Ознакомительная версия.
Сотрудники органов заулыбались.
– Только, пожалуйста, на самом деле охраняйте меня, – попросил Алан значительно тише.
– Не беспокойтесь. Вас будут сопровождать наши лучшие кадры.
Наступила осень. Алла Афанасьева продолжала заниматься своими салонами, иногда встречалась с Николаем, с которым говорила о чем угодно, только не о его работе, поскольку он этих тем избегал и частые отлучки никак не объяснял. Саша первого сентября снова отправился на занятия в обычную школу, словно и не был сыном Великого князя Фортунского, который, кстати, сделал официальное предложение руки и сердца одной европейской принцессе. Свадьба должна состояться следующий весной.
Решить вопрос с русской мафией Великому князю помог не Интерпол, не российские спецслужбы, а Ромаз Нуримович – за освобождение младшего сына из застенков и передачу всей наркоторговли в княжестве в руки семьи Ромаза Нуримовича – конечно, с выплатой определенного процента лично князю. Как Ромаз Нуримович решал вопрос, неизвестно, правда, рядом с ним постоянно находился Сергей Григорьевич Рогозин. Литвинов из княжества уехал вместе со всеми соратниками и пока больше не появлялся. Правда, в места не столь отдаленные, как надеялся Алан, тоже не отправился. Самого Алана кабинет министров ограничил в правах и резко снизил ассигнования, выделяемые на содержание великокняжеской семьи. Однако никаких других санкций к нему не применяли. Ни полиция, ни прокурор не настаивали, чтобы князь понес наказание. Они даже радовались помощи, оказанной им Аланом – вольно или невольно. Он ведь в какой-то мере выполнял их работу, хотя и преследовал только свои интересы.
Ольга Швеппенбург получила наследство и лицензию на открытие очередного «домика с кошечками», причем не в районе порта, а чуть ли не в самом центре княжества. Ольга лично подбирала девочек и оформляла интерьер. В результате получилось по-настоящему элитное заведение, которое в самом скором времени стало пользоваться популярностью даже у особ королевской крови и европейских политиков. Заведение гарантировало конфиденциальность. Один раз даже зашел Великий князь Алан и остался доволен, как, впрочем, и премьер-министр, и начальник фортунской полиции. Омрачало жизнь Ольги лишь то, что приходилось платить отступные Зелимхану Магомадову.
Зелимхан встретился с Ольгой и заявил:
– Ты не сказала в полиции ничего лишнего про моих собратьев. Тебя здорово била жизнь, и ты все понимаешь. И мы со своей стороны понимаем, что не стоит убивать курицу, которая может нести золотые яйца. А раз у тебя такое заведение… Плати – и будешь жить.
Родственников Зелимхана девочкам приходилось обслуживать бесплатно.
Светлана же со спасенной с острова подругой исчезли. Их жизнь била не так, как Ольгу, и они, надеясь на защиту фортунской полиции (а вероятнее всего, на то, что им позволят остаться в княжестве навсегда), сболтнули много лишнего. Фортунская полиция не особо утруждала себя поисками двух русских гражданок, тем более все нужные полиции показания они уже дали.
Миссис Холливел забрала тело мужа из великокняжеского склепа. Все было проделано тихо, без привлечения СМИ и других ненужных свидетелей. На процедуре присутствовали только те люди, без которых не провести эксгумацию. Плита осталась. Князь же все равно когда-нибудь умрет, а кабинет министров очень ограничил средства, выделяемые на расходы великокняжеской семьи. Зачем платить за новую плиту, если одна уже есть? – сказал сам Алан. И вообще есть примета, что если тебя по ошибке похоронили при жизни, то на самом деле ты проживешь очень долго. Миссис Холливел оплатила дорогую экспертизу и убедилась, что муж умер естественной смертью. Похоронила она его в Лондоне и взяла фирму «Холливел и сыновья» в свои руки. Несколько лиц королевской крови из известных европейских династий, а также политиков, были замечены входящими или выходящими из старинного лондонского особняка. Приезжал и Вячеслав Литвинов, вел долгие переговоры, вечером они с миссис Холливел продолжили общение в ресторане «Марко Поло» на Кинг Роад. Судя по выражениям лиц, остались довольны друг другом.
Лариса Тарасовна Заблудайко с дочерью Оксаной и внуком Тарасом вернулись в Россию к своему супермаркету, собираются открыть второй, используя бешеную популярность. Да и родственников на Украине хватит, чтобы работать в новом. А Сергей Григорьевич по заданию Ларисы Тарасовны теперь думает, как наложить лапу на наследство, оставшееся от Кости Хохла. Ведь Тарас – его единственный сын и наследник. Мало ли что Костя не ладил с Ларисой Тарасовной при жизни и алименты на Тараса платил другой мужчина…
Когда Сергей Григорьевич отправился к Вячеславу Литвинову и заявил о правах Тараса на наследство, оставшееся от Кости Хохла, Литвинов выслушал старого адвоката внимательно, а потом сообщил, что как раз думал обращаться к нему. Талантами Рогозина он восторгается, как, впрочем, и вся русская, чеченская и азербайджанская мафия, а также Интерпол и полиция чуть ли не всех европейских стран. В кое-каких странах, как стало известно Литвинову, старого адвоката даже собираются объявлять персоной нон-грата. Сергей Григорьевич скромно улыбнулся, посчитав последнее заявление большим комплиментом.
– Нужно вернуть общак. Алан, сука, его захапал, – сказал Литвинов. – Надеюсь на вашу помощь, Сергей Григорьевич. Конечно, вы получите свой обычный процент, а Тарас – наследство. Введите Ларису Тарасовну в курс дела. Думаю, она посодействует в разработке плана. Я, естественно, предоставлю вам в помощь своих людей – в любом количестве.
– Вы хотите выкрасть Великого князя, молодой человек? – уточнил Сергей Григорьевич. – И обосновать законность этой затеи?
– Вообще-то я думал прищучить его торговлей наркотиками, с которой он получает дивиденды… Они ведь приняли кое-какие новые законы.
Рогозин закивал: по личной просьбе Родиона Хитрюковича, Бориса Ясеневского и Зелимхана Магомадова (все просили по отдельности и платили тоже по отдельности за одну и ту же работу) он очень внимательно ознакомился с новыми законами, ограничивающими права князя и ужесточающими борьбу с торговцами наркотиками и оружием. Сергей Григорьевич быстро сообразил, как их умело обходить, но Алан-то – фортунец, и рядом с ним нет ни одного ушлого адвоката из России.
– Я думаю, что для избежания международного скандала – ведь князь имеет свой процент не с чего-нибудь, а именно с наркотиков – его семейка заплатит нам отступные, – заявил Литвинов. – В двойном размере украденного со счетов. Мы можем взять и подлинными великокняжескими драгоценностями. Я даже знаю, в сейфах каких банков их хранит княгиня-мать.
Сергей Григорьевич хлопнул в ладоши.
– Так тогда мы можем взять и то, и другое – если вы точно знаете, где что лежит. Один мой племянник уже давно разработал схему очищения банковских ячеек зарубежных банков от их содержимого. Вы же понимаете, юноша, что они не рассчитаны на наших умных людей? Вот что нужно сделать…
* * *
Когда Великому князю Фортунскому Алану и княгине-матери сообщили, что аудиенции просит некий Сергей Григорьевич Рогозин, княгиня Анастасия громко выругалась на чистом русском – никакие слова других языков не могли выразить ее чувства с такой точностью, как русский мат. Князь Алан глубоко задумался.
– Мы должны его принять, мама, – сказал он. – По крайней мере, выяснить, что ему нужно на этот раз.
Княгиня-мать нехотя согласилась.
Сергей Григорьевич объяснил, что требуется от Великого князя и его матушки, если желают получить назад оригиналы великокняжеских драгоценностей и не сделать достоянием общественности участие Великого князя в наркоторговле.
– Я подам в суд на эти банки! – завопила княгиня-мать, у которой опять дергалось веко. – Я…
– И еще я могу вам посоветовать, в каком банке в будущем хранить ценности, – тут же встрял Рогозин. – Но если хотите, чтобы я давал вам консультации относительно хранения, то мне причитается половина вашей доли в наркоторговле. И я обеспечу еще и ее бесперебойность.
– Мы подумаем над вашим предложением, – сказал Алан нейтральным тоном.
– И вы пропустили несколько выплат алиментов на Тараса, – невозмутимо продолжал Сергей Григорьевич.
– Нет! – заорала княгиня-мать, у которой теперь дергалось не только веко, но и щека. – Больше никаких алиментов на сына этого ворюги! Чтобы Великий князь Фортунский платил алименты на сына русского вора в законе?!
– Не будете платить – мы будем с вами встречаться регулярно.
– Я заплачу, – тут же сказал Алан и посмотрел на мать. – Или ты, мама, хочешь регулярно видеть Сергея Григорьевича и Ларису Тарасовну?
Княгиня-мать выбрала меньшее зло.
Из великокняжеской резиденции Сергей Григорьевич отправился в резиденцию российского олигарха Родиона Хитрюковича договариваться о династическом браке – дочери Родиона и Тараса Заблудайко. В кармане у Сергея Григорьевича лежал список других невест для Тараса – на тот случай, если олигарх вдруг окажется недальновидным.
Ознакомительная версия.
