class="p1">Ася, конечно, знала, что нападения на школы случаются. Она смотрела новости, в которых рассказывали о тех жутких случаях. Но ей почему-то всегда казалось, что это происходит не рядом, а где-то очень далеко с совершенно другими людьми. С особенными людьми – безымянными, безликими, специально созданными для роли жертв всех преступлений. Но уж никак не с настоящими! Так что и с Асей не произойдет…
Ну а потом настал этот день – в котором были выстрелы, крики, дрожащие от топота коридоры и общее настроение сгущающегося ужаса. Когда все началось, Ася находилась в конференц-зале вместе с другими участниками проекта. Они были сами по себе: только старшеклассники, участие взрослых в самих церемониях не предполагалось.
Сначала это было фишкой праздника, а теперь рисковало стать проблемой. Нет, в первые минуты они отреагировали правильно: заперлись в зале, задвинули двери столами, забились по дальним углам. Но как только снаружи наступило затишье, начались споры – сперва осторожные, а потом все более громкие.
– Они ушли в другое крыло… Нужно срочно бежать отсюда!
– Куда бежать? Сиди и жди спасателей!
– Каких спасателей? Вы не помните, чем заканчивались крупные операции по освобождению заложников раньше? Кто-то обязательно умирает! Не хочу, чтобы это был я!
– Тогда сиди и не рыпайся!
Мнения все больше разделялись. Примерно треть собравшихся подростков не верила, что хлипкая деревянная дверь выдержит атаку. Если до них все-таки доберется стреляющий, они умрут, это наверняка – укрыться в зале негде, выход всего один, их просто перестреляют, как мишени в тире!
Оставшиеся считали, что нужно надеяться на лучшее и ждать. Рисковать, чтобы кто-то точно умер, не хотелось. Да, тогда погибнет меньше народа, чем при проникновении преступника в зал. Но тем, кого все-таки застрелят, будет уже все равно.
Ася была согласна с большинством, однако она признавала, что меньшинство, как это часто бывает, оказалось куда более настойчивым и наглым. Очень скоро переговоры переросли в попытки пробраться к двери и разобрать баррикады.
Сама Ася в переговорах не участвовала, ей быстро стало ясно, что победит не тот, кто умнее, а тот, у кого более увесистые кулаки. Значит, дверь откроется и произойдет… Что-то. Она еще не знала, что именно.
Тогда она и воспользовалась последним затишьем, чтобы позвонить дяде Яну. Она сказала ему про человека с ружьем – хотя не была уверена, что стреляющий действительно один и действительно вооружен ружьем. Просто о таком кричали последние подростки, забежавшие в зал, и Асе, ничего не видевшей, только и оставалось, что верить им.
Дядя Ян был немногословен – но тоже согласен с большинством. Он считал, что им нужно дождаться полиции и ни в коем случае не устраивать забег к центральному выходу. То, что они не слышат выстрелов, ничего не значит. Преступник мог затаиться – как раз у центрального выхода, как охотник в засаде. Дядя умолял ее ничего не делать. Умолять было не нужно, Ася и так не рвалась в бой, она пообещала обязательно дождаться близнецов в укрытии.
К сожалению, не все зависело от нее… В этой ситуации – почти ничего. Драка у дверей все-таки началась. Хотя не драка даже – так, потасовка, во время которой более адекватные подростки отскакивали от менее адекватных. Финал у этого столкновения оказался печальней, чем можно было ожидать: старую дверь не просто открыли, ее сломали, и теперь уже конференц-зал ни для кого не мог стать убежищем.
Как только дверь была открыта, стало ясно, что свою безопасность они сильно переоценили. Выстрелы не затихли, подростки просто не слышали их за собственными спорами. Но теперь похожие на грозовой рокот звуки, разносившиеся по всем этажам, вселяли в них звериный ужас.
– Мне кажется или источников звука несколько? – нахмурилась Ася. – Он что, не один пришел?..
Однако ее уже никто не слушал. Даже те, кто до последнего старался держать себя в руках, сорвались, когда исчезла дверь. Группа превратилась в толпу, подростки бросились прочь, расталкивая и сбивая с ног друг друга.
Естественно, шум, который они подняли, не остался без внимания. Выстрелы зазвучали ближе – и один грохнул так, что от него оглохнуть можно было. Следом за ним раздался голос:
– А вы куда собрались?
Произошедшее дальше Ася запомнила смутно, лишь отчасти. Она тоже поддалась общему ужасу и слабо представляла, что происходит. Ей хотелось только одного: бежать как можно быстрее, укрыться, забиться в норку – быть тем зверьком, до которого не добрался хищник. Разум отступил, работали инстинкты, которые позволили людям так долго продержаться на этой планете.
В себя Ася пришла только когда сумела спрятаться. Она тяжело дышала, сердце билось так быстро и громко, будто надеялось вырваться из груди и поскорее умчаться домой. Обернувшись по сторонам, Ася обнаружила, что осталась одна. Остальные куда-то разбежались, а она укрылась не в кабинете даже, а в просторном холле – но не на открытом пространстве, разумеется. Здесь сгрузили парты, которые вынесли из нескольких кабинетов на время конференции. Ася умудрилась юркнуть за них, она теперь и сама не понимала, как у нее это получилось. Она оказалась в железной клетке, но клетке надежной, прикрытой со всех сторон. Нужно было присматриваться намеренно и очень внимательно, чтобы обнаружить ее.
По крайней мере, только на это ей и оставалось надеяться, ведь одна она была недолго. В коридор вышел стрелок – то ли единственный, то ли один из многих. И он оказался совсем не таким, как ожидала Ася.
В новостях она видела людей, нападавших на школы – тех, кому удавалось после такого остаться в живых. Это были в основном подростки или молодые люди, агрессивные, озлобленные на весь мир, наверняка безумные. А здесь оказался не такой… Он прятал лицо за маской, однако по рукам, фигуре, походке Ася могла догадаться, что ему хорошо за сорок. Мужчина был не похож на подростка, который в восторге от своей кровавой эскапады, ему было все равно, скольких он убьет и что докажет этому миру. Он выглядел спокойным и собранным, он методично заглядывал в каждый кабинет… он как будто искал кого-то!
Нет, не может быть… Так ведь никто не делает – правда? Это слишком дико и жестоко! Но чем дольше Ася наблюдала за ним, тем сильнее становилось чувство, что нападающий не поддался страстям, он четко осознает свою миссию.
В коридор выбежали два подростка, юноша и девушка лет шестнадцати. Увидели мужчину с ружьем, замерли, как те самые олени перед приближающимся автомобилем. Мужчина тоже их увидел, направил оружие на них, грянул
