Ознакомительная версия.
– А ты откуда все эти подробности так хорошо знаешь? – подозрительно спросил Лев Иваныч. – Ты их доверенное лицо, что ли? Откуда такое доверие взялось? Какие-то делишки и раньше обделывали, что ли?
Серый кивнул и пробормотал:
– Вы ж все равно узнаете, как мы ювелиркой спекулировали, как подменяли товар в магазине… Има в «Диаманте» работала, там все начальство с этим связано.
– Ценная информация! – обрадовался Лев Иваныч. – На вес золота! Это тебе точно зачтется, обещаю. Но ты давай рассказывай дальше.
– Ну, нашли этот браслет… подвал несколько лет перекапывали, но нашли. И обалдели. Думали, там золото, и серебро, и бриллианты, а там наполовину латунь. Има отдала браслет вон его брату, – Серый мотнул головой в сторону Данилы, – чтобы он его почистил и разобрал, латунь отдельно, а золото отдельно. Но ничего ему про Сампо не сказала. Тот взял браслет в мастерскую. Мы с ним в этой мастерской посменно работали, через наши руки много чего проходило! Клиент платил за золото, а получал подделку с клеймом. Ну и все такое… Словом, Леха браслет разобрал, а тут приходит клиентка, – на Алёну был брошен ненавидящий взгляд, – мол, надо ей браслет увеличить. Леха в ее браслет латунное колечко и вставил… взяв его из тех, раритетных… Он же думал, что это бросовый металл! А Вейка тут вернулся – он в Питер по делам уезжал, – и чуть всех не поубивал. Оказывается, у них считается, что Сампо вовсе не была выкована из золота и серебра – там намешано каких-то самых обыкновенных металлов, в том числе и латуни. То есть ювелир невесть кому поставил колечко от этого Сампо! Стали искать… Има-то видела ее, когда она, – кивок в сторону Алёны, – уходила. Выследила, куда идет, выяснила, что в спортзал. Зашла туда – будто тоже хочет заниматься – и увидела, как та часы снимает и браслет около стенки кладет… На счастье, она, – повторный кивок, – брякнула: мол, покупала браслет в «Клеопатре». Секлита Георгиевна нашла такой же второй, решили подменить. То есть сначала решили просто украсть в спортзале, да Секлита Име сказала, что с ней, – кивок на Алёну, – надо быть осторожней, она знаменитая писательница, с начальством милицейским дружит, черт знает, вдруг начнет серьезно искать, если браслет исчезнет, а если подменит, она ничего не заметит… Но заметила, начала копать…
– Ну и накручено, – покачал головой Шамрай. – Левой ногой правое ухо чесали, иначе не скажешь.
– Убийцам с трудом даются простые решения, – сказала Алёна, – они не могут удержаться от бессмысленного хитроумия.
– Это точно, – энергично кивнул Шамрай. – Проверено опытом. А ты не только красивая, но и очень умная женщина…
– Это не я, это Агата Кристи, – слабо улыбнулась Алёна.
– И скромная, – подытожил Шамрай.
Лев Иваныч иронически кхекнул:
– Да ты ее еще просто не знаешь!
– Значит, моего брата убили из-за этого латунного колечка? – перебил Данила.
– Ну да. – Серый опустил голову. – Вейка сам… Он как с ума сошел от злости… Они с Имой были два сапога пара, оба такие отвязные, недаром поженились…
– И этого Вейку Яаскеляйнена мы так и упустили, значит! – огорченно пробормотал Лев Иваныч.
– Почти наверняка он ринется в Питер, – сказала Алёна. – Об этом у них с Имой шла речь. Кроме того, ему нужно будет обратиться к врачу за антирабической вакциной. После того как Сильва его покусала в переулке Клитчоглоу, он начал делать уколы. От физического напряжения вирус бешенства может активизироваться, а Вейка отсюда бежал со сверхзвуковой скоростью! И вряд ли вакцину с собой взял, он же не знал, что тут произойдет!
– После Сильвы уколы от бешенства? – так и взвился Шамрай с оскорбленным видом. – Да ей все прививки сделаны!
– Но Вейка-то этого не знает! – сказала Алёна.
Шамрай усмехнулся и взялся за телефон. Надо думать, отдавал приказы задержать Вейку.
– Вот так, Алёна Дмитриевна, – сурово сказал Лев Иваныч, – вечно из-за ваших выдумок людям хлопоты. Носила бы браслет да и носила, нет, расширять вздумалось!
– Моего брата не убили бы, – вздохнул Данила.
– Ага, и банда разбойничья осталась бы не раскрыта, – невинным голосом сказала Алёна.
– Между прочим, молодой человек, – сурово вмешался Шамрай, – если вы думаете, что могли бы оставаться женихом моей племянницы, состоя в преступной группировке, вы глубоко ошибаетесь, понятно? Не хочу оскорблять память вашего покойного брата, но только что было сказано: через эту ювелирную мастерскую много темных дел проходило. Козьма Прутков выразился: «Не ходи по косогору – сапоги стопчешь». А я бы сказал – не ходи по преступной дорожке, не то с жизнью простишься.
– Это да… – вздохнул Данила. – Вы правы… у меня от всего этого голова кругом идет, не соображаю, что говорю. Я вообще дураком оказался. Я ведь даже думал, что вы с этой бандой тоже связаны, – виновато посмотрел он на Алёну, – поэтому и пошел к Александру Викторовичу и начал за вами следить…
– Приехали! – невесело усмехнулась Алёна. – Своя своих не спознаша. Я вас понимаю, Данила. Я и сама себя чувствую виноватой. Вы читали «Тамань» Лермонтова? Помните, как герой чувствует себя виноватым за то, что разворошил гнездо контрабандистов? Так и я со своим браслетом…
– Эффект бабочки! – с ученым видом знатока сказал Лев Иваныч. – Слышали о таком? Махнула бабочка правым рукавом – разлилось озеро, махнула левым – по озеру поплыли лебеди…
– Да какие у бабочки рукава, скажи на милость? – расхохотался Шамрай. – Это вроде бы лягушка рукавами махала…
– А у лягушки какие рукава? – ехидно осведомился Лев Иваныч. – Бабочка не рукавом махнула, это я оговорился, конечно, а крылом! А у лягушки крылья есть? Ну скажи, есть у лягушки крылья?!
– Вроде нету… – неуверенно пробормотал сбитый с толку Шамрай.
– Ничего, – покровительственно махнул рукой Лев Иваныч. – Она, – последовал новый кивок в сторону Алёны Дмитриевой, – тебе все объяснит и про крылья, и про лягушку, и про то, кто там каким рукавом машет, и про мельницы всякие, и сказочку расскажет, и песенку споет, а заодно поможет кубок преступлений распутать. Так что смотри, Шамрай, не упусти своего счастья!
И Лев Иваныч, грохоча по разбитому полу водокачки каблуками тяжелых, подкованных берцев, пошел на улицу. За ним потянулась его команда, унося мертвую Иму, уводя связанного Серого и поддерживая перебинтованного, но, к счастью, вполне живого Виталия.
– Погодите… – растерянно проговорила Алёна, опираясь на руку Шамрая и поднимаясь. Все тело у нее застыло и ломило. – Ой… А что мы тут искали-то, под звездами… под кривой старухиной скатеркой?!
– Ой, – сказал и Шамрай. – Совершенно забыли! – И схватил за рукав Серого. – Ну ты, колись дальше, коли начал.
Выражение лица Серого – о, было что-то неописуемое…
– Вот зараза, – буркнул он, глядя на Алёну. – Вот же зараза! Вспомнила-таки!
– Понятно, – хмыкнул Шамрай. – А ты думал, никто ни о чем не вспомнит, ты нам тут зубы заговорил, а потом вернешься и заберешь сокровище? Как бы не так! Мы все время о нем помнили, верно, Лев Иваныч?
– Само собой, – сказал Муравьев, явно бодрясь. – А как же? Я выходил только посмотреть, какая обстановка на улице. А сейчас начинаем подъем крышки. Эту, что ли, поднимать? – Он крепко потопал по круглой крышке, над которой на стене серебрилась надпись stars.
– Погоди ты, Лев Иваныч! – прикрикнул Шамрай. – Ты ее своим весом так вобьешь, что никакими силами потом не поднимем!
Лев Иваныч попятился от крышки и сделал знак рукой:
– Куйбышев, приступай.
Алёна тихо ахнула.
Подошел огромный парень, ничуть, ни статью, ни лицом, не напоминавший своего однофамильца-революционера. В руках у него было что-то вроде монтировки. Один ее конец он попытался подсунуть под крышку люка, но ничего не получилось.
– Ну что ты там возишься?! – проворчал Лев Иваныч, явно сконфуженный неудачей своего бойца. – Придется взрывать.
– Ты что, Лев Иваныч?! – конфиденциальным тоном поинтересовался Шамрай. – Да все эти развалины тогда рухнут – нам вовеки крышки не поднять из-под тонн кирпича.
– Нет-нет, не надо взрывать, крышку надо просто повернуть! – подсказала Алёна. – Вот в эту выемку что-то вставить и повернуть… может быть, получится?
– Может быть, может быть! – фыркнул Лев Иваныч. – Вечно у вас какие-то догадки странные, Елена Дмитриевна, вечно что-то такое непонятное.
– А вы попробуйте, – улыбнулась Алёна.
– Зараза! – с еще большей пылкостью прокомментировал Серый. – Вот же сс…
– Ссспокойно! – прервал Шамрай грозным голосом. – Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Так что лучше заткнись.
Серый заткнулся, и отвернулся, и закрыл лицо руками, и тихо скулил… так он и не увидел, как была поднята крышка, как оттуда вынули пластиковый пакет, висевший на каком-то крючке… в пакете лежала коробка, обмотанная скотчем. Когда его раскрыли, внутри оказался еще один пакет, в нем еще одна коробка…
Ознакомительная версия.
