Само заседание продлилось недолго. Соответствующие документальные записи полностью подтвердили как размер моих активов, так и право преимущественного голоса. Затем слово попросил старый Уолтер Грэнби. Не вставая с места, он снял свою кандидатуру, заметив, что был бы куда более полезным нашей компании, если бы смог полностью посвятить себя исключительно финансовым вопросам, и выразил надежду, что я соглашусь вновь взять бразды правления компанией в свои руки. Карч попробовал было возразить против столь неожиданного снятия кандидатуры, но его слова прозвучали не более чем пустой формальностью. Никто из присутствующих не обратил на них ни малейшего внимания. Дядя Ал с видимым удовольствием поддержал предложение Грэнби. Все в ожидании повернули головы в мою сторону. Я прочистил горло и услышал собственные слова, что буду рад последовать их предложению, если оно, конечно, будет подтверждено должным голосованием. После чего Грэнби довольно бесцеремонно отмел в сторону еще одну кандидатуру, растерянно и поэтому как-то робко предложенную Карчем. Теперь выбирать предстояло только между Мотлингом и мной, и стало полностью понятным, почему Ники так хотелось, чтобы я воздержался от голосования: им удалось каким-то образом переманить на свою сторону всего только одного крупного держателя акций, и по лицу Карча было видно, что для него происходящее стало весьма и весьма неприятным сюрпризом. Ведь если бы я последовал настойчивой просьбе Ники и не принял участия в голосовании, Мотлинг победил бы на все сто процентов. И снова остался бы президентом нашей компании!
С моим же пакетом голосующих привилегированных акций ни о какой сколь-либо реальной состязательности не могло быть и речи. И конечно, в первом же туре выиграл я. Как говорят, «однозначно». И теперь мне предстояло доказать делом, что мой предыдущий успех на этом высоком посту не был случайным. В глазах Тэнси я заметил нечто вроде легкого удивления и даже скрытого одобрения. Последовали негромкие и, надо заметить, жидкие аплодисменты, меня официально ввели в члены Совета директоров, и первое, что я сделал без малейших колебаний, — это заблокировал назначение туда Лестера Фитча.
Карч объявил заседание закрытым, и все медленно потянулись к выходу из прокуренной комнаты Совета в широкий вестибюль. Там ко мне подошла Ники, вложила изящную руку в мою, заглянула мне в глаза и тихо сказала:
— Наверное, я тогда была просто упрямой и назойливой дурочкой, дорогой. Мне следовало бы сразу догадаться, что эта работа будто специально создана для тебя, и только для тебя одного. Ради бога, прости меня.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я мало что понимаю в делах компании, но мне казалось, я делаю именно то, чего так хотел Кен. Хотя больше всего на свете он, скорее всего, хотел, чтобы ты вернулся. Раньше я об этом почему-то совсем не думала, а теперь знаю. Точно знаю.
— Благодарю тебя, Ники.
— Приезжай ко мне около пяти, хорошо, дорогой? Выпьем за твой успех. Только ты и я, никого больше. Приезжай, прошу тебя!
— Хорошо, я дам тебе знать.
К нам подошел Стэнли Мотлинг, поздравил меня, а затем сказал:
— Кстати, я буду рядом и, если понадобится, с удовольствием окажу вам любую помощь, Геван.
— Заранее признателен.
Они оба мне улыбнулись. Настолько душевно и тепло, что даже трудно было поверить, что это все только игра, профессиональная игра, и ничего больше. Нет, они не сдались. Они никогда не сдадутся. Никогда и ни при каких обстоятельствах! Лишившись одного направления, они неустанно, упорно будут искать другое...
Мое внезапное появление конечно же испортило им и планы, и настроение, но Долсона уже нет, поэтому конкретно лично им пока ничто не грозит, можно сконцентрировать усилия на возвращении Гевана Дина каким-либо иным, обходным, более хитроумным путем. Например, эта женщина вполне может выйти за него замуж, а Мотлинг остаться на заводе и продолжать терпеливый поиск новых возможностей. Что ж, при других обстоятельствах, может быть, у них что-нибудь и получилось бы. Но не в данном случае. Конечно же мне очень хотелось выкинуть Мотлинга с завода немедленно, в течение ближайших десяти минут, но на этот счет я, к моему глубочайшему сожалению, еще не знал планов Тэнси. Поэтому я как можно естественнее поблагодарил их обоих за поздравления и теплые пожелания, а затем долго смотрел им вслед, глядя, как они, о чем-то тихо беседуя, рука об руку идут по коридору. До моего слуха донесся теплый, спокойный смешок Ники...
Спросив, где сейчас находится офис Лестера, я направился туда, резко открыв дверь, без стука вошел в кабинет и как вкопанный остановился: за столом сидел Лестер Фитч, а по бокам, повернувшись к нему лицом, стояли молодой человек, который последовал за ним, когда он неожиданно вышел из комнаты заседаний Совета, и Тэнси. Последний бросил на меня несколько раздраженный взгляд. Лестер тупо произнес:
— Повторяю вам, понятия не имею, о чем вы говорите. — Его лицо по-прежнему было мертвенно-серым.
— Мистер Фитч, — спокойно сказал Тэнси. — Не делайте глупостей... Присаживайтесь, мистер Дин, и послушайте.
— Повторяю вам, я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите. Просто мне вдруг стало плохо, и я должен был, понимаете, должен был срочно выйти из комнаты. Наверное, утром съел что-то не то.
— Кто сказал вам, что мистер Дин мертв?
— Его жена сама позвонила мне на следующий день после убийства.
— Не тот мистер Дин. Вот этот!
— Я даже и не думал, что Геван мертв. Что вы имеете в виду?
— Если я когда-либо и видел человека, смотрящего на призрак, так это были вы, Фитч. Мы поймали вашего напарника Лефея. Он подробно рассказал нам, как вы вместе с ним и полковником Долсоном договаривались обо всем этом. Мы можем без труда доказать все это в суде. Вы же юрист и должны знать уголовный кодекс практически наизусть. Дело ведь не только в расхищении государственных средств. Вас обвинят и в преднамеренном убийстве тоже. За непосредственное соучастие в убийстве девушки Брейди.
— Но мне совершенно ничего не было известно об их планах... — Он вдруг резко оборвал себя.
— Как именно и по каким причинам вы вступили в преступный сговор с полковником Долсоном?
— Я случайно узнал про его аферу с платежами. Кроме меня, об этом не было никому известно, так что у него не было иного выхода, кроме как взять меня в долю. Благодаря моим усилиям «Акме» стала работать куда лучше, чем раньше. И намного безопаснее.
— Кто сказал вам, что Геван Дин мертв? Мотлинг?
У него сильно округлились, даже чуть выкатились глаза.
— Мотлинг?! Но он не имеет никакого отношения к... — Фитч опять оборвал себя, замолчал, и было видно, что он, по-видимому оправившись от шока неожиданности, напряженно и мучительно задумался о чем-то, что его крайне беспокоило, потому что явно не складывалось в некую логическую картину.
— Да будет вам, Фитч! Вы прекрасно знаете, что Мотлинг и Лефей сначала совратили полковника Долсона, а затем, шантажируя его, вовлекли в подрывную антигосударственную деятельность. Вряд ли стоит прикидываться такой уж невинной овечкой. Не имеет смысла. Сделаете себе только хуже.
На лице Лестера появилось неподдельное изумление.
— Подрывная деятельность? Какая еще подрывная антигосударственная деятельность? Дело было только в деньгах. Лефей сказал, что Кен случайно узнал об этом, но бояться нечего, он, мол, сам все устроит. Я даже не догадывался, что он собирается его убить. Узнал только после того, как это произошло.
Я счел необходимым вмешаться.
— Если ты не знал, что Мотлинг замешан во всем этом деле, то почему тогда так страстно настаивал на том, чтобы я его поддержал?
— Да, я действительно ничего не знал. Просто Лефей боялся, что Грэнби, если станет президентом, может все узнать, изменит порядок и процедуру закупок, ну и все такое прочее. Финансист, сами понимаете.
Тэнси тяжело вздохнул:
— Боюсь, все так и есть, мистер Дин. Вполне похоже на правду. Не думаю, чтобы Фитч что-нибудь толком знал о том, другом деле. Скорее всего, его ждет несколько лет федеральной тюрьмы, не больше.
Он говорил так, будто Лестера не было в комнате. Наверное, именно это больше, чем что-либо другое, окончательно сломило Фитча.
Неожиданно тонким голосом он вдруг быстро сказал:
— Послушайте, я полностью готов сотрудничать с вами. В любом качестве. Я готов вернуть государству все, все до последнего цента. Готов дать любые свидетельские показания, какие вы только сочтете нужными. Прошу вас, мистер Тэнси, прошу вас! Хотите, я официально подтвержу, что мистер Мотлинг помогал мне создавать аферу с «Акме» и даже поимел с этого кое-какие деньги? Я знаю, знаю, что поступил нехорошо, но дайте мне шанс, прошу вас.
Тэнси даже не посмотрел в его сторону. Будто Лестер ничего не говорил. Будто его просто здесь не было. Только молодой человек, стоявший с ним рядом, бросил на него откровенно презрительный взгляд.
