Тихий приют милой старушки...
- Так у тебя, значит, в одной комнате иконостас висит, - сказал Вербин, возвращаясь назад и буравя Маргариту Васильевну взглядом, - а в другой комнате детишек насилуют? Так получается, да? И лампадку не гасила?
- Меня это не касается, - коротко и злобно ответила старуха, оскалившись.
- Меня сын попросил помещение предоставить. Кто же сыну своему не поможет?
- А деточек не жалко было? - убирая руки за спину, чтобы удержаться и не ударить старуху, спросил майор. - Деточки маленькие, их не жалко было? Они ведь вроде не инородцы и не сектанты.
- Нет, - отрезала Маргарита Васильевна. Она будто выплевывала слова, и они вылетали с ее языка веские, жалящие. - Ублюдков этих не жалко. Они все равно неполноценные.
Марина, оценив состояние Вербина, тихонько подошла сзади. Взяла за руку, потянула к себе.
- Не надо с ними разговаривать, - сказала негромко, успокаивающе. - Не надо, побереги себя. Это бесполезно. Есть такие люди...
- Нет таких людей, - оборвал ее Владимир. - Подонки такие бывают. А людей таких нет.
Марина хотела возразить, что подонки тоже люди, но смолчала: это был уж слишком философский разговор.
Эпилог
На другое утро выяснилось, что Артем в школе страшно простудился - там окна не заклеены и дует из всех щелей. Пришлось срочно взять больничный по уходу за ребенком, и всю неделю Марина просидела дома.
Она давала лекарства, микстуру, делала компресс на ночь и строго следила за тем, чтобы Артем побольше пил: специально сбегала на рынок и купила клюкву, из которой сварила морс, как велела докторша из детской поликлиники.
Но мысли ее были далеко. Даже ночью, когда сын просыпался от температуры и плакал, Марина утешала его, ложилась к нему в постель, но думала о другом.
И, словно почувствовав это, однажды вечером в гости пришли Вербин с Лукоморовым. Поскольку грянули ранние морозы, оба были одеты в дубленки и пыжиковые шапки - униформу мужчин среднего класса в провинциальных городах.
Выглядели они хорошо - красивы и веселы.
Они принесли букет цветов для Марины и маленький круглый торт "Сказка" - для Артема.
- "Детям - мороженое, бабе - цветы", - процитировал Вербин. - Но поскольку дети простужены, то вместо мороженого - тортик.
А Лукоморов торжественно достал из полиэтиленового пакета банку с домашней заготовкой - помидоры и перец.
- По новому рецепту, - важно пояснил он. - Сами еще не пробовали.
Прокуратура выдала ордера на арест всех участников преступной группы. Не взяли под стражу только Маргариту Васильевну - по старости и болезненности.
Сбежать она все равно не сможет, а сажать ее в камеру - себе же больше хлопот.
Вадима задержали вечером того же дня, что и Сергея Сергеевича.
Когда Лукоморов тактично вышел на лестничную площадку покурить, Вербин негромко произнес, наклонясь в сторону Марины:
- Кстати, я хотел тебе сказать. Если тебе это почему-либо важно... В общем, этот твой Вадим сам не занимался сексом с детьми. Он только снимал на камеру, а потом отвозил кассеты в Москву на продажу и для тиражирования.
- То есть был организатором? - уточнила Марина и сжалась всем телом от гадливости.
- Ну, - пожал плечами Владимир, которому самому было неловко от этого разговора, - я тебе сказал. Все-таки он отец твоего ребенка, и я думал, что для тебя важно. Организатор или нет и как у них там были поделены роли - это потом суд окончательно установит. Но детей твой Вадим лично не трогал - это я хотел тебе сказать. Это делал только Сергей Сергеевич, но он, кажется, действительно больной человек.
- То есть его не посадят? - вскинула на майора глаза Марина.
Вербин засмеялся и налил себе еще чаю из электрического самовара, уютно стоящего у Марины на кухне в уголке.
- Посадят, конечно, - успокоил он. - Всех посадят, дело ясное. Ты когда на службу собираешься?
- На той неделе уже, - сказала Марина. - А что, нужно торопиться?
- Нужно, - кивнул Владимир. - Нужно поправляться, идти в школу и на службу. Там много работы. И тебя уже ждет следующее дело. А поскольку с первым ты справилась неплохо, второе будет посложнее. - Он улыбнулся и добавил:
- Но ты обязательно справишься. Я уверен.
