Ознакомительная версия.
Но не сделали и нескольких шагов, как вдруг остановились, Жанна покривила губы, брезгливо выговорив:
– Ой, меня тошнит…. Виталик, вон та дэва ищет явно тебя. Ой, меня сейчас вырвет.
– Мы не беременные, радость моя? – спросил у нее Володя.
– Не знаю, но меня всегда тошнит, когда вижу дэву.
Да, Лариса искала их, подошла, скользнула глазами по Володе, на Жанну не взглянула, вероятно, совесть не позволила. А та скрестила руки на груди с победоносным видом, Володя насильно увел ее, Жанна сопротивлялась и шепотом грозила закатить скандал.
– Виталий, – потупившись, произнесла Лариса, когда друзья отошли, – ты можешь уделить мне время?
– Могу, но не хочу.
– Ну, прости меня, прости! – жалобно взмолилась Лариса. – Я очень виновата и сожалею… раскаиваюсь. Не знаю, как это произошло… Как гипноз, колдовство! Виталий, я только сейчас поняла, как люблю тебя и не хочу потерять… Знаю, что и ты меня…
– Нет, – мягко, но твердо сказал он.
– Ты не хочешь простить меня?
– Допустим, простил. И?.. По-твоему, я должен вернуть тебя? А я не хочу.
– Но может быть, позже?..
Ему очень хотелось высказать ей все, что наболело, точило внутри, кусало и терзало. Хотелось ударить прямо здесь, прилюдно, чтоб отлетела к выходу, откуда она пришла, и навязала своим появлением прежние страдания, которые он с трудом вырывал из себя. Но тогда Виталий дал бы ей повод к уговорам, вымаливанию прощения, ему это не нужно, потому ответил коротко:
– Никогда. Ни сейчас, ни позже. Прощай, Лариса.
Он обошел ее и направился к друзьям. Жанна не преминула высказаться по сему поводу, едва он приблизился:
– Дэва хотела назад, моя угадала? Хм, вот наглая швабра! Надеюсь, Виталий, ты не растаял при виде своей выдры? Учти, уважать перестану.
– Ха-ха… – запрокинул голову Виталий. – Успокойся, не растаял. Ну, ребята, пока. Я сейчас в Китай, потом к отцу, ему нужен помощник. Все, завязываю с криминальным чтивом. У отца есть вилла в Италии, жду вас там летом. Созвонимся.
Они обнялись, расцеловались, и Виталий убежал. Володя взял Жанну под руку и медленно повел к выходу, им стало грустно, ведь с Виталием отсекалась часть жизни, принесшая столько переживаний, но и соединившая их. Алексашку с Валюшей встретили у входа в здание аэровокзала, к сожалению, они опоздали и оба очень расстроились. А все пробки проклятые…
* * *
Два дня спустя в офисном центре Жанна довольно скоро отыскала отсек Мирзоева, нашла кабинеты. Секретарша, клон Лолы, убежавшей от шефа аж в Юго-Восточную Азию, и ухом не повела.
– Мирзоев у себя? – спросила Жанна. – Он один?
– Да. Он занят, делегацию ждет… Куда?!
Секретарша не успела перекрыть собой дверь, Жанна взялась за ручку и грозно рявкнула:
– С дороги, кукла! Иначе смету!
И вошла. Мирзоев с кем-то калякал по телефону, Жанна плюхнулась в кресло, достала фотографии и положила перед ним. Опустив глаза, он осекся на полуслове, положил трубку на аппарат, поднял на нее потерянный взгляд, но не узнал. Собственно, Мирзоев с ней не был знаком.
– Я Жанна Плещеева, – представилась она. – Которую ты и твой дружбан Заваров законопатили в психушку. Держи флешку, там полная видеоверсия того безобразия, что на фотках. Хочешь, сейчас просмотри. Не стесняйся, я успела изучить твое порно. Да че там, ты можешь гордиться собой, в твоем-то возрасте – и мачо.
Комплимент не сделал Мирзоева добрым, он двинул к плазменному телевизору, вставил флешку… Когда начался сеанс, Мирзоев на глазах покрылся испариной, выкатил глаза и, естественно, поинтересовался:
– Что ты хочешь?
– Торговый центр продать тебе. Мне он не нужен, но даром ты его не получишь. Заберешь даром – порно улетит к твоему тестю и тогда… сам знаешь, каков будет результат. Тесть тебя и так не любит, кстати, не любит вместе с братом твоей жены, а тут им попадет в руки повод в асфальт тебя закатать. Надо говорить, что я знаю, с кем имею дело, и обезопасила себя? Учти, если даже случайно шасси от самолета упадет мне на голову, запись будет у тестя, так что лучше тебе приставить ко мне охрану. Да! Оригинал дома не храню, я не дура, хоть и парилась в дурдоме.
– Гарантии какие, что ты не оставишь себе копию?
– Это у вас нет правил, а у меня все по-честному, – процедила не без удовлетворения Жанна, понимая, что она выиграла раунд. – Короче, мы с мужем уедем, как только я получу денежки. Но это не все. Моя история болезни о том, что я находилась в психушке, должна исчезнуть из всех баз данных. Это трудно устроить, но ты всемогущ, не так ли?
– Я подумаю, что можно сделать.
Жанна поднялась, положила на стол визитную карточку и попрощалась:
– Здесь мой номер телефона. Жду. Но недолго, за психушку я готова голой и босой остаться, так что поторопись, пока не передумала. Гудбай.
Володя не знал, зачем она ходила в офисный центр, но был приятно изумлен, что ждал недолго:
– Вот это скорость, а я приготовился поспать.
– Я всего лишь занесла приятельнице журнал. Поехали?
Жанна пристегнулась ремнем безопасности и откинулась на спинку кресла, улыбаясь и глядя на своего Вовку. Он подмигнул ей и тоже чему-то улыбался.
* * *
На кладбище никого не было, кроме холода. Федор часто приезжал к матери на байке, ставил его у обочины, садился на скамейку у соседней могилы и смотрел на холм земли, на портрет улыбающейся Аллы, замерзшие цветы. И плакал. Тут не перед кем строить из себя героя, который слезы держит в сердце, а внешне только хмурит лоб. Феде было больно. Когда горит душа, это покруче, чем получить по морде кулаком. И он плакал. Потеряв мать, Федор потерял платформу, чувствовал себя брошенным, одиноким и виноватым, но надеялся, что она подскажет с небес, как теперь ему жить.
– Федя… – раздался за спиной голос Майки.
Он украдкой вытер слезы, стесняясь их и гадая, слышала подруга его девчоночьи всхлипывания или нет.
– Зачем пришла? – не оборачиваясь, спросил Федор.
– Федя… я давно тебя не видела… Почему ты не приходил?
– Не хотел.
Майка робко присела рядом с ним, будто боялась, что Федька прогонит ее, а он даже глаз не скосил в ее сторону. Они посидели в молчании, Майка захлюпала носом и заговорила срывающимся голосом:
– А я болела. И ждала тебя… Твоя мама спасла мне жизнь… Я тоже хотела спасти ее, звала на помощь… А тот урод напал на меня, ударил и… я больше ничего не помню. Открыла глаза, а кругом темно, как в могиле… Если б ты знал, как мне было страшно, очень-очень страшно ничего не видеть. Я думала, ты найдешь меня… Там была еще одна девушка, Валенсия.
– Ты с дуба упала? – вяло промямлил Федор. – Валенсия город. В Испании.
– Ее зовут Валя! А Валенсией прозвал парень, она его любит… Федя, я не виновата, что так вышло… но ты меня прости… Мне так плохо без тебя…
Не глядя на нее, Федор закинул руку и положил на плечи Майки, которая разревелась окончательно, получив, в общем-то, прощение. Хотя за что?
Не успели высохнуть слезы, кладбищенскую тишь разрезал звук мотора. Подъехал автомобиль, резко затормозил, вздымая дорожную пыль, из него выскочил Заваров.
– Майя… Дочка… Здравствуй, Федя.
Федор молча встал, отошел к байку, сел и надел шлем, он вел себя так, словно никого нет на кладбище.
– Почему не здороваешься, мальчишка? – вскипел Заваров.
– Я здороваюсь с теми, кому желаю здравствовать, – застегивая шлем, проронил резко возмужавший сын Аллы.
Заваров скрипнул зубами, возможно, он приказал бы охранникам отделать до инвалидной коляски наглеца, но дочь подхватилась и пошла к Федору.
– Майя! – остановил ее Заваров. – Поедем домой?
– Из-за тебя тот урод убил мальчишек, – отступала от него дочь. – Я просидела в его подвале… он хотел и меня… убить. А за что? Потому что ты… мой отец подставил меня на этой дурацкой машине, которую подарил. Он говорил нам, что скоро убьет. А это ты убивал людей на дорогах! Ты давил их… Как ты мог? Все про тебя говорят только плохое… мне стыдно!
– Майя… – шел к ней отец, ни разу не посмотревший на могилу своей последней жены. Но ведь он терял дочь! – Не слушай их. Это завистники, мрази, ничтожества. Они ни на что не способны, прозябают, как слизняки. Ну, кто виноват, что они так хреново живут, кто? Они сами! Потому что дерьмо. А живут-то благодаря мне и таким, как я. Быдло вонючее и ползучее. Ты еще не понимаешь, что эти людишки существуют для того, чтобы служить нам, их место там, где мы укажем. Ты поймешь, со временем поймешь…
– Майка! – подал голос Федор, заведя байк. – Или он, или я. Решай сейчас.
Она, разумеется, думала, но недолго. Майка выбрала Федора, села сзади и обняла, прижавшись щекой к его спине. Папа закричал, побежав к ним:
– Стой, стой!.. Майя…
Федор дал по газам и умчался вместе с его дочерью, оставив после себя выхлопные газы. Заваров рухнул на скамейку, ударил по ней кулаками, заскрежетал зубами и, в сущности, уговаривая себя, бубнил:
Ознакомительная версия.
