Ознакомительная версия.
Неверов долго возился с замком, одной рукой поддерживая жену, и Леде удалось проследить, в какой квартире они поселились. К счастью, им было не до нее.
Она не сомневалась: адрес пригодится. Главное – не медлить. Иначе парочка снимется с места, и поминай как звали.
Прижимая к себе сумочку, Леда поднималась по лестнице, вновь переживая события того вечера. Так же пахло мусоропроводом и котами, такие же тусклые лампочки освещали лестничные площадки. У двери в квартиру она остановилась, выравнивая дыхание. Не хватало еще, чтобы у нее дрогнула рука!
Леда натянула перчатки, нащупала в сумочке оружие и нажала на кнопку звонка… Не работает. Выше этажом раздавались голоса, снизу с дребезжанием потянулся лифт. Она отступила в тень, замерла. Было слышно, как кабинка поехала вниз.
Леда повернула ручку двери и легонько нажала. Щелчок замочного язычка показался ей оглушительным грохотом. Она не поверила, что дверь в квартиру не заперта…
Не вынимая руки с пистолетом из сумочки, она с коротким вздохом шагнула внутрь.
* * *
– У них здесь что, сходка? – прошептал Матвей.
Астра сделала недоуменный жест – она сама толком не понимала происходящего. Сидеть в машине больше не имело смысла, все, что можно было увидеть, они уже увидели.
– Кажется, мы пропускаем самое интересное, – сказала она.
– Выходи, а я чуть сдам назад.
Она торопливо зашагала к подъезду. Матвей догнал ее на лестнице.
– На какой нам этаж? – наивно спросил он. – Лифт работает?
– Пешком…
Астра легко взбежала по ступенькам, окинула взглядом двери квартир. Она надеялась на свою интуицию. Не то…
Они поднялись выше этажом. Серые потолки, исписанные стены, окурки на полу.
– Куда мы идем?
– Не знаю…
На третьем этаже они остановились, прислушиваясь. Дверь, выкрашенная в коричневый цвет, привлекла внимание Астры. Оттуда веяло холодом.
– Чувствуешь? – обернулась она к Матвею.
– Что?
– Нам сюда, – шепнула она и потянула за ручку. – Хм, открыто…
Матвей попытался ее остановить:
– Не стоит врываться в чужой дом без веских причин. Давай милицию вызовем.
Но она уже скользнула внутрь, и ему ничего не оставалось, как последовать за ней. В темной прихожей пахло ремонтом и… порохом. В углу были сложены остатки обоев, валик и ведерко с высохшим клеем. Проем в комнату закрывала бамбуковая шторка. Матвей потянул носом – точно, порох. Неужели кто-то стрелял?
В маленькой кухне, в ванной и туалете никого не было. В комнате за шторкой горел свет, но оттуда не доносилось ни звука. Бамбуковые трубочки едва заметно покачивались…
Мысль, – а туда ли мы попали? – перестала занимать Матвея, как только он уловил характерный запах пороховых газов. Астра безошибочно определила нужную квартиру. Вот только кто стрелял? И в кого?
Он прижался спиной к стене и осторожно отодвинул шторку – чуть-чуть, чтобы заглянуть в комнату. Астра дышала ему в щеку – ее выдержке позавидовал бы любой мужчина. В конце концов, стрелок все еще мог находиться здесь. Что, если он затаился и ждет?
Просторную гостиную тускло освещал один рожок люстры, жалюзи на окнах были закрыты. И стрелок, и жертва лежали посреди комнаты на светлом ковре, истекая кровью. Мужчина, падая, свалил торшер – синие осколки вдребезги разбитого плафона валялись рядом. В его груди виднелось входное отверстие от пули, из-под спины расползалось кровяное пятно. Он был одет в светло-зеленый пуловер и черные брюки.
Матвей, присев на корточки, приложил пальцы к артерии на его шее и отрицательно качнул головой:
– Пульса нет.
Женщина лежала на боку, неловко подвернув левую руку, правая застряла в сумочке из мягкой кожи. Пистолет был там, внутри. Похоже, она выстрелила почти в упор прямо через сумочку – в том месте, где вышла пуля, образовалось отверстие с рваными краями. Мужчина ничего не ожидал такого, смерть настигла его внезапно. На его лице застыло недоумение.
– Это же Леда! – воскликнула Астра, как будто до сих пор у нее были сомнения. – Она… тоже мертва…
– Неужели?
Матвей понимал, что они опять впутались в серьезные неприятности. Теперь им придется либо убегать, либо вызывать милицию, врачей и долго объяснять, как они сюда попали и что их связывало с убитыми. Лучше, конечно, покинуть место преступления как можно быстрее – его машину могли видеть из окон жильцы дома… Хотя вряд ли. Плохое освещение дворов и улиц иногда играет положительную роль.
– Звони Борисову, – сказал Матвей. – Пусть придумает что-нибудь.
Начальник службы безопасности господина Ельцова не раз выручал их в сложных ситуациях.
– Подожди… Смотри!
Астра потянулась к рукоятке ножа, который торчал в теле Леды в области солнечного сплетения. Матвей перехватил ее руку.
– Ты с ума сошла. Ничего не трогай!
Развернувшаяся в этой квартире драма представилась ему во всех подробностях. Мужчина каким-то образом проник внутрь с целью грабежа. Об этом говорили следы лихорадочных поисков – открытые дверцы шкафа, выброшенное на пол белье, вещи, выпотрошенные коробки из-под обуви. Хозяева жилья не успели наставить много мебели и завалить все хламом, что облегчало задачу грабителя. Видимо, он следил за квартирой и был уверен: ему никто не помешает. Даже дверь не запер – не то по рассеянности, не то в спешке. Визита госпожи Куприяновой он не предвидел. Когда она вошла…
Тут воображение Матвея дало сбой. Зачем Леда захватила с собой пистолет? Для самообороны? Зачем, увидев незнакомца, бросилась вперед? Или она знала его?
Удар ножом был нанесен ей спереди… Она должна была умереть сразу, однако каким-то чудом успела нажать на курок. Она держала руку с пистолетом в сумочке, и грабитель не сообразил, что у нее есть оружие.
– Почему она не выстрелила, как только вошла? – пробормотал Матвей. – Чего ее вообще сюда принесло?
Астру занимало совершенно другое:
– Это Кинжал Зигфрида…
– Где?
– Да вот же, торчит…
Он наклонился – необычная рукоятка в виде головы дракона поразила его желтоватым блеском. Не из золота же она сделана?
– Надо вытащить, – прошептала Астра, будто ее кто-то мог услышать.
Она готова была поклясться, что Мортус наблюдает за всей этой сценой. Незримый, он присутствует в комнате, где лежат два трупа и двое живых пытаются разобраться, что произошло. Его интересует клинок.
– Он упустил свой шанс.
– Ты о ком? – спросил Матвей.
– Он здесь… – Астра подняла голову, словно страшное существо в черном балахоне и колпаке витало где-то под потолком. – Хочет проследить, кому достанется кинжал.
– По-моему, ты бредишь.
– Мы должны забрать клинок!
– Как ты себе это представляешь? Вытащить из раны орудие убийства? Лишить следствие вещественного доказательства?
Карелин городил чепуху и злился. В нем вдруг проснулась кровь Брюсов, шотландский король Роберт, который много веков назад держал в руках этот клинок с рукоятью из желтоватого металла. Трепет, испытываемый им тогда, прокатился по жилам его далекого потомка.
«Я не имею ничего общего с Брюсами, – мысленно произнес Матвей. – Они не могли быть моими предками. Или все не так примитивно. Иногда я чувствую себя… Яковом Брюсом, думаю, как он, вижу прошлое его глазами. Он оживает во мне, и я становлюсь им. Не исключено, что он тоже охотился за Кинжалом Зигфрида. Увлечение оккультизмом толкало его на странные поступки…»
Астра была полна решимости забрать клинок.
– Кинжал Зигфрида ничего не доказывает, кроме… – она запнулась. – Как ты не понимаешь? Стечение обстоятельств забросило его в наш мир оттуда.
Матвей изменился в лице и приложил палец к губам.
– Тихо…
Он выключил свет и потянул Астру к себе, так, чтобы ее нельзя было увидеть с порога комнаты. Звук открываемой двери заставил ее вздрогнуть и прижаться к нему всем телом.
– Ты забыл закрыть квартиру? – удивленно произнес в прихожей женский голос.
– Я захлопывал… – ответил встревоженный баритон. – Замок паршивый, надо было сразу поменять. Стой здесь, я проверю, в чем дело. Или лучше выйди.
– Я с тобой!
– Останься…
Мужские шаги замерли за бамбуковой шторкой. Астра и Матвей затаили дыхание. Мужчина вошел, щелкнул выключателем и остолбенел, уставившись на трупы.
– Тая, – хрипло вымолвил он. – Не ходи сюда.
– Что?
– Оставайся там! – повысил он голос.
– Господин Неверов? – узнала его Астра.
Мужчина дернулся, повернулся в ее сторону. Двое убитых на ковре произвели на него столь сильное впечатление, что живые незнакомцы не вызвали почти никаких эмоций.
– Вы… из милиции?
– …Я боготворила своих родителей, особенно отца. Для меня он был родным любящим человеком, источником бесконечной нежности и заботы. Я не замечала ни его грубости, ни скверного характера – в отношении меня они никак не проявлялись. Отношение отца к другим людям я истолковывала иногда как суровую необходимость, иногда как недоразумение. Во всех случаях я его оправдывала. Я чувствовала, что глубоко внутри он всегда страдал. Ему не хватало понимания и тепла со стороны близких. Я видела его лучшим, таким, каким он сам себе нравился.
Ознакомительная версия.
