– Думаю, этого хватит. Сейчас им занимается доктор Мира. Я поставлю в известность Тисдейл и Пибоди. Считай, что дело раскрыто.
– Тогда до скорого.
– Угу. Погоди, что-то не так? Слышу по твоему голосу.
– Да не. Просто его жилище. Оно такое депрессивное. Нет-нет, сам дом очень даже приличный, так сказать, с характером. И квартира сама по себе неплоха. Но только какая-то холодная и безжизненная. Единственная комната в ней, где ему, по всей видимости, было хорошо и уютно, где он ощущал себя нормальным человеком, – это рабочий кабинет. И эта лаборатория.
– Что мешало ему им быть? Это его собственный выбор. Не надо его жалеть.
– Да я не жалею. Но я вижу его здесь, как он самоутверждается за счет крови и смерти чужих людей. Печально.
– Забирайте улики и уходите. До того как мы займемся сексом, было бы неплохо слегка напиться.
– А вот это уже кое-что. До скорого, лейтенант. – Рорк выключил линк и с улыбкой посмотрел на Рейнеке. Тот прочистил горло:
– Извини, я не хотел подслушивать.
– Подумаешь! Ты же знаешь, я не извращенец.
Рейнеке фыркнул:
– Никогда не сомневался. Просто Фини подумал, что тебе будет интересно взглянуть на комп. Говорит, что все данные зашифрованы.
– Отлично! Будет чем заняться на досуге.
– И пожалуйста, не говори лейтенанту, что я слышал ее слова. Ну, про секс и все такое.
– Думаю, так будет лучше и тебе, и мне.
Ева быстро прошла в комнату для наблюдения и набрала номер Уитни.
– Свяжите меня с коммандером, – потребовала она, когда ей ответил его секретарь. – Срочно.
– Минутку, лейтенант.
Она протолкнулась в двери мимо Пибоди и Тисдейл, наблюдавших, как доктор Мира обрабатывает Коллуэйя.
– Все, он в наших в руках, – сообщила она, когда Пибоди открыла было рот. – Коммандер, в данный момент Коллуэй находится в комнате для допросов, где с ним разговаривает доктор Мира. Ему предъявлено обвинение в массовом убийстве. Группа, проводившая обыск, нашла тайную лабораторию. Они доставят сюда его электронику, блокноты и химикаты. Все, чем он пользовался.
– Закругляйтесь, – ответил Уитни. – Я сейчас буду у вас.
– Комната для допросов «А», – уточнила Ева. Пибоди победно потрясла в воздухе кулаками, Тисдейл достала свой коммуникатор. – Я присоединюсь к ним и завершу это дело. Нужно поставить в известность прокурора, чтобы сюда кого-нибудь прислали.
– Не торопись. Сначала с ним поговорю я.
– Слушаюсь. – Тисдейл отключила линк, затем вновь подняла указательный палец и набрала номер Рео.
– Шер Рео слушает.
– Коллуэй в комнате для допросов «А», и у нас достаточно улик, чтобы упечь его за решетку.
Миниатюрная блондинка на том конце линии потянулась за пиджаком.
– Босс сейчас в суде. Я с ним свяжусь и направлю к вам. А пока сообщите мне подробности.
– Мы подтвердили его связь с Мензини. Он располагает формулой. В его квартире имеется лаборатория со всем необходимым оборудованием и химикатами. Если вам нужно больше, приезжайте сюда.
Тисдейл отключила коммуникатор.
– Он сказал что-то такое, за что я могу уцепиться? – спросила она.
– Он утверждает, что никак не связан с Мензини, и требует, чтобы ему разрешили позвонить родителям. Они наверняка о нем беспокоятся. Мира действует в лайкровых перчатках, мягко и нежно, и он пытается этим воспользоваться. – Пибоди громко вздохнула: – Матерь Божья, Даллас. Неужели он все это хранил дома?
– Разумеется, он принимал меры предосторожности. Однако пребывал в уверенности, что нам ни за что не обнаружить связь. Рассчитывал, что все будет шито-крыто.
– Я только что связалась с начальством, – доложила Тисдейл, убирая коммуникатор в карман. – Бюро подготовит для него обвинение в терроризме. В дополнение к вашему, в массовом убийстве, лейтенант, – поспешила добавить она. – А не вместо.
– Отлично. Лично мне наплевать, по какой статье он будет гнить в тюрьме до конца своих дней.
В следующую секунду в дверях показался Уитни.
– Коммандер, – поприветствовала его Ева.
Он кивнул и сквозь стекло посмотрел на Коллуэйя.
– На первый взгляд вполне заурядный тип. Типичный офисный клерк в хорошем костюме. Такого ни в чем не заподозришь.
– В этом и вся проблема. Сам он не считает себя заурядным. Именно поэтому он здесь. И с минуты на минуту расколется.
– Если, конечно, он и вправду хранил у себя формулу вещества и все необходимые ингредиенты, – сказала Тисдейл. – Плюс показания его родителей, которыми мы располагаем, плюс биологическая связь с Мензини. Его признание – вещь второстепенная.
– Только не для меня. Он должен лично сказать, что натворил. Причем он сделает это, глядя мне в глаза. Пибоди, иди туда к ним. Смотри на него в упор, но ничего не говори, не отвечай, если он вдруг заговорит с тобой. Шепни доктору Мире, что у нас есть новые улики и что к вам сейчас присоединюсь я. Пусть она обрабатывает его до моего появления. В общем, давай к ним, встань у стены, сделай каменное лицо и буравь его глазами. Пусть понервничает.
– Каменное лицо, – откликнулась Пибоди и, стиснув зубы и нахмурив брови, вышла вон.
– Я тоже хотел бы поговорить с ним, – заявил Уитни.
– Простите, коммандер, но мне так удобнее. Пусть будет лишь он в окружении женщин.
– Понял.
– Пусть они сначала походят вокруг него кругами, – пояснила она Тисдейл. – Он ждет прямого удара и готов к нему. Я же намерена потихоньку выкрутить ему руки, чем еще сильнее задену его самомнение. Вам понятна моя тактика?
– Да.
– Коммандер, могу я попросить вас, чтобы, как только здесь появится прокурор Рео, вы перенаправили ее к нам. Еще одна женщина окончательно собьет его с толку, – обратилась она к Уитни.
– Непременно.
Отдав необходимые распоряжения, она первой вошла в комнату для допросов.
– Лейтенант Ева Даллас. Агент Миу Тисдейл. Считаем своим долгом извиниться перед вами, доктор Мира, за то, что вынуждены вас прервать. Тем не менее вы можете остаться, если пожелаете.
– Это чушь собачья! – выкрикнул Коллуэй и, ткнув пальцем, указал на стол. – Я только что сказал доктору Мире, что вы путаете меня с кем-то еще. Я никогда не слышал ни о каком Мензини. Мой дед с материнской стороны, капитан Эдвард Грегори Хаббард, был удостоен военной награды. Я легко могу это подтвердить. Я требую, чтобы мне дали немедленно связаться с родителями. Я по закону имею на это право.
– Имеете, но только не в том случае, когда вам предъявлены обвинения в терроризме, – возразила Ева и, пожав плечами, села. – К тому же мы тоже имеем право держать вас здесь в течение сорока восьми часов, без объяснения причин. Это, конечно, тоже не подарок, но что поделать.
– Если произошла ошибка, – доктор Мира развела руками, – то, думаю, есть смысл вызвать сюда родителей мистера Коллуэйя. Тем самым можно избавить его от дополнительного стресса, а заодно и сэкономить время. Они наверняка помогут нам прояснить историю с дедушкой.
– Я не позволю, чтобы мои родные подвергались допросам со стороны некомпетентных полицейских и федеральных агентов, которым в каждом законопослушном гражданине мерещатся террористы. – Коллуэй с вызовом сложил на груди руки. – Я подожду. В течение сорока восьми часов вы не дождетесь от меня ни единого слова.
– Хорошо. Но вам придется нас выслушать. Мы можем – и непременно это сделаем – провести анализ ДНК, чтобы доказать, что Джузеппе Мензини ваш дед.
– Давайте, буду только рад.
– И как только мы это докажем, вас подадут не просто тепленьким на блюде, но в окружении весьма любопытного гарнира. Откуда вам известно про культ Красного Коня?
Коллуэй, словно нашкодивший ребенок, отвернулся к стене.
– Ибо нам интересно, с какой это стати вы упомянули культ Красного Коня в связи с массовыми убийствами в кафе и баре. Как известно, Мензини возглавлял одну из сект в годы Городских войн. А еще он был химиком, скорее даже любителем, нежели профессионалом. Кроме того, он был съехавшим с катушек фанатиком. Он создал вещество, способное вызывать сильные галлюцинации и агрессию. То же самое вещество было использовано вами для терактов в баре «Виски с содовой» и кафе «Уэст».
Ева умолкла, и в комнате воцарилась тишина. Шли секунды, минуты. Она же продолжала в упор смотреть на его повернутое к стене лицо.
Наконец Коллуэй пошевелился.
– Я не химик. Я бы никогда не сумел изготовить это вещество, даже если бы захотел. Кстати, такого желания у меня нет.
– Откуда вам известно про культ Красного Коня?
– В годы Городских войн мой дед служил в армии. Я слышал его рассказы.
– Он умер еще до вашего рождения.
– Не от него лично, от матери. Я также прочел про боевые операции, в которых он принимал участие. Он сражался против последователей культа Красного Коня. Когда вы упомянули религиозных фанатиков, первое, что мне вспомнилось, были именно они. Вот и все.
