— Ах, это: «Шторм надвигается…» — Дрога отвечал неуверенно.
— И все? Вы точно помните?
— Мы больше не разговаривали.
— Припомните — дело серьезное. Я не знаю, останется ли он в живых… Вы пытались. догнать Артура? Говорите! Только честно…
— Честно? — Дрога встал — рядом с таблицей, которую перед этим разглядывал. — Пытался! Не хочу кривить… Конечно, в мыслях у меня ничего такого не было!
Но просто уйти я не мог.
— Вы видели, как Артур шел по платформе?
— Да.
— Как зашел за камеру хранения?
— Видел.
— И пошли за ним?
Задай Денисов эти вопросы раньше, вряд ли он узнал бы истину. Для этого понадобились большая часть ночи и утро.
— Нет, я повернул в медкомнату. В конце концов… — Дрога бросил быстрый взгляд в угол. — Я подумал: каждому своя судьба.
— Судьба? Значит, вы кого-то заметили?
Дрога, уже не скрываясь, смотрел на «монтажника»:
— Я догадывался, что это одна шайка, но уверен не был. Около камеры хранения Артур бросился бежать…
— Артур побежал?
— Да. В это время — из толпы пассажиров вынырнул Алексей.
Он замолчал. Прошло несколько быстрых секунд. Денисову не пришлось задавать следующий вопрос.
— Мы ехали все вместе, правильно, — в квадратной рамке прямых волос «монтажника» произошло движение. — Я побежал к камере хранения. Дрога мог видеть…
— Объясните подробно.
— Я должен был делать вид, что ездил покупать машину. Но в действительности деньги были у Артура. Поэтому по крупной я не играл… Когда вышли из поездка, Артур побежал к камере хранения. Я ничего не понял…
Побежал за ним, — он надел перчатки, потом снял, швырнул на подоконник. — Деньги Артура у меня, документы я спрятал… Но Артура я не трогал! Я вообще отказывался от этой поездки! Юрий Николаевич, отказывался? — он обернулся к старику. — Говорил, что завязал?
Юрий Николаевич качнулся на стуле:
— Вы с Артуром сто раз завязывали!
— А вы ловили момент! Приходили, когда я на мели… — он снова подхватил перчатки, сунул в куртку. — Пишите: Артур на спине лежал, когда я появился, а Юрий Николаевич лазал у него по карманам. При любом следователе подтвержу!
— Хочешь сказать, я Артура зашиб? — крикнул Юрий Николаевич фальцетом.
— Не знаю!
— Я?! Который Артуру и тебе как отец? Бог мой!..
— Точно пауки в банке! — заметил Дрога злорадно.
— Что он здесь говорил? — Юрий Николаевич сжал руками виски. — Зашел за угол здоровый молодой человек, — он обернулся к Денисову, — подбегаю через минуту — повержен ниц, рот открыт — страшно смотреть.
И уже никого. Сбоку в заборе дыра…
— Дальше, — сказал Денисов.
— Я осмотрел портфель, карманы — все цело. Взять ничего не успели, тут Алеша прибежал.
— Ценности при вас?
— Все цело. Портфель Алексей сдал в камеру хранения.
— Значит, в справочную звонили…
— Я. А кто же? Бог мой! Из-за этого не уехал с вокзала!
Денисов не заметил, сколько минут они просидели молча: «Новый аспект…»
— Вас не должны были встречать? Это точно?
— Разве только воздушная милиция? — Юрий Николаевич устало потянулся к зажигалке. — Учитывая их телеграмму.
— Но Артур сказал…
— Чтобы отделаться от Дроги… Реникса, чепуха!
Ночь прошла.
Денисов мысленно подвел итоги. Прослежены обстоятельства, тщательно скрывавшиеся всеми четырьмя пассажирами ночного скорого. И все же он, Денисов, так ни на йоту и не приблизился к ответу на вопрос: что же произошло с Артуром? Все, что удалось за ночь, — разоблачить трех отпетых мошенников.
— Пройдите к дежурному, — Денисов показал Дроге на дверь. — Там можно написать заявление о привлечении их к уголовной ответственности.
— Спасибо, — Дрога простился, волоком подтащил чемодан к порогу. Ничего, если я пришлю за ним носильщика?
— Разрешите вопрос к уходящему? — Юрий Николаевич поспешно щелкнул зажигалкой. — Простите, Дрога. Вы заинтересованы в вызове в ОБХСС?
Транзитный взялся за дверь.
— ОБХСС соотнесет сумму сегодняшего проигрыша с вашим жалованьем за десять лет беспорочной службы…
Честное слово!
— Поберегите ваши советы для себя!
— Вам тогда не придется самому устраиваться на новом месте! Вам его подберут!
— Оставьте.
— «Сапиенти сат», — говорили римляне. «Умный поймет». Решайте!
Было совсем светло. В готовом к отправлению составе на восьмом пути осмотрщики постукивали длинными металлическими молоточками.
— Кто из вас последний разговаривал с Артуром? — спросил Денисов, когда Дрога вышел. — Я не имею в виду интермедии насчет бластом и водомерок…
— Я, — «монтажник» убрал волосы с лица. — Когда поезд подходил к перрону. Я спросил тихо: «Кому из нас прикрывать тебя сзади, Артур? Ведь ты пойдешь первым…»
— А он?
— Артур? — «монтажник» посмотрел на Юрия Николаевича, как бы предоставляя ему, а не Денисову, инспектору уголовного розыска, первому докопаться до смысла сказанного в ответ Артуром. — Махнул мне рукой: «Пока только зыбь»!
«Артура явно преследовала навязчивая аллегория, — подумал Денисов. Фраза, сказанная Алексею, была логически связана с другой, которую через минуту он повторил на перроне подошедшему Дроге: „Шторм надвигается!“»
— «Зыбь»? — переспросил Юрий Николаевич. — Не спутал? — Казалось, он тоже был озадачен.
— Именно «зыбь».
Денисов понял:
«Тупик. С этого места мне не сдвинуться. Точка.
Ни Алексей, ни Юрий Николаевич ничего больше о судьбе Артура не знают!»
Фрамуги в дежурке были открыты — утром здесь становилось проветренно и чисто. Помощник Сабодаша сидел за телетайпом. Увидев Денисова, он поднял голову:
— Звонили из Шереметьева: за, шулерами выехала опергруппа. Сам начальник уголовного розыска…
— А что Дрога?
— Отказался писать заявление. Сказал, что прощает…
Денисов покачал головой:
— Где он работает? Я не узнал.
Телетайп неожиданно застучал, помощник крикнул, стараясь заглушить шум:
— Что-то связанное с отарами овец, у меня записано!
В горах.
— Дежурный далеко?
— Скоро будет! — громче крикнул помощник. — Что-нибудь передать?
— Надо подробнее расспросить медиков о травме у пострадавшего…
— Что-то новое?
— Пожалуй.
Денисов вышел в коридор. В помещении для дежурного наряда в кресле дремала Тоня. Денисов не стал ее будить, налил себе в кружку чаю, подвинул стул. Проводница так и не проснулась.
Было хорошо пить холодный чай, замереть, ощущая свое разом отяжелевшее, жаждущее неподвижности тело.
«На Артура никто не нападал…» — теперь, после утомительной многочасовой беседы с очевидцами, это было совершенно ясно.
Денисов вспомнил пассажира в шляпе, в легком плаще не по сезону, каким он увидел Артура по прибытии ночного скорого, между камерой хранения и стоянкой такси. Из последних сил Артур, должно быть, забежал за стоящее на отшибе здание и рухнул, раздирая одежду о какой-то торчащий из стены острый предмет.
В коридоре раздались шаги, дежурный искал его — Ты здесь? Я сейчас говорил с институтом Склифосовского… — Увидев спящую, Сабодаш перешел на громкий шепот: — Артур получил травму еще в поезде, за несколько часов до прибытия в Москву!..
Денисов отставил кружку.
— Лопнул в голове какой-то мелкий сосуд, у меня он записан. И вот кровь все время скапливалась во внутренней полости, пока не парализовало сознание. Врач объяснил…
— Наверное, оборвавшейся полкой в купе!.. — подумал Денисов вслух.
Характер травмы объяснил и головную боль Артура, и попытку бриться обратной стороной электробритвы — по мере того, как сумеречное состояние сгущалось, захватывая новые участки мозга. И навязчивое представление о надвигающемся шторме.
Денисов налил еще чаю. Он пил холодный чай и думал: «Просто и замысловато соединены нити событий — конец одной легко принять за начало новой».
Здесь и далее должности оперативных сотрудников уголовного розыска и ОБХСС — инспектор, старший инспектор — указаны в их наименовании до марта 1984 года; в настоящее время соответственно — оперативный уполномоченный, старший оперативный уполномоченный.
Фейс — лицо (англ.).
пичак — нож (узб.).
