Ознакомительная версия.
— Лиза!
— Посмотрим. Не хнычь. Позвони лучше своему мужу, успокой, скажи, что мы возвращаемся домой.
— Я уже позвонила. Честно говоря, я еще в Москве успела его предупредить о том, что мы можем поехать в Питер, и даже попросила его быть готовым составить мне компанию.
— Нет-нет, никакого Питера. В Татищево еще можем заехать, чтобы попытаться узнать что-нибудь о смерти Нины Цилевич, подруги Джейн, к которой она, вероятно, находясь не в себе, и приехала. Или, повторяю, ее кто-то посадил на поезд в эту сторону. Но и только. Хотя и в этом плане не думаю, что нас ожидает что-то интересное. Ну, умерла женщина. Жаль, конечно. Для Джейн, не особо нуждавшейся в друзьях-приятелях, Нина, вероятно, была исключением. Может, поэтому-то, оказавшись в экстремальных условиях или под воздействием каких-нибудь химических препаратов, она вспомнила о ней. И в то же самое время заметь, что анализы не показали в ее крови присутствия наркотиков или снотворных. Разве что они уже успели выветриться… Я не врач, многого не понимаю. Да и вообще история удивительная. Ну, если бы она помнила, к кому приехала в Татищево, то почему тогда не спросила прямо там, на станции, где живет Нина Цилевич?
— Все очень просто. Когда ее высадили из поезда, она была уже адекватна и понимала, что приехала сюда напрасно и что никакой Нины здесь она уже не найдет.
— А теперь представь себя на ее месте, — предложила Лиза. — Вот ты приехала к кому-то в гости, куда-то очень далеко, денег у тебя нет, предположим, у тебя их украли, и вернуться домой ты тоже не можешь. Но в этом городке у тебя жила подруга. Ты не попробовала бы найти родственников или друзей Нины, чтобы обратиться за помощью? Да чтобы хотя бы переночевать, собраться с силами или найти Интернет, при помощи которого ты бы обратилась за помощью уже к своим родственникам?
— Я — человек общительный. Уж я бы не растерялась, это точно. Но Джейн — совсем другой человек. С другим менталитетом. Она, как мы поняли, не может, не почувствовав себя знаменитой, попросить денег даже у своих хороших знакомых. Стыдно ей, видите ли. Но в жизни всякое случается.
— Ладно, уговорила. Я позвоню Сереже Мирошкину, попрошу его найти информацию по Нине Цилевич. Хоть это и Татищево, но все равно попробуем. Может, чем и поможет. Хотя, уже в который раз повторюсь, история очень интересная: девушка из Татищева училась в Кембридже. Не каждый день такое встретишь.
— Лиза, звони! — обрадовалась Глафира возможности прикоснуться немного к прошлому Джейн.
Но Мирошкин ничего о Нине Цилевич рассказать не мог. Не привлекалась, не была замечена. Пообещал узнать к следующему утру.
…Летели по Пензенской трассе, до Сторожовки добрались за восемь часов, не доезжая моста, свернули направо и покатили в сторону Татищева. Глафира ликовала. Лиза же, напротив, погрустнела, пожаловалась, что устала вести машину, что проголодалась и что скоро они мало чем будут отличаться от голодной и находящейся не в себе Джейн, которую ссадили с поезда.
В десять вечера даже летом уже темно. Машина проехала по центральной улице Татищева, развернулась, вернулась к железнодорожному переезду и встала неподалеку от павильонов местного рынка.
— Ну, вот, собственно, и все, — сказала Лиза. — Приехали, моя ты общительная. Что будем делать?
Глафира, чувствуя себя по сравнению с Джейн куда более уверенно на своей российской земле, пусть даже и в незнакомом поселке, постучала в первые же ворота. Объяснила, что они из Москвы, что приехали навестить Нину Цилевич, но не знают адреса.
Женщина в накинутой на плечи мужской куртке, источая запах свежего чеснока, посмотрела на визитеров с недоверием.
— Уж не знаю, кто вы такие, но лучше бы вам по этому вопросу обратиться в милицию. Ну а если окажется, что там все закрыто, то скажу на всякий случай, что в ее единственной квартире, которую она не успела продать перед смертью…
— Как перед смертью? — Глаша довольно натурально сыграла удивление.
— А вы, что же это, не знаете, что Нина умерла еще пять лет тому назад? И какие вы после этого родственники?
— Да, вы правы, мы дальние родственники. Но Нина, когда ездила в Москву, частенько у нас останавливалась. И тогда мы не считали ее своей дальней родственницей. Сейчас же мы путешествуем в сторону Волги, в Саратов и дальше. Вот решили переночевать в Татищеве. Но мы действительно не знали, что Нина умерла. Вы говорите, пять лет тому назад. От чего? Что с ней случилось? Вроде бы была такая молодая, крепкая, здоровая девушка.
Лиза, сгорая от стыда, отвернулась и закрыла лицо руками.
— Ее машина сбила. Но тело нашли не сразу. Такая вот страшная история. Ладно, записывайте адрес. Улица Красноармейская, дом пятьдесят шесть.
— Я запомню, — оживилась Глаша. — И что, там квартира стоит пустая, что ли?
— Как же. Свято место пусто не бывает. После смерти Ниночки сюда приехала ее родственница, Вера Абрамова. Вступила в права наследства и продала квартиру бывшему начальнику Нины — Шаронову Михаилу Яковлевичу. Вот он там теперь и живет. Знаете, вы не бойтесь, идите к ним. У них хорошая семья, замечательные люди. К тому же Шаронов очень хорошо относился к Нине, уважал ее. Думаю, они приютят вас на время. В память о Нине. Заодно с ними и поговорите о ней. Вот. Чем смогла, тем помогла. Вы уж извините, что от меня пахнет чесноком… Мы гостей не ждали.
— Спасибо большое! — Глафира тепло попрощалась с незнакомой женщиной, и они с Лизой вернулись в машину.
С трудом, расспрашивая редких прохожих, им удалось найти нужный дом. Двухэтажный, уютно светящийся новенькими пластиковыми окнами.
— Я знаю эти дома. Там внутри большие квартиры с высокими потолками, паркетом и узкими деревянными лестницами, — говорила Глафира, уверенно открывая дверь подъезда. — Еще в таких домах всегда пахнет сладковатым сухим деревом и… чаем…
— Фантазерка ты, Глаша. Скажи лучше, откуда у тебя так много энергии? — устало спросила Лиза, плетясь за своей помощницей и спотыкаясь о ступеньки.
— Это мое любопытство, понимаешь?
— Но Нины Цилевич ты здесь все равно не встретишь.
— Пусть. Зато здесь живут люди, которые были с ней хорошо знакомы.
Они позвонили. Судя по светящимся окнам в интересующей их квартире, внутри еще не спали.
— Кто там? — послышался женский голос.
— Мы к Шароновым. Родственники Нины Цилевич, — сказала, с трудом сдерживая эмоции, Глафира.
Дверь моментально открылась, и они увидели перед собой полноватую, с распущенными для сна волосами женщину, кутающуюся в халат. За ее спиной светилась ярким оранжевым светом квартира, где было чисто и тихо.
— Вы — родственники Нины? — переспросила женщина, окидывая взглядом незваных гостей. — Но разве вы не знаете, что ее давно нет в живых?!
Пару минут пришлось объяснять, что они ничего, мол, не знают. И что хотели бы где-нибудь провести ночь. Что не хотелось бы спать в машине.
— Но я тоже не могу впустить в дом незнакомых мне людей, — развела руками женщина.
— Хорошо, тогда, пожалуйста, ответьте на некоторые вопросы, связанные со смертью Нины. Как это так. Она умерла, а вы в ее квартире, да еще и не пускаете ее родственников.
— Она погибла в автомобильной катастрофе пять лет тому назад. Ее наследница из Новосибирска, Верочка Абрамова, продала эту квартиру нам. Так что теперь это жилье не имеет никакого отношения к Цилевичам.
— А где ваш муж, господин Шаронов?
— Он в командировке, за границей.
— Послушайте, — вмешалась Лиза. — Вы извините нас, что мы вынуждены были лгать. Моя фамилия Травина. Елизавета Сергеевна Травина. Я — адвокат, занимаюсь делами близкой подруги Нины, Джейн Чедвик. А это — моя помощница Глафира Кифер. У нас работа такая… собирать информацию. Вот, посмотрите документы. И извините еще раз. Но у нас к вам одно важное дело. Мы сейчас едем из Москвы, очень устали, но и проехать интересующий нас город тоже не могли.
— Джейн? — Шаронова, склонив голову набок, внимательно посмотрела на Лизу. — Джейн Чедвик? Да, конечно, я все знаю. Проходите, пожалуйста… И не стоит извиняться. Это я должна извиниться. Меня, кстати говоря, зовут Мария Викторовна Шаронова.
Она впустила посетителей и заперла за ними двери, после чего предложила пройти на кухню, где сразу же поставила на плиту чайник.
Лизе понадобилось всего несколько минут, чтобы рассказать, каким образом они познакомились с Джейн и как расстались.
— Удивительная история! — всплеснула руками Мария. — Действительно непонятно, каким образом она оказалась здесь, в Татищеве, да еще и без денег, документов. Трудно представить, что бы с ней тут случилось. Но самое непонятное заключается в том, что она-то сама, Джейн, прекрасно знала о смерти Нины. Миша сам, лично позвонил ей и сообщил об этом. Поэтому ее появление здесь все-таки следует расценивать как абсолютно бессознательный поступок.
Ознакомительная версия.
