– Что именно, старший инспектор Чэнь?
– Обещайте, что немедленно по приезде в Соединенные Штаты перевезете Вэнь и Фэна на новое место жительства.
– Мы так и собирались сделать, но почему такая срочность, старший инспектор Чэнь?
– Потому что бандиты постараются навредить Вэнь даже после того, как она окажется с Фэном.
– Но почему? – Юй вынул сигарету из пачки.
– Долгая история. В начале января, за несколько недель до того, как Вэнь стала хлопотать о выдаче паспорта, «Летающим топорам» стало известно о делишках Фэна в Штатах. Вэнь решила не ехать к мужу, а остаться в Фуцзяни. Но они принудили ее вступить с ними в тайное соглашение: она должна была приехать к мужу и отравить его. Они обещали, что потом о ней позаботятся. Она согласилась. Не потому, что так ненавидела Фэна, что готова была его отравить, просто она знала, что с ней сделают бандиты, если она откажется… В данный момент ситуация еще более осложнилась, – продолжал Чэнь, не обращая внимания на эффект, который произвело на слушателей его разоблачение. – Когда она окажется в Америке, ей будет грозить опасность не только от «Летающих топоров», но и со стороны «Зеленого бамбука». У этой преступной группировки есть отделения в Соединенных Штатах. Они представляют огромную опасность для ее жизни.
– О чем вы говорите? – снова спросил Юй. – Какое отношение к делу имеет «Зеленый бамбук»?
– «Зеленый бамбук» – международная преступная организация, куда мощнее и крупнее, чем фуцзяньские «Летающие топоры». Они стремятся расширить поле своей деятельности для того, чтобы заниматься переправкой людей в районе Фуцзянь, они планируют выжать из Фэна очень важную информацию, а Вэнь держать в качестве заложницы. Как выяснилось, человек, который подсунул Фэну записку в пакет с продуктами, был не из «Летающих топоров», а из «Зеленого бамбука». Именно они, напялив маски, напали на нас в деревне Чанлэ.
– Но как вы обо всем узнали, старший инспектор Чэнь? – спросил секретарь парткома Ли.
– Я все объясню в свое время, товарищ Ли, – сказал Чэнь и обратился к Вэнь: – Товарищ Вэнь, теперь я понимаю, почему вы передумали получать паспорт, почему захотели остаться у Лю и зачем вам понадобилось вернуться в Фуцзянь. Если уж вам пришлось ехать в Соединенные Штаты, то нужно было захватить яд, который передали вам люди из «Летающих топоров». Пятого апреля, когда вы уезжали из деревни, вы оставили его дома.
Вэнь не произнесла ни слова, но, когда Лю мягко тронул ее за плечо, она опустила голову, закрыла лицо руками и расплакалась.
– Фэн погубил вашу жизнь, гангстеры не оставили вам выбора, местная полиция не могла вас защитить, а вам приходилось думать о ребенке, – сказал Чэнь. – Любая женщина, оказавшись в вашем положении, сочла бы необходимым поступить точно так же.
– Но, Вэнь, ты этого не сделаешь! – взволнованно воскликнул Лю. – Ты сможешь там начать новую жизнь.
– Лю много сделал для вас, Вэнь, – вступила в разговор Кэтрин. – Если вы поступите опрометчиво, что с ним станет?
Чэнь сказал:
– Я говорю так не для того, чтобы напутать вас, но вы жили в его доме две недели. Люди могут подумать, что вы задумали отравление вместе с ним. И Лю будет признан виновным.
– Я не знаю, как спасти Лю, если с Фэном что-нибудь случится, – добавил Юй. – Люди обязательно найдут козла отпущения.
– А я не могу понять, как после такого «Летающие топоры» спасут вас, – сказал Ли.
– Они не посмеют, – впервые заговорил Цянь.
– Прости меня, – заплакала Вэнь, сжав руку Лю. – Об этом я не подумала. Ты знаешь, я скорее умру, чем причиню тебе вред.
– Позволь я расскажу тебе о годах, проведенных в Хэйлунцзяне, – попросил Лю. – Тогда моя жизнь представлялась мне длинным туннелем без света впереди. Только мысли о тебе придавали ей какой-то смысл. Я лелеял воспоминание о том, как мы с тобой держали в руках красное сердце с иероглифом «верность» – там, на шанхайском вокзале. Для меня это было настоящим чудом. И я твердил себе, что, если в моей жизни произошло такое чудо, значит, можно ожидать и другого чуда. Поэтому я продолжал жить. И действительно, жизнь моя целиком изменилась в 1976 году, по окончании культурной революции. Поверь мне – и для тебя все изменится.
– Как я обещал вам в Сучжоу, – сказал Чэнь, – с Лю ничего не случится, если вы поможете американцам. Сейчас, в присутствии секретаря парткома Ли, я повторяю свое обещание.
– Старший инспектор Чэнь прав! – поддержал Чэня Ли. – Со своей стороны, как старый большевик с сорокалетним стажем, я тоже даю вам слово. Если вы будете вести себя соответственно, Лю ничего не угрожает.
– Вот англо-китайский словарик. – Юй достал из брюк потрепанный карманный словарик. – Мы с женой тоже закончили школу и были в числе «грамотной молодежи». Когда мы жили в Юньнани, я и думать не думал, что смогу возвратиться в Шанхай, поступлю на службу в полицию, что мне доведется говорить на английском с американской коллегой. Времена меняются. Лю верно говорит. Возьмите словарь, Вэнь. Там вам придется говорить по-английски.
– Спасибо, следователь Юй. – Лю вместо Вэнь принял у него словарь. – Он мне очень пригодится.
– И еще одно. – Чэнь достал конверт с фотографией Вэнь, сделанной на вокзале в Шанхае, когда она, совсем еще юная, уезжала из города; этот снимок был опубликован в «Вэньхуэй дейли».
Кэтрин взяла фотографию для Вэнь, которая по-прежнему безутешно плакала.
Двадцать лет назад, на железнодорожном вокзале, в поворотный момент ее жизни… Кэтрин посмотрела на фото, затем перевела взгляд на Вэнь. Сейчас, в этом аэропорту, в ее жизни снова совершался решительный переворот, только Вэнь уже не была «юной и смелой левачкой», кружащейся в «Танце верности» и с надеждой смотрящей в будущее.
– Вот что я вам скажу о программе защиты свидетелей, – тихо сказала Кэтрин. – Люди могут выйти из нее – на свой страх и риск, но мы этого не советуем. Тем не менее все может измениться. Через несколько лет, когда с мафией будет покончено. Тогда я смогу обсудить со старшим инспектором Чэнем, как иначе можно будет устроить вашу жизнь.
Вэнь подняла затуманенный слезами взгляд, но ничего не сказала, а только достала из сумочки маленький пакетик и передала его Кэтрин.
– Здесь яд, который дали мне «Летающие топоры». Больше меня не надо убеждать, инспектор Рон.
– Спасибо вам, – одновременно проговорили Чэнь с Юем.
– Теперь, когда Вэнь пообещала вам свою помощь, мы можем поговорить с ней наедине? – спросил Лю, бросив взгляд в соседнюю комнатку.
– Разумеется, – поспешила ответить Кэтрин. – Мы подождем вас здесь.
Как только Вэнь и Лю удалились, Кэтрин Рон обратилась к Чэню, который только виновато пожал плечами, глядя на всех.
– Кажется, старший инспектор Чэнь, наступил момент все нам объяснить, – сухо сказала она.
Последние события были для нее неожиданными, хотя и не настолько, насколько для китайских коллег Чэня. За последние несколько дней ей не раз казалось, что с загадочным старшим инспектором что-то происходит.
– Дело оказалось совершенно необычным, товарищ секретарь Ли, – начал Чэнь. – Мне приходилось принимать решения, не имея возможности посоветоваться с вами и с моими коллегами, действовать на свою ответственность. Больше того, я не все вам говорил, не будучи уверенным, что мои догадки имеют отношение к данному делу. Поэтому, если вы услышите что-либо новое для себя, прошу вас проявить терпение и позволить мне все объяснить.
– При таких обстоятельствах у вас не было иного выхода, мы все понимаем, – прямо заявил Ли.
– Разумеется, – поддержала его Кэтрин, но решила сама вести разговор, пока он не превратился в лекцию на политические темы. – Когда у вас зародились подозрения о намерениях Вэнь, старший инспектор Чэнь?
– Сначала я даже не задумывался о причинах ее решения уехать из Китая. Мне казалось очевидным, что она поступила так потому, что так хотел Фэн. Но меня насторожил один ваш вопрос: почему она так поздно стала хлопотать о выдаче паспорта? Поэтому я решил проверить, как проходит эта процедура. Да, там не торопились, но в глаза мне бросилось несоответствие дат: хотя Фэн потребовал, чтобы она уже в январе подала заявление на паспорт, Вэнь обратилась за ним только в середине февраля!
– Да, мы как-то об этом говорили, – подтвердила Кэтрин.
– Благодаря подробному отчету следователя Юя передо мной развернулась полная картина ее тяжелой жизни с мужем. Из магнитофонных записей допросов я узнал, что в начале января Фэн звонил ей несколько раз, но однажды Вэнь даже отказалась с ним разговаривать. Напрашивался вывод, что в тот момент у Вэнь не было намерения уехать.
– Но Фэн говорил, что она стремится поскорее приехать к нему.
– Фэн утаивал от вас правду. Для мужа было бы унизительным признать нежелание жены жить с ним. Но что заставило ее изменить свое первоначальное намерение? Я побеседовал с сотрудниками управления полиции Фуцзяни, там меня заверили, что никак не подталкивали ее к отъезду. Принимая во внимание их полное безразличие к расследованию, я им поверил. А затем обратил внимание на один момент в отчете следователя Юя.
