Ознакомительная версия.
– Если вы арестуете его, – поговорила я наконец, – то узнаете немало интересного. Боюсь, что это не первое убийство, в котором он замешан. И у меня есть все основания полагать, что сегодня он совершил преступление по настоянию графини Рейтерн.
– Вы не хотите выразиться яснее? – спокойно осведомился Оскар Викентьевич, записав мои слова.
Но тут в комнату вошел мой отец, за которым следовал бледный Саша.
– Послушайте, – воскликнул отец, – это просто невыносимо… Вы допрашиваете мою дочь – зачем? Она ничего не знает! Она сидела в саду с друзьями, когда какой-то сумасшедший грабитель…
– Которому, разумеется, понадобилось лезть именно в дом, где проходит шумный вечер с фейерверком, – мягко ввернул Оскар Викентьевич и сердечнейшим образом улыбнулся. – Скажите, имя Феликс Фабиан вам говорит о чем-нибудь?
– Впервые слышу. А кто это?
Оскар Викентьевич покосился на меня и, видимо, приняв какое-то решение, протянул мне протокол и ручку.
– Полагаю, Анастасия Михайловна, вы знаете, что говорите… Прошу вас, подпишите показания, и можете идти.
Совершенно сбитая с толку, я криво расписалась и поднялась на ноги.
– А мама… как же она…
– Вам отдадут тело, – сказал Оскар Викентьевич, – после всех необходимых процедур.
– Но я даже не успела рассказать вам…
– Полно, Анастасия Михайловна, полно, – мягко промолвил полицейский. – Я человек понятливый. Не беспокойтесь: мы проверим ваши сведения, и если окажется, что вы правы, мы его задержим. В любом случае, если вы нам еще понадобитесь, я приеду к вам сам или вызову вас для беседы.
Только когда мы с отцом и Сашей возвращались домой на экипаже, который нам дал Юрис, до меня дошло, что полицейский решил, что все произошло из-за любовного треугольника. Дочь знала о нем, потому что сразу же назвала имя убийцы и его возможной сообщницы, а муж, как водится, ничего не подозревал.
– Боже мой! – простонала я и заплакала.
Утром, через час после того, как отец ушел на работу, в дверь позвонил взволнованный Августин Каэтанович, и прислуга проводила его в мой кабинет, потому что в гостиной лежал Саша, который чувствовал себя неважно.
– Они арестовали его? – спросила я без всяких предисловий.
– Да. Но он оглушил полицейского и бежал.
– А оружие нашли? То, из которого застрелили мою мать?
– Пока нет, но хозяева «Петербургской» очень недовольны. Полиция допрашивает графиню Рейтерн, ее сына и прислугу гостиницы. Я должен был сегодня ехать обратно в Шёнберг, но не хочу оставлять вас одну. Вы уже рассказали отцу, в чем дело?
– Я не успела… Он был просто раздавлен тем, что случилось, а я не вынесу, если он начет меня обвинять.
– Послушайте, панна Анастасия, – произнес Августин Каэтанович после паузы, – я вам скажу кое-что, что мне самому не нравится, но… в жизни никуда от этого не деться. Хорошие люди проигрывают злу именно потому, что они хорошие. Чтобы успешно противостоять злу, надо быть еще хуже, чем оно. Вы не такая, и ваш отец не такой. Вы случайно попали в их паутину, и… случилось то, что случилось. Мне очень жаль вашу мать, поверьте. Прошло бы какое-то время, она бы успокоилась, смирилась, и вы бы наладили отношения. – Я всхлипнула. – Она была несчастна и срывала свое несчастье на вас, если можно так выразиться. Но вы ни в чем не виноваты перед ней.
– Я говорила ей ужасные вещи, – сказала я сквозь слезы, – и это я отдала ей шаль, из-за которой ее в сумерках перепутали со мной… Мне надо было пойти в полицию, как только я поняла, что графиня Рейтерн и этот мерзавец – преступники!
– А в полиции вас бы выслушали, но ничего бы делать не стали, – проговорил Августин Каэтанович. – Решили бы, что раз вы пишете книги, у вас слишком бурное воображение. Этот молодчик сбежал бы в Германию, и осталось бы только ваше слово против слова графини. А уж она, конечно, заявила бы, что вы возводите на нее напраслину и что тот, кого вы видели в Фирвиндене, ее настоящий сын.
– Но моя мать осталась бы жива! – вскинулась я. – Как вы не понимаете!
– Панна Анастасия, – серьезно промолвил Августин Каэтанович, – я вас понимаю, поверьте, и даже очень хорошо. Но жизнь – штука реальная, и никакие «если бы» тут не проходят. Полиция взяла след, дочь полицмейстера в восторге от вашего романа, и ее отец сделает все, чтобы найти убийцу вашей матери. Вам надо только немного подождать.
– Знаете, Августин Каэтанович, когда-то ведь я могла остаться в Митаве, – призналась я. – У тетки с дядей, и тогда ничего этого не случилось бы. Но дядя решил, что я слишком много ем. И я уехала вместе с отцом в Шёнберг. Как часто нам приходится делать выбор, который… который определяет всю нашу жизнь.
– Часто? – Августин Каэтанович пожал плечами. – Я бы сказал, всегда. Думаю, когда герра Фабиана наконец схватят, мне придется рассказать все Юрису и Карлу, чтобы они могли его опознать. И сам я, разумеется, с удовольствием подтвержу, что знал его в Фирвиндене под именем Кристиана Рейтерна.
Мы поговорили еще немного, и мой друг ушел. Обедали мы вдвоем с Сашей, но когда Лина внесла кофейник, в дверь позвонили. Через минуту лакей Степа принес мне визитную карточку Беттины.
– Проводи ее в кабинет, – сказала я, поднимаясь с места.
Судя по походке и выражению лица Беттины, она была явно настроена устроить сцену, но стоило Ружке, которая лежала у моих ног, поднять голову и негромко зарычать, как гостья испуганно застыла на месте.
– Прошу вас, присаживайтесь, – произнесла я. – Только не дразните рысь – она может укусить.
– У меня и в мыслях нет… – пробормотала Беттина, присаживаясь на краешек стула и нервно косясь на Ружку. – Послушайте, я не знаю, какую цель вы преследуете, но вы поступили очень нехорошо. Вы узнали у меня, как зовут Феликса, и заявили полиции, что подозреваете его в убийстве! Меня допрашивал полицейский… впрочем, он был очень любезен, но мои родители… наше доброе имя… В газетах уже появились сообщения, и репортеры не церемонятся! А графиня Рейтерн? Каково пришлось ей? Я уж молчу о том, что должен чувствовать сейчас Артур…
Она искренне волновалась, и мне стало жаль ее.
– Послушайте, Беттина, – решилась я, – я должна сказать вам правду. Дело в том, что когда я впервые увидела Феликса Фабиана, он выдавал себя за Кристиана Рейтерна. И графиня Рейтерн…
Опустив некоторые подробности, я рассказала, как графиня привезла его в замок Четырех ветров под видом своего сына, как они мастерски разыграли исчезновение Кристиана и организовали убийство настоящего графа Рейтерна.
– Это преступление, – продолжала я, – приписали слугам, которые искали клад, и подкинули им орудие убийства. Один из них уже умер на каторге, а его парализованная жена, о которой он не мог заботиться, недолго без него прожила. Вы сердитесь на меня, вам кажется, что я преследую какую-то свою цель, но я лишь хочу остановить преступников, на чьей совести уже несколько человеческих жизней. Там, в саду, должны были убить меня, но убийца обознался, потому что мать взяла мою шаль.
Беттина смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
– Вы мне не верите? – спросила я.
– У меня просто в голове не укладывается… – пробормотала она. – Мне еще показалось странным, что Кристиан не писал мне из Фирвиндена… ведь я же знала его почерк, я поняла бы, если бы писал кто-то другой… Ну конечно! И исчез он до того, как я приехала в Митаву… Только вот убийство… Графиня – вовсе не чудовище, вы слишком плохо ее знаете. Она не могла… просто не могла убить своего сына. Тогда, получается, слухи были правдой?
– Какие слухи?
– Когда граф Рейтерн женился во второй раз, поползли слухи, что его жена бесплодна, а потом она родила сына, – объяснила Беттина. – Братья графа, которые очень рассчитывали получить после него наследство, уверяли, что Кристиан – не ее ребенок, а сын то ли горничной, то ли служанки, которого она признала своим… Но потом графиня родила Артура, и им пришлось умолкнуть. Если Кристиан и в самом деле не был сыном графини, понятно, почему она захотела избавиться от него…
– А что стало с матерью Кристиана? Я имею в виду настоящую мать.
– Братья графа говорили, что она состоит при нем нянькой. В любом случае им никто не поверил, потому что было ясно, как они раздосадованы из-за того, что наследство ускользнуло от них…
Нянька Кристиана. Что там Артур рассказывал о няньке старшего брата, которая натравливала его на младшего?
– Вы знаете, где эта нянька теперь? – быстро спросила я.
– Она умерла. Постойте-ка… Она умерла уже после того, как мы с Кристианом познакомились. Это имеет значение?
– Вероятно, да. По крайней мере, это объясняет, почему графиня попыталась избавиться от чужого ребенка спустя столько лет. Пока настоящая мать была жива, она следила, чтобы с Кристианом ничего не произошло. Но как только мать умерла, он остался беззащитным. Ваш разрыв с Кристианом и его болезненная реакция побудили графиню действовать. Сначала, очевидно, она попыталась его отравить, но не добилась цели. Тогда она уговорила его лечь в лечебницу своего отца, чтобы там разделаться с ним по-тихому. Но он понял, что происходит, и написал брату отчаянное письмо. Тогда было решено воспользоваться дурной славой замка Фирвинден, в котором к тому моменту не оставалось людей, знавших Кристиана в лицо.
Ознакомительная версия.
