- Как они у тебя стреляли. Вика? - спросила Зина.
- По-разному. По три десятки выбивали раза два каждый. По две - почаще.
Фрол достал из сейфа три "Макарова", повесил на щиты тройку свежих мишеней - грудные фигуры с кругами.
- Ну, Виктория, пальни для зачина, - предложил он. Вика вставила в рукоять магазин, снаряженный тремя патронами, оттянула затвор, отпустила, вытянула руку, прищурилась и трижды быстро нажала спуск.
- Тридцать, - отметил Фрол, поглядев в трубу, - уложила в кружок диаметром с бывший пятак. Пробоины соприкасаются.
- Ваня, - приказала Зинаида, - все пули должны попасть в цифру десять! В самый центр. Выполняй!
Ваня быстрыми, какими-то очень механическими, словно бы на компьютере просчитанными, движениями снарядил магазин, одним толчком загнал его в рукоять. Три выстрела он произвел, пожалуй, побыстрее, чем Вика.
- Полюбуйся, - сказал Фрол. - В двухкопеечный кружок уложился. Мастерство не пропьешь!
- Кстати, насчет "пропьешь", - поинтересовалось Вика. - Ты тут, помнится, позавчера налаживал какой-то тренажер с использованием бутылок. Наладил?
- Так точно! - ухмыльнулся Фрол. - Даже опробовал на двух скоростях.
- Что это за прибор? - заинтересовалась Зина.
- Да так, самоделка. - Фрол пошел в угол тира и вытащил оттуда некую подставку с прикрепленным к ней фанерным кругом с вертикальной прорезью. Повозившись немного с проводами, Фрол вернулся и щелкнул тумблером на каком-то грубовато сработанном пульте.
- Значит, так, - пояснил он. - Там, за кругом, вращается ротор с зажимами, в которых укреплены десять пустых пивных бутылок. Имеется что-то вроде коробки передач с шестеренками разного размера. Всего их пять. При первой скорости бутылка появляется в прорези на десять секунд, при второй - на пять, при третьей - на три, при четвертой - на две, при пятой - только на одну секунду. Задача, само собой, расшибить бутылку. Вчера пробовал: на первой скорости восемь выстрелов - восемь бутылок, на второй - только шесть. На третьей не успел.
- Вот с нее и начните, - посоветовала Зина. - Очень полезная штука для сравнения быстроты реакции и меткости при скоростной стрельбе.
- А вы сами-то стреляете, Зинуля? - спросила Вика. - Что-то не припомню вас с оружием в руках.
- Это не моя профессия, - улыбнулась та, - но стрелять доводилось. Конечно, с вами мне не состязаться, но от стрельбы я особо не вздрагиваю, как видите.
Зина взяла пистолет с полной обоймой, довольно ловко приложилась.
- Я все забываю, Зинуля, - с некоторой ноткой вредности заметила Вика. Вас ведь, наверно, Димочка стрелять учил. Он, как я помню, стрелок неплохой.
- Не говорите под руку... - Как раз в это время бутылка на и секунды обозначилась в прорези. Бах! Дзын-н-нь!
- Нормально, - похвалил Фрол. - А еще? Зина отстреляла восемь патронов и разбила шесть бутылок. Фрол присвистнул:
- Научные женщины, оказывается, пошли вострые, не подставляйся. Придется мне тоже напрячься, а то вроде я совсем лопух...
Пока Фрол заменял разбитые бутылки в своем тренажере
Зина повернулась к Вике, положив пистолет на тумбу. Ей очень не терпелось что-то сказать, но сначала она приказала ребятами
- Не слушать, не запоминать, спать стоя!
Лишь после того, как Валерка с Ваней приобрели вид статуй Зина произнесла, исподлобья глядя на Вику:
- Знаешь, Танюша, я никак не могу понять, зачем ты все время царапаешься? В принципе, мне ведь с тобой делить нечего. Уже нечего, понимаешь? И потом, ты ведь забыла, наверно, я-не Ленка.
- Ты ее копия - один к одному. Если б родинки на шее не было, не различить.
- Мать говорила: "Черт пометил!" Хоть какое-то отличие. Но я - это я. А Ленка - это Ленка. Это она, Хрюшка Чебакова, Димулина жена. У меня свой Баринов есть, живой-здоровый, тоже кобель изрядный, к тому же пьянь порядочная.
- Не в этом дело, Зиночка. Я еще не настолько свихнулась, чтоб ревновать тебя к покойнику. Хотя и сомневаюсь немного, что они с Ленкой погибли. Да и не любила я его никогда...
- Врешь. Я ведь содержание твоей головенки знаю лучше, чем ты сама. Ты про свою микросхемку не забыла? Она работает...
В это время вернулся Фрол, который решил доказать, что и ему подвластно сбить на третьей скорости хотя бы шесть бутылок из восьми. Постарался он на славу, но перекрыть Зинкин "рекорд" не сумел. Только догнал. Потом он опять пошел менять бутылки, а Таня-Вика с Зиной продолжили свой диалог, как выражаются борцы, "в прерванном положении".
- Не знаю я, что там эта микросхемка докладывает или закладывает, но я о ней помню. Слава Богу, дурой еще не стала. И помню, что Чудо-юдо мне к ней добавку поставил. Ну а о том, что вы меня можете в любую минуту превратить в такого же робота, как эти мальчики, и вовсе ежесекундно думаю.
- Так зачем же нарываешься? Неужели так уж охота, чтоб тебя в управляемую куклу превратили? Моя бы власть, я б давно это сделала. Но Чудо-юдо сказал: "Не надо!", и я слушаюсь. Хотя я для него сейчас - правая рука. Я его невестка, мать его внуков, не то что ты - спецсубъект.
- Дима тоже был спецсубъектом. Хотя и доводился ему сыном. А я, между прочим, по некоторым документам числюсь женой господина Дмитрия Баринова Анхеля Родригеса.
- Радуйся. Но не царапайся, как кошка, и не пакости. В случае чрезвычайной необходимости я могу с тобой что угодно сотворить. Помни!
- Ну, теперь надо четвертую скорость поставить, - сказал Фрол, вновь вернувшись на исходную.
- Русаков! Проснись! - скомандовала Зина. - Поразить восемь бутылок.
- Есть! - ответил активизировавшийся Валерка. Ни один из патронов не был потрачен даром. Груда осколков на полу выросла быстро.
- А слабо на пятой так же? - вошел в азарт Фрол:
- Дай ему "стечкина", он и все десять расшибет, - сказала Таня-Вика, - это же робот, не видишь, что ли? Терминатор номер три.
Десять пуль - десять бутылок, появлявшихся в прорези диска только на одну секунду, разлетелись в куски.
- По-видимому, в моих услугах тут больше нет надобности, - сказала Вика. Этих мальчиков учить нечему. Могу догадаться, что они начнут в рукопашном бою творить...
- Ошибаетесь, Вика! - почти нежным голосом произнесла Зинаида. - У вас здесь будет еще масса работы...
ВЗВОЛНОВАННЫЙ ПАПА
Иванцов просматривал вырезки из областных и районных газет. Среди материалов пока еще не попадались такие, где кто-нибудь напрямую заявил: "Долой Москву, да здравствует независимая Береговия!" Все выглядело намного безобиднее, но эффект давало тот, который требовался.
Подборку для прокурора сделал помощник Главы администрации области по работе с прессой, часть материалов добавил Центр общественных связей облуправления ФСБ. Статьи и заметки были отксерокопированы и разложены на несколько групп по темам.
Первая, самая пухлая пачка вырезок именовалась "История". Тут содержалось несколько перепевов и сокращенных изложений доклада профессора Бреславского, которые доносили До простого и малограмотного обывателя "неискаженную правду" об отношениях Береговской земли с Москвой.
"Губернские вести", как и задумано, публиковали опровержения, но в основном московских историков. Из чего обыватель делал вполне естественный вывод о том, что Москва и сейчас не собирается приносить извинения береговичам за притеснения времен Калиты или Ивана Грозного. Кроме того, эти самые московские историки, как правило, были не Бог весть кто, в лучшем случае кандидатами наук, а в худшем - обыкновенными школьными учителями или своими братьями-журналюгами. Поскольку им эти статьи особого дохода не приносили, то писали они их через пень-колоду и порой лепили в них ошибку за ошибкой и в датах, и в фактах, и в именах, чем вызывали великий восторг и злорадство въедливых областных краеведов, которые с усердием разоблачали столичное невежество в отношении Береговии, а заодно еще раз подтверждали, насколько завралась официальная историография.
Еще одна заметная часть исторической подборки, не забираясь во времена давние и стародавние, растолковывала народу, как решали всякие вопросы в Москве не так уж давно, а то и вовсе, можно сказать, вчера. Кто поминал коллективизацию и приводил список изъятых телков, поросят и курей, хотя изымала их вовсе не Москва, а какой-то местный самодур, кто рассказывал о том, как его дядьку ни за что посадили и отправили Беломор-канал строить. Были и новости посвежее, насчет неправильной электрификации, когда сломали внутриколхозные электростанции и подключили всех к энергосистеме, отчего из-за поломок ЛЭП то одна, то другая деревня без света сидит. Конечно, без неперспективных деревень не обошлось и без разрушения храмов. Два раза вспомнили про то, что, не спросясь береговских жителей, осваивали космос и атомные станции сооружали. Один щелкопер даже предложил вчинить иск федеральной казне за ту часть средств, которые были израсходованы на помощь коммунистическим и рабочим партиям, а также странам "третьего мира".
