Ознакомительная версия.
– Я работал на большом автомобильном аукционе в соседнем штате, – Стас почувствовал, как сердце в груди забилось чаще. – Я куплю и продам любую машину. По самой выгодной цене. Я разберу и соберу ее по винтику.
– В карты ты играешь? Блатные игры: сека, бура…
– Запросто. Я знал одного парня, который в этих играх большой специалист. В России он сидел в тюрьме для малолетних преступников.
– Да… А то хочется иногда перекинуться, – сказал Носков. – Я еще на Севере пристрастился к этим играм. А партнера не найти.
В тот вечер Стас впервые отвел отца в «Националь», заказал лобстеров и бутылку шампанского. А через полгода он стал ближайшим помощником Носкова…
…Стас проснулся неожиданно, будто кто-то толкнул его в грудь. Где-то близко ударил одиночный выстрел. Громкий хлопок, за ним другой и третий. Похоже, стреляли из ружья. Он подумал, что поспал совсем недолго, час или около того. Но за это время произошло что-то важное. Стас вспомнил того заросшего бородой богатыря, что привел его сюда, и передернул плечами, будто в ознобе. Затем поднялся вверх по ступенькам, уперся плечом в плиту из песчаника, закрывавшую склеп с наружной стороны. Постарался опрокинуть ее, но не смог.
* * *
Паша Пулемет и Эльдар Камов увидели кладбище с вершины песчаного холма. Прямо у подножья приютилась будка с высокой, нещадно дымившей трубой. Ветер спиралью закрутил темный дым. Тут же, возле входной двери, прогуливался беспризорный осел, поодаль стояла двухколесная телега.
Растянувшись на песке, еще не нагретом солнцем, друзья разглядывали окрестности. Через бинокль хорошо видно, как пара кривоногих уродов, одетых в матросские тельняшки, копается посередине кладбища. Они опрокинули осыпавшееся надгробье, сдвинули его в сторону, металлическими палками разворотили цоколь могилы, выполненный из того же песчаника. Затем сели в тени другого надгробья и, выкурив по сигарете, взялись за лопаты. Видно, эти парни шуруют в могилах, забирая все ценное, что можно найти. Большинство памятников и надгробий не пощадили солнце и ветер. Камни растрескались и осыпались, но и среди этих останков можно выделить богатые захоронения.
Мародеры, похоже, приезжают сюда не первый раз, видно около полусотни раскопанных ям. Эльдар внимательнее осмотрел местность и приметил еще двоих мародеров. Один в тельняшке махал лопатой; второй валялся на песочке в стороне и, надвинув на глаза козырек бейсбольной шапочки, смолил сигарету. Рядом у надгробья стволами вверх стояли два охотничьих ружья. Продолжив наблюдение, Эльдар увидел еще одного человека на дальней окраине кладбища возле ограды. Он уже выкопал яму по пояс и теперь вылез из нее, чтобы передохнуть. Надо понимать, что в хибаре с высокой трубой находился по крайней мере еще один человек. Итого шестеро.
Паша Пулемет лежал рядом и сосредоточенно грыз пластиковую зубочистку. Он хотел что-то прошептать, но передумал. Из-за дальнего угла кладбищенской ограды вдруг вышла Алла, одетая в джинсы, майку и трикотажную светлую кофточку с разорванным рукавом. Она шла медленно, прихрамывая на правую ногу. Светлые волосы, еще недавно такие красивые, с золотым отливом, сделались серыми, какими-то безжизненными. Лицо бледное, то ли от усталости, то ли от страха. За женщиной шагал верзила, заросший густой бородой. В руках он держал палку с железным наконечником, на поясе брюк болтался семизарядный револьвер.
– Ну вот, а ты говорил, – сказал Эльдар.
– По поводу чего я говорил? – Пулемет достал новую зубочистку. – И что именно?
– Говорил, что теперь мы хрен чего найдем.
– Я этого не говорил. Тебе, видно, солнце голову уже напекло.
– Не говорил, значит, думал, – ответил Эльдар.
Паша поморщился и не стал отвечать на эти тупые подколки. Эльдар не мог скрыть торжества. Это была еще не победа, но до победы оставался всего лишь шаг. Он отполз в сторону, вытащил из подсумка спутниковый телефон, набрал номер и сделал короткий доклад. Тусклый усталый голос Гурского вдруг обрел новое свежее звучание. Босс словно выплюнул изо рта кашу и заговорил твердо и четко. Он попросил уточнить координаты на месте.
– Приемник GPS в машине остался, – ответил Эльдар. – Ориентируйтесь на сигнал приемника. А мы рядом.
– Тогда так: кончайте там все без меня, – приказал Гурский. – Ты за старшего. Алла нужна нам живая, понял? Живая и здоровая. Потом поищите ее спутника. Он должен быть где-то там. Кончите этого парня и возвращайтесь к машине. К этому времени я постараюсь туда добраться.
Гурский пару секунд решал, выкладывать ли неприятные известия или пока попридержать их. В итоге ничего не сказал, попрощался и дал отбой. Эльдар занял прежнюю позицию, вопросительно посмотрел на Пашу Пулемета. Тот, усмехнувшись, сказал:
– Если мой житейский опыт меня не подводит, то все произойдет так. Эти парни сейчас потрахают Аллу, а потом ее прикончат.
– Тогда какого хрена мы ждем?
– Нельзя зайти в эту будку и начать стрельбу, – покачал головой Пулемет. – Шальная пуля обязательно заденет Аллу. Это закон подлости. И что мы с ней будем делать? Ну, с мертвой или раненой? Подождем. Пусть эти парни ее поимеют. Потом выйдут на воздух отдышаться – и тогда они наши.
Высказав эту мысль, он принялся скрести голову ногтями, вычесывая из волос песок.
* * *
Алла сидела на деревянном ящике возле окна и глядела, как хозяин будки шурует в печке железным крюком. На другом ящике у двери сидел молчаливый бородатый человек, что привел ее сюда. Он смолил сигарету и, складывая губы кружком, выпускал изо рта кольца дыма.
– Я ведь тебе жизнь спас, – Егор бросил на пол железный крюк и закрыл дверцу печки. – Если бы не я, ты бы насмерть замерзла, сидя ночью возле двери.
– Насмерть замерзла? – переспросила Алла.
– Тут ночи очень холодные, – кивнул Егор. – Ты того не заметила, потому что все время бежала. А потом села и… Да, могла насмерть замерзнуть. Я так понимаю. Поэтому я твой спаситель, вот так. А долг платежом красен. Я первый, а уж ребята потом. Как говорится, становись в очередь.
Егор бросил красноречивый взгляд на тюфяк с гнилой соломой. Мол, не маленькая, сама все должна понимать, без лишних объяснений. Но Алла сидела молча, уставившись в запыленное подернутое паутиной окошко, выходившее на дорогу. Егор придвинул ближе к женщине свой ящик, сплюнул и сказал:
– Ты не смотри, что у меня туберкулез. Я вообще-то мужик крепкий, жилистый. И еще я везучий, добычливый. Со мной не пропадешь. Вон в углу консервы. Бери банку, если хочешь.
– Я не хочу есть, – Алла покачала головой.
– Ладно, это позже, – в голубых глазах Егора плясали оранжевые огоньки. – Ты если что – только скажи. Одно твое слово – и все сделаем. Добро?
Он придвинулся ближе, положил руку на плечо Аллы.
– Я не люблю, чтобы силой, понимаешь? Всегда лучше, чтобы по согласию.
Бородач, сидевший у двери, стал проявлять первые признаки нетерпения. Не отрываясь он смотрел на женщину, рисуя в своем воображении яркие эротические сценки, проводил языком по верхней губе и сглатывал слюну. Он был тут не простым копателем – он был бригадир, второй начальник после Егора. И эту бабу он возьмет, как только Егор сделает свое дело. Но долго ждать не хотелось. Бородач сдвигал и раздвигал ноги, чувствуя, как горячая кровь бежит по жилам, а возбуждение накатывает горячими волнами.
– Ну, что мы тут, как нищие, сидим? – Егор поднялся. – Пойдем вон приляжем. А то за разговорами долго не управимся.
Неожиданно Алла вскочила на ноги и рванулась к двери. Но Егор словно ждал этого момента, откуда-то сзади выставил ногу, на которую налетела женщина. Падая, задела бородача, сидевшего у двери. Соскочили резиновые сандалии, рукав кофточки лопнул по шву. Егор схватил пленницу за голову, намотал волосы на пальцы, сжал кулак. Он и вправду оказался жилистым и сильным.
Бородач, подскочив, попытался ухватить Аллу за ноги, но пропустил удар пяткой в пах. Минуту он недвижимо стоял посередине комнаты и тихо стонал, зажав ладони между ног. Егор, не отпуская волосы своей пленницы, размахнулся свободной рукой и ударил ее ладонью по лицу. Алла успела по-кошачьи выбросить вперед руку, в кровь расцарапав лицо Егора. Он ощерил крупные коричневые от табака зубы, зарычал по-звериному. И снова ударил, на этот раз сильнее. Левая половина лица Аллы сделалась горячей, будто на нее плеснули кипятком.
Эльдар поймал в прицельную сетку человека в тельняшке, отдыхавшего возле раскопанной могилы. Худой почерневший от загара человек, расстелив на земле брезентовую куртку, лежал и глядел в бледно-голубое небо. Он видел крупного ястреба, кружившего в вышине над кладбищем. Потом достал из кармана штанов кусок хлеба, разломил его надвое и стал медленно жевать.
– День сегодня хороший, ветерком тянет, – сказал Паша Пулемет. Он распластался на песке и следил за территорией кладбища через окуляры бинокля. – Послать бы все дела к такой-то матери и отдохнуть немного.
Ознакомительная версия.
