? Сумел санкционировать операцию?
– Конечно, я же говорил, победителей не судят.
– А что по поводу ущерба?
– Ты про лагерь, который разнесла? Все улажено, им выделили фонды для проведения капитального ремонта.
– Что с задержанными?
– Александр Каменев выжил, скоро они все предстанут перед повторным судом. По нему и Вадиму Сидорову вся доказательная база давно была готова. Теперь сюда прибавятся новые эпизоды, но на расследование не уйдет много времени. И скоро будет новый суд. И они получат все, чего заслуживают. Рассчитываю пожизненное выбить.
– Что с телами жертв? Нашли захоронение?
– Оба фигуранта молчат.
– Попробуй Алика разговорить, он болтун, если знает – выложит.
– Хорошо, спасибо, дорогая. Знаешь, Вадим на последнем допросе очень сокрушался по поводу тебя. Говорил, что сосредоточился на опасениях, что из-за тебя Алина отдалится, и проморгал тот факт, что ты засланный казачок. Они ведь тебя проверяли тщательно, знаешь? Наводили справки по своим каналам, но легенда была сильно приближена к действительности. А дело мы провели по официальным каналам. Тебя же видели сидящей в СИЗО, правда, недолго, но там я организовал серию ложных переводов, так что не подкопаться было. А еще они проверяли твою тетушку Милу. Представляешь, явились к ней с передачей, якобы от органов, за твое сотрудничество. Но тетя Мила была на высоте, чуть с лестницы их не спустила.
– Тетя Мила всегда на высоте, – усмехнулась я, – слушай, Гена, а давай выпьем?
– Давай, а по какому поводу? За завершение дела?
– За тех, кого нет с нами. И за искупление.
