По коридору на втором этаже и по лестнице раскиданы ключи. На кухонном столе – заряженный пистолет. Везде кровь и осколки. Селлерс постарался ничего не трогать, оставить для экспертов все как есть.
Вот тебе и интуиция. Вчера несуществующий Гарри Мартино из кожи лез, чтобы помочь, передал им почту Оливаров, обещал, что попробует найти их телефон и адрес. Мятый пиджак, кейс валяется на полу, умудрился потерять бумажник. Растрепанный, растерянный, безобидный. И Селлерс с Гиббсом купились.
Селлерс замер. Пиджак. Пиджак от костюма.
Он снова поднялся в главную спальню, открыл шкаф и уставился на костюм. Он что, ослеп? Вчера этот самый пиджак валялся в прихожей, прямо перед глазами. Селлерс провел много часов, расхаживая по городу с фотографией коричневого костюма в кармане. Сколько раз он вынимал ее и показывал?
Он залез в шкаф, чтобы убедиться в том, в чем и так был уверен. На ярлычке было написано: «Освальд Боатенга».
О пропаже именно этого костюма заявил Марк Бретерик.
Мишель Джонс сидела напротив Сэма Комботекры в комнате для допросов номер один и рыдала в платок, который он ей дал. Ее здоровый вид несколько портили красные припухшие глаза. Губы потрескались. Она смотрела куда-то вниз, непрерывно то скрещивая ноги, то ставя прямо.
Сэму заочно не нравился новоиспеченный муж Мишель, который, вместо того чтобы поехать с ней в полицию, посадил ее в такси, а сам отправился на боковую. Очаровательно. Кейт точно развелась бы с ним за такое. В голове у него частенько звучал голос Кейт. Вот и сейчас он назидательно произнес: «Другого и ждать нечего, когда выходишь замуж за первого встречного-поперечного». Сэм и Кейт прожили вместе одиннадцать лет, прежде чем пожениться, а Мишель встретила своего мужа в апреле 2006-го, всего за год с небольшим до свадьбы. В день дурака, пояснила она Сэму, удивленная его интересом. Будем надеяться, что девушка не сглупила и не испортила себе жизнь. Впрочем, наверное, он слишком эмоционален. С Джонсом он не знаком, так что, пожалуй, не следует его с ходу осуждать.
Мишель симпатизировала Эми, но Энкарну она «любила» – и повторяла это снова и снова.
– Простите, – сказала она раз, наверное, уже в пятнадцатый. – Может, это странно звучит. В смысле, у нас не было романа, я не была влюблена в нее. Честно, ничего такого. Просто… мы были лучшими подругами. Очень хорошими, – поправилась она.
Богатая банкирша, занимающаяся произведениями искусства, дружит с няней? Сэм не считал себя снобом, но такое заявление звучало немного странно.
– Так Энкарна разозлилась, когда вы сообщили, что уезжаете в отпуск во время каникул…
Мишель кивнула:
– Это были весенние каникулы…
– В конце мая прошлого года?
– Вроде бы. Энкарна запаниковала, потому что каникулы длятся две недели, а она работает… но у меня не получалось. Прежде накладок не возникало, когда я была одна. У меня не слишком насыщенная общественная жизнь, и семья Энкарны была вроде как и моей семьей. Она всегда говорила, что хочет, чтобы я чувствовала себя частью семьи. (Платок промок уже насквозь.) Я всегда соглашалась ей помочь, да и платила она хорошо – намного больше, чем платили моим подругам, тоже няням. Но когда у меня появился парень, все изменилось. Он предложил уехать на эти две недели. Я так обрадовалась, что согласилась, не поговорив с Энкарной, а потом билеты уже были заказаны… – Она пожала плечами: – Ну не возвращать же их?
– То есть у вас вышло небольшое недопонимание, – дипломатично отметил Сэм.
– Я не могла отказаться от поездки! Я чувствовала, что он сделает мне предложение! И все так и произошло. Это было так романтично, мы познакомились совсем недавно, но он сказал, что ни в чем еще не был так уверен. Я старалась помочь Энкарне. Позвонила ее маме в Испанию и спросила, не сможет ли она приехать, и та охотно согласилась. Но когда я сказала об этом Энкарне, та просто взорвалась. Она ведь не очень ладила с матерью, а тут пришлось бы терпеть ее целых две недели. – Мишель смахнула ладонью слезы. – Я думала, она меня убьет.
– Она угрожала вам?
– Нет. Просто заставила перезвонить ее матери и сказать, что я ошиблась. Это было ужасно. И я все только испортила, еще хуже стало. Сказала, что не понимаю, что такого ужасного в каникулах. Папа Эми предложил взять отпуск на неделю. Он всегда очень помогал, не взваливал все на Энкарну.
– Расскажите о нем.
– Ой, он просто лапочка.
Сэм с трудом скрыл отвращение.
– Он очень заботился об Эми. Энкарна часто говорила, что в нем больше материнского инстинкта, чем в ней, и, пожалуй, была права.
– Итак, каникулы. Отец Эми предложил взять отпуск на неделю?
– Да. Разделить каникулы пополам. Каждый провел бы неделю дома, с Эми. Ну не убило бы это ее, правда же? Я знала, Энкарна не в восторге от родительских обязанностей, но не подозревала, что она так ненавидит сидеть с Эми. Она… гм…
– Да? Вы должны рассказать все, что знаете.
– Конечно, она ничего такого на самом деле не имела в виду… В общем, она сказала, что если ей придется целую неделю просидеть с Эми, то она наверняка ее убьет. Но это же просто… преувеличение.
Сэм подался вперед:
– Можете вспомнить ее слова поточнее?
– Послушайте, она это сказала просто так, чтобы пристыдить меня. Хотела испортить мне отдых. – Мишель спрятала лицо в ладонях. – Она ведь знала, что я нигде не бывала. Только с родителями когда-то в этом дурацком трейлере…
– То есть вы не ездили за границу с Энкарной и Эми?
– Нет. Я бы с удовольствием, но им было не нужно. Они всегда ездили в одно и то же место в Швейцарии. Инде… Интер..
– Интерлакен?
– Да, точно. Что-то там гранд-отель, и там был детский клуб, открытый весь день, семь дней в неделю. С нянями. – Мишель вздохнула. – Знаете, я многого в Энкарне не понимала. Наверное, этим она мне и нравилась, своей необычностью. Ну, в смысле, люди ведь едут в отпуск, чтобы проводить больше времени с детьми, так? В этом весь смысл. А не в том, чтобы перепоручать ребенка швейцарским няням.
Сэм с радостью перепоручил бы сыновей швейцарским няням. Они с Кейт валялись бы в шезлонгах у бассейна, читали и потягивали коктейли, как в былые времена. Интерлакен. Даже в Интернет лезть нет смысла. Кейт немедленно наложит вето и обругает за столь жестокосердную идею.
– Мне даже льстило, что Энкарна так завидует, – горько сказала Мишель. – Что у меня появился парень. Но при этом я уже не могла помогать ей круглыми сутками.
– Вы разве работали круглосуточно? – удивился Саймон.
– Формально нет, но очень часто я оставалась у них на ночь. И прежде я не возражала. Зарабатывала кучу денег. Энкарна даже устроила для меня маленький тренажерный зал. Я люблю заниматься на тренажерах. – Мишель продемонстрировала Сэму мускулистую загорелую руку. – Господи, да она даже купила мне машину. И не развалюху какую, как мои подружки-няни получали, – она позволила мне самой выбрать.
– Красную «альфа ромео», – догадался Сэм.
– Точно. – Мишель и не подумала спросить, откуда ему известно. – Я буквально влюбилась в нее. Даже имя придумала, Ветерок, но потом…
Сэм ненавидел обычай награждать машины именами. У их «фольксвагена» тоже имелось имя. Сэм так стыдился этого, что годами притворялся, будто не помнит его.
– Потом, после того как я сказала, что не откажусь от поездки, Энкарна заявила, что я предательница и не заслуживаю машины. И я отдала ключи. Меня ее требование потрясло. Всегда милая, любезная, а тут… Насчет какой-нибудь мелочи я бы, наверное, уперлась. Не совсем уж я трусиха. Но тогда испугалась. От страха даже соображать перестала. Она так разозлилась, так на меня налетела, что я даже решила, что она права.
– Мишель, Энкарна любила Эми?
– Конечно, любила. Она просто не могла смириться с материнскими обязанностями. Ну не получалось у нее. И она этого не скрывала. Знаете, меня восхищала ее честность. Она даже шутила насчет того, какая плохая из нее мать. «Святая Мишель, пожалуйста, забери этого ребенка, а то я повешусь» – так она говорила.
– Она когда-нибудь шутила по поводу смерти дочери?
– Нет, – после паузы ответила девушка.
– Мишель?
– Я уже ведь рассказала про ее слова, что она убьет Эми, если придется присматривать за ней все каникулы. У Эми была маленькая лампа, черная с серебром. Лампа настольная, но ставили ее обычно на пол в ванной – там в коридоре рядом есть розетка – и оставляли включенной на всю ночь. Дверь в комнату Эми и дверь ванной надо было оставлять слегка приоткрытыми, совсем чуть-чуть, чтобы свет лишь немного проникал в комнату. – Мишель слабо улыбнулась. – Эми была особенной девочкой. Иногда на нее находило, но обычно она была очень доброй.
– Продолжайте, – мягко подбодрил Сэм.
– Что? А… Энкарна пользовалась лампой, когда хотела почитать в ванной. Верхний свет в ванной включался только с вентилятором, так что она ставила ночник Эми на бортик ванны.
