Померанцев позвонил в шесть утра.
— Ох рано встает охрана… — зевнул Игорь. — Что, Валер, опять будешь приставать со своими телохранителями? Не нужны мне они, я еще вчера сказал. Глупость все это.
— Кто это так рано? — спросила Люся спросонья. — Это Валерий? Что опять случилось?
— Передай жене и дочке мои извинения, если разбудил… — продолжал Померанцев. — Пойми, наконец, когда на кон поставлены такие большие деньги, никто не станет церемониться. Так вот, вчера поздно вечером было произведено вскрытие, и стало известно, что Макарову ввели вместе с магнезией препарат, который и спровоцировал инфаркт и остановку сердца, — продолжал Валерий. — Понял теперь?
Игорь охнул и сел на пол.
— Так вот, слушай меня внимательно и не перебивая. Хотя охрана очень независимых и строптивых журналистов в мою компетенцию не входит, но делай все, что я говорю. Двери — все замки и засовы, какие у вас там есть. Никому ни под каким видом не открывать. Никаким почтальонам, участковым, сантехникам, газовщикам, электрикам и соседям! К окнам не подходить.
— Ясно… — еле слышно сказал Игорь.
— В глазок, если кто позвонит, даже не вздумайте смотреть! Только тогда у нас останется шанс сохранить твою драгоценную жизнь.
— Д-да… — промямлил Игорь, стараясь не видеть глаз жены и дочери, которая тоже проснулась, и теперь они испуганно смотрели на него, что-то угадывая по выражению его лица.
— Словом, сегодня у вас в семье выходной, и все дружно прогуливают школу и работу, — продолжал Валерий. — Кроме, разумеется, тебя, как отца семейства и добытчика. Старший группы прикрытия мне позвонит по сотовому уже от твоей квартиры, а я сразу перезвоню тебе. Только тогда откроешь! Зовут его Гриша. Он так тебе и представится через дверь, когда спросишь. И дальше действуй согласно его инструкциям. Все!
Когда минут через пятнадцать прозвенел звонок в дверь, Люся вздрогнула и прижалась к его плечу, а дочка заплакала. Игорь обнял ее и прижал к себе. Потом звонок повторился, длинный и непрерывный, казалось, ему не будет конца. Потом громко постучали.
— Я все-таки пойду и посмотрю… — не выдержав, сказала Люся. — Только в глазок. Ну что он так долго звонит? Может, что случилось?
— Сиди! — строго сказал Игорь. — Случится обязательно, если подойдешь к двери.
Наконец звонок прервался, больше никто в дверь не стучал. Через довольно долгое время раздалась трель сотового, и они снова вздрогнули.
— Группа прикрытия уже на твоем этаже, — сказал Померанцев. — Все спокойно?
— Кто-то уже звонил в дверь, настойчиво и долго, — сказал Игорь.
Померанцев выругался.
— Опять опередили! Нашим бы так оперативно работать! Ладно, сейчас им это расскажешь, и они сами разберутся. Они будут в штатском, чтобы не привлекать внимания. Напоминаю, старшего зовут Гриша. Он себя назовет после короткого звонка в дверь, когда спросишь, как обычно, кто там.
Этот звонок в дверь был куда более коротким.
— Кто? — спросил Игорь, чувствуя, как замирает под ложечкой.
— Гриша… — последовал негромкий ответ.
Только после этого Игорь выглянул в глазок и открыл им дверь. Их вошло трое со спортивными сумками — коротко остриженные, в куртках и джинсах, накачанные и плечистые, заполнившие собой всю переднюю. Они кивнули, когда хозяева с ними поздоровались, и негромко назвали свои имена: Григорий, Алексей и Аркадий.
— Ребята, вы меня извините, — сказала Люся, включив электрический чайник после того, как, освободив переднюю, спецназовцы точно так же заполнили всю кухню. — Моему мужу что-то действительно грозит?
— А вы сами как думаете? — спросил Гриша, который был помельче своих подчиненных.
— Не знаю. Не верилось как-то. Правда, к нам звонили в дверь незадолго до вашего прихода, — сказала она. — Причем настойчиво. Даже стучали кулаком. Но мы не подошли.
— Правильно сделали, — нахмурился Гриша. Подумав, он обратился к Алексею, блондину, сидевшему ближе других: — Леша, выйди посмотри там, начиная с верхнего этажа, ну, ты понимаешь.
Тот кивнул и вышел. Гриша подошел к окну, взял бинокль, осмотрел крыши зданий напротив.
— Ты же сам сейчас бликуешь… — негромко сказал третий, которого звали Аркадий. — Могут заметить.
— А что еще делать? — пожал плечами Гриша и снова сел за кухонный стол. — Вроде что-то мелькнуло в чердачном окне. Может, показалось… Сделаем так, — сказал он, подумав пару минут. — Наверняка они далеко не ушли. И ждут вас где-то рядом. Покажите, в чем вы обычно выходите из дома, — сказал он. — Ну, в чем собирались ехать сегодня на работу?
Игорь переглянулся с Люсей, та вышла с кухни, потом принесла его светлую куртку и джинсы.
— Мы с вами примерно одной комплекции, — сказал Гриша, — поэтому давайте переоденемся, вы — в мое, я— в ваше… Не беспокойтесь, мы обязательно подденем ему бронежилет, — сказал он, упредив вопрос Люси. — Хорошо бы какую-нибудь бейсболку, которую вы носите, если найдется, — сказал он. — А то прически у нас разные. — Он улыбнулся, проведя рукой по светлой щетине на своей голове.
— Найдется, — сказала Люся. — Такая подойдет?
— Оставайтесь пока дома, — сказал ей Гриша, надев светлую куртку на бронежилет. — Выйдете, когда скажем.
— А как же вы?.. — Люся охнула, прикрыв рот ладошкой.
— Все будет нормально, — заверил Гриша. — Выйдем мы вдвоем, Аркадий останется охранять вас с дочкой…
Выстрела они не слышали. Гриша почувствовал лишь сильный удар в грудь, сбивший его с ног, так что он ударился затылком об асфальт, а бейсболка отлетела далеко в сторону. Он замер. Сидевшие на лавочке старухи вскрикнули и привстали.
— Ты как? — склонился над ним Леша.
— Хороший у них стрелок… — сказал Гриша, морщась от боли и не открывая глаз.
— Встать сможешь? — спросил Леша.
— Зачем? Они ж наверняка наблюдают… Они меня убили, понял? Вызывай «скорую». Бери за руки, за ноги, оттащи куда-нибудь. Вон в те кусты, что ли… И «скорую» вызывай…
— Дай хоть посмотрю, — сказал Леша, когда оказались в кустах.
— Чего смотреть, раз крови нет. А вот ребро они мне, кажется, сломали. И шишка от удара… Серьезные ребята. Зато бронежилет — что надо. Считай, что прошел испытания. Не зря говорили: его винтовка не берет. Вызывай, чего ждешь?
Когда «скорая» подъехала к дому, в подъезд спустился Игорь в другой одежде, смешался с толпой зевак и сел вместе с двумя муровцами в машину. Приехавшие врачи сначала ничего не поняли, потом ахнули, когда Гриша все с себя снял и они увидели обширный кровоподтек на его груди. Осмотрели, ощупали и нашли, что сломано ребро в районе сердечной сумки. Гриша протянул Игорю сплющенную пулю, — извлеченную из бронежилета, и продырявленную куртку.
— Ваша пуля. Берите, берите. А куртку жена зашьет. Или другую купите, — подмигнул он. И поморщился от боли.
— Значит, меня с собой не возьмешь? — спросила Юля.
— Ты же видишь, я пока никуда не лечу, — раздраженно ответил Белявский.
— Но вы же не отказались от фрахта? Антон вон полетел на этом самолете, и Саша, и твоя Ангелина…
— Да, появились неотложные дела, и мы с Левой так решили: пусть они пока без нас летят в Швейцарию, чтобы обследовать наши номера в гостинице, нанять машины, прислугу… Потом тот же самолет вернется за нами.
— А что ты так нервничаешь? — спросила она. — Мадам улетела, сюда уже не зайдет…
Она сидела на подоконнике в его кабинете, болтая голыми ногами, и смотрела, как он работает с ноутбуком, просматривая какие-то файлы.
— Это она запретила? Сашу-то она взяла.
— Не мешай… — сказал он. — Прекрасно знаешь, что я не могу взять с собой тебя, поскольку там многие знают Ангелину как мою законную жену… И сразу начнутся вопросы. Кто ты такая, в каком здесь качестве и какой у тебя статус? И все сразу поймут характер наших отношений…
— А какие у нас с тобой отношения?
— Послушай, мы с тобой это уже обсуждали… — поморщился он, подняв на нее взгляд. — И не один раз.
— А какие отношения у Саши с твоей коровой, думаешь, не заметят?
— Пойми… — Он откинулся со вздохом в кресле. — Саша — мой охранник, у него такой статус! А ты? Протокол, слыхала такое слово? Там будет консервативная, чопорная публика, для которой респектабельность — прежде всего. На Багамы или в Ниццу — еще куда ни шло, они еще могут позволить себе поехать с секретаршами и любимыми девушками… Но не на конгресс же в Базель!
— Со своими шлюхами, ты это хотел сказать? — Ее голос и подбородок дрогнули от обиды. — В Ниццу ты меня, кстати, не возил, а в Базель я не гожусь? — Она соскочила с подоконника и по-бабьи уперла руки в бока. — А может, я тоже хочу посмотреть на президентов и премьер-министров?
