— Да уж, — сыронизировал собеседник. — Признаться, у вас просто патологическое везение на сомнительные знакомства.
— Это случайность, — заверил я. — Роковая случайность!
— Конечно-конечно. Мы так и решили. А кстати, убийца-то лечил вас, когда вы лежали в больнице.
— Матка боска! — застонал я. — Милейший Виктор Иванович!..
— Слушайте, — перебил вдруг мою ballata майор. — А почему не интересуетесь сгоревшим автомобилем?
Я пожал плечами, словно абонент с погонами если не на пиджаке, то в сердце, мог меня видеть.
— А с какой стати мне интересоваться еще и этим? Тех людей я не знал, так что они мне до…
— А залетевшая в овраг "Нива" с отравленным водителем?
— Что — залетевшая в овраг "Нива" с отравленным водителем?!
— Вам тоже — "до"?
— Да что значит — "тоже"?! — рассердился я. — Это что еще за прикол!
— На окраине города найдена зеленая "Нива", — терпеливо пояснил Мошкин. — А за рулем — мертвец. А в кармане у мертвеца оружие.
— Но при чем здесь я?!
— Не знаю, — с обезоруживающей прямотой признался он. — Не знаю!
Я вздохнул:
— Ну так и оставьте меня наконец в покое. Пора собираться.
Мне показалось, он обидится. Однако он не обиделся, он тоже вздохнул:
— Оставляю. Только добавлю, просто для информации: в доме на Цветочной опять труп — повешенная девушка. Значит, двенадцатичасовым?
— Чёрт!.. Да, двенадцатичасовым, — сказал я. — Клянусь бородой, а если желаете — вашими детьми. Но…
Но в трубке были уже гудки.
Я поднял голову — рядом стояла Маргарита. Вид у нее был малость возбужденный.
— Чего он хотел? — холодно спросила она.
— Кто? — прикинулся я.
— Не юродствуй! Что ему было нужно?
Я еще раз пожал плечами:
— Ничего особенного. Прощальный выпуск последних местных новостей.
— Издеваешься?! — вдруг чуть ли не взвизгнула она, задрожав всем телом, а я, невольно окинув взглядом то, чем она дрожит, смятенно подумал: "Господи, от какого наследства мы отказываемся!.."
Однако тут же мужественно тряхнул головой.
А потом встал, крепко обнял Маргариту за шею и выразительно прогундосил:
— "Ты меня проводишь до причала, ты положишь руки мне на грудь…"
— Дур-рак! — Слезы ручьем хлынули из ее глаз, но я нежно осушил их губами.
— Ну неужели ты не можешь потерпеть до половины двенадцатого, милая…
Вокруг — толчея, суета, шум и гам провинциальной автостанции. Но — южной провинциальной автостанции со всеми вытекающими отсюда особенностями. И — жара. Снова жара, с которой мне скоро придется расстаться, и без какого-то там, кстати, сожаления. По-моему, я, точно батарейка, уже набрался здесь тепла минимум на год, а то и два. Думаете, это к тому, что теперь не скоро меня в сих благословенных краях увидят? Да вроде нет. А впрочем, может, и к тому.
Я сидел на скамейке и ждал Маргариту. Она отправилась за билетом. Вот она вышла из здания автостанции, вот направилась ко мне… Эх-х, и почему в конечном итоге всё получилось именно так!
Подошла и села рядом. Оправила юбку, резким движением отбросила со лба волосы.
— Ничего не стряслось? Слушай, давай все-таки сама отвезу тебя.
Я лучезарно улыбнулся:
— Всё в порядке, дорогая, и разве должно было что-то стрястись? Отвозить же меня не надо — я хочу уехать отсюда в автобусе — слышишь меня? — в переполненном людьми автобусе. Но почему ты побледнела? Тебя что-то испугало?
Она смутилась:
— Да нет… так просто… Но ты же порой проявляешь поистине фантастические способности влипать в самые непредвиденные ситуации буквально на ровном месте.
— Ну, прямо уж и на ровном… — протянул я.
И замолчал.
С минуту молчали мы оба: я полуотрешенно глазел на прохожих и будущих или бывших пассажиров; на кого глазела Маргарита — не знаю, однако я точно кожей ощущал исходящее от каждой молекулы ее души и тела огромное напряжение.
Наконец мне надоело попусту ощущать это напряжение, и я вроде бы удрученно вздохнул:
— Да-а, кто бы мог подумать… Доктор Павлов, Алла…
Она приложила пальцы к вискам.
— Действительно ужасно!
— А Вика…
— Что — Вика? — охнула Маргарита.
Я буркнул:
— Тоже… умерла…
Она уронила голову:
— Кошмар!
— Конечно, кошмар, — согласился я. — И та женщина…
Маргарита почти неприязненно посмотрела на меня:
— Боже, какая еще женщина?!
— А разве не рассказывал?
— Нет.
— Тогда слушай. Незадолго до смерти Аллы (не подумай плохого, я был там по делам) в ее кабинете я встретил женщину. Понимаешь — ту самую, из-за которой оказался в больнице.
Маргарита всплеснула руками:
— Не может быть!
— Увы, может, — снова как кашалот вздохнул я. — Ее звали Еленой…
Глаза Маргариты потемнели:
— Почему — звали?
— Да потому, что уже через пару часов ее сбила машина. Насмерть. Сомневаюсь, что это была случайность. Хотя мы с ней сделали вид, что не узнали друг друга, и она поспешила уйти. Алле я все рассказал. Теперь тебе ясно?
Она нервно хрустнула суставами пальцев.
— Боюсь, что да. Господи, ну кто бы мог подумать, что Алла…
— Да и не только Алла, — добродушно ухмыльнулся я. — Наш уважаемый Виктор Иванович тоже был связан с неким здешним тузом по кличке Бизон, который, пока не умер, доставил немало веселеньких минут мне, да и тебе, кстати, тоже. Наше первое и, к сожалению, последнее купание в море помнишь?
Но она не ответила, а сказала совсем другое:
— Так значит, и он умер?
— Ага, — кивнул я, — умер. Несчастный случай на дороге. Взорвался бензобак, и от всех, кто находился в машине, остались одни головешки.
— Ужас… — прошептала она.
Я философски дёрнул щекой.
— Знаешь, кажется, Конфуций или Спиллейн приводит такое древнее восточное изречение, что когда человек пробирается к цели в громадной толпе, то, возможно, сам того не подозревая, задевает локтями локти своих убийц. Но увы, как правило, он не знает, что это его убийцы… Любопытно, правда?
Маргариту аж передёрнуло:
— Да что же тут любопытного?! Жуть!
Я покачал головой:
— Может, и жуть, однако я придумал к ней продолжение. Иногда… Иногда эти убийцы не догадываются, что жертвы, которые они задевают либо же только собираются задеть локтями, сами могут стать их убийцами.
Она побледнела еще сильнее:
— Подожди, я не понимаю!..
— Это тебе только кажется, что не понимаешь, любовь моя. — Я грустно улыбнулся. — Однако если как следует вдумаешься, то…
— "То"?.. — Маргарита начала приподниматься, но я положил руку ей на колено.
— Лучше посиди. До отправления еще предостаточно времени, а ты ведь хотела узнать о судьбе алмаза, правда?
Немного помедлив, она кивнула:
— Правда. Я этого и не скрываю, но ты… ты кормишь меня какими-то абстракциями.
Я вздохнул:
— К сожалению, когда некоторые абстракции воплощаются в реальность, они становятся весьма и весьма ощутимыми и даже начинают здорово портить жизнь отнюдь не абстрактным, а вполне конкретным людям. Да вот хотя бы, к примеру, нам с тобой.
— Нам с тобой?! — Маргарита преувеличенно звонко рассмеялась. — Нам с тобой… Что ты говоришь, глупенький!
— Ну конечно, глупенький, — кисло согласился я. — Вот это точно, прямо в яблочко. С самого начала после нашей встречи я, "очарованный, околдованный", настолько развесил уши, что, подозревая в кознях против себя весь мир, буквально как слепой не замечал, что куда чаще прочих задеваю своими локтями локти если и не убийцы, то по крайней мере очень и очень неоднозначно настроенного в отношении меня человека. Догадываешься, чьи локти имею в виду, Lovely Rita1?
— Нет… — прошептала она.
— Да твои, чьи же еще! И ей-богу, мне просто дьявольски повезло, что ты оказалась не в той команде, которая вела себя наиболее активным образом, и не была связана с типом, убившим твоего мужа.
— Убившим моего мужа… — как сомнамбула повторила Маргарита. — Так ты узнал, кто это?!
— Разумеется.
— И…
— И его тебе бояться уже нечего. Наши с ним локти соприкоснулись чересчур близко для него. Однако дай договорить.
Так вот: эти отлучки, после которых ты возвращалась несколько, скажем так, неадекватной, звонки с угрозами, которые все никак не претворялись в жизнь, хотя прости, но замочить тебя во время твоих путешествий было бы раз плюнуть. И еще…
Знаешь, спасибо тебе. Когда ты, вся в слезах и истерике после якобы телефонной угрозы, пожаловалась, что тебя собираются скормить собакам (не пойму, фантазии, что ли, на другое не хватило), ты в определенном смысле подготовила в моем бедном мозгу почву для более правильного восприятия случившихся чуть позже событий. Ты словно перекинула почти незримый и неосязаемый мостик от себя к человеку по кличке Паук. Человеку, который, по легенде, тебе угрожает и, кстати, на самом деле, помимо своих чисто уголовных забав, занимается "для души" разведением кавказских овчарок.
