— Мистер Эверс, не пытайтесь обратить это в нечто хорошее, — сказал Богарт. — Срок давности по нападению и изнасилованию действительно истек, но если вы станете препятствовать правосудию, я засуну вашу задницу в камеру быстрее, чем вы докурите сигарету.
Эверс секунду смотрел на него, а потом поспешно вернулся к рассказу.
— Ну, я думаю, у них там все наперекосяк пошло. Девчонка здорово отбивалась. Ну, им пришлось… наподдать ей немного. Наверное, кто-то ее приложил как следует, и они решили, что убили ее. Она была без сознания, кровь текла и все такое. Джайлс сказал мне, она даже дышать перестала. Ну, они перепугались немного, кинули ее в мусорный контейнер за школой и разошлись. А она пришла в себя и вылезла оттуда. Пошла к копам и все рассказала. Ну, я говорил, шеф был мой старый приятель, передо мной в долгу. Позвонил мне. Ее родители знали, конечно. Она им рассказала. Я выскреб все до дайма, чтобы замять это дело. — Его лицо перекосило от ярости. — Уайетты все из меня высосали. Ублюдки.
— Так вы это видели? — спросил Богарт. — Сделка?
— Так они это видели. Оглянитесь по сторонам. Теперь я живу в этой куче дерьма. Жена давно умерла. Это ее убило. Она знала. Разом убило. Забрали каждый цент, который я имел. Продал всю недвижимость, все активы. Все ушло. Наверное, проклятые Уайетты на эти деньги хоромы где-нибудь построили, не знаю. А ведь это они уродку в мир вывели. А я горбатился шестьдесят лет, а теперь живу здесь. Только этим и хвастаться. — Он огляделся. — Холодильнику двадцать лет. Машины новую не куплю никогда. Та, снаружи, вообще не ездит.
— Не сомневаюсь, это было для вас очень болезненно, — сухо заметил Богарт.
— Но зачем все это делать? — спросил Декер. — Зачем платить деньги? Ее слова против их слов. Весь город против нее. Копы могли избавиться от доказательств. Прикрыть своих. А шеф был вашим приятелем. Уайетты вас обули.
Эверс затянулся сигаретой и обреченно покачал головой.
— Нет, сэр, они не блефовали. У них были доказательства.
— Какие? — спросил Богарт.
— Прежде чем Белинда Уайетт вернулась домой, она дошла до чертовой больницы, и те взяли комплект для освидетельствования. Изнасилование и нападение. Ее изнасиловали и сильно избили, без вопросов. У них были улики на моего мальчика. И на остальных. ДНК, кровь, куски кожи под ногтями, такое дерьмо. Все доказательства. А уж потом, как я говорил, Белинда пошла и рассказала родителям.
— Но они не позвонили копам, — сказал Декер.
— Нет, они знали расклады в Мёрси. Эверсы были наверху. Все остальные — так себе. Здесь всем было плевать, но Уайетты сыграли по-умному. Надо отдать им должное. Они угрожали пойти в полицию штата, даже в ФБР. Ну, мне нужно было что-то сделать. — Он докурил сигарету и уставился на Декера. — Не мог допустить, чтобы мой единственный сын сел из-за какого-то куска дерьма.
— Мне казалось, вы придерживались позиции «живи и дай жить другим», — заметил Декер. — Господь ведет всех разными путями? Чему быть, того не миновать?
Эверс уклончиво взглянул на него.
— Ага, только Господь не избавил бы моего мальчика от обвинения в изнасиловании, если б мы выпустили эту историю за пределы Мёрси, верно?
— При каких обстоятельствах исчез ваш сын? — спросил Декер.
— Чертовски обычных. Пошел вечером выпить и не вернулся.
— Он был женат? Дети?
— В разводе. Жена уехала и забрала детей. Из полиции его вышибли. Жил здесь со мной.
«Ну хоть какая-то справедливость», — подумал Декер.
— А к чему сейчас этот интерес? — пожелал узнать Эверс.
— Вы получали что-нибудь, показавшееся вам странным, необъяснимым? — спросил Амос, игнорируя вопрос старика.
Эверс на секунду задумался.
— Ну, была одна штука…
— Какая штука? — быстро спросил Декер.
— Черт, сейчас пойду принесу.
Старик с трудом поднялся и вышел.
Богарт посмотрел на Декера.
— Что ж, это объясняет действия Уайетт. Месть. Она выбрала Мэнсфилд из-за того, что случилось с ней в здешней школе.
— И так же выбирала свои жертвы, — добавила Ланкастер. — Отражение людей, которые ее чуть не убили. Шесть футболистов, тренер и завуч.
Джеймисон взглянула на Декера.
— Но это все еще не объясняет, почему она преследует вас.
Амос посмотрел на нее.
— Да, не объясняет.
Вернулся Эверс с листком бумаги.
— Кто-то подсунул мне это под дверь пару месяцев назад. Так и не сумел разобраться, что к чему.
Он протянул листок Декеру. Остальные подошли посмотреть. Это была распечатка веб-страницы. В заголовке стояло: «В правосудии отказано». Дальше шел перечень фамилий, рядом с каждой было указано преступление: убийство, изнасилование, нападение, похищение… В самом низу страницы шло объявление. «Каждое из этих преступлений было совершено человеком в полицейской форме. И каждое дело было замято. Но мы не забудем. В правосудии не будет отказано».
Декер быстро просматривал перечень имен, пока не наткнулся на одно.
— Мы только что узнали, как Белинда Уайетт встретилась с Леопольдом.
Трое остальных уставились на имена. Каролина и Дейдре Леопольд. Рядом стояло совершенное против них преступление.
Убийство.
Пока они летели в Берлингтон, все четверо просматривали документы из дела об убийстве семьи Леопольда в деревушке в двадцати километрах от Вены. По запросу ФБР австрийская полиция прислала вместе с делом информацию о прошлом Леопольда.
— Здесь нет ничего насчет полицейских, которые якобы убили его семью, — сказала Ланкастер.
— Ну, если это правда, вряд ли бы они включили такие сведения в дело, — заметил Богарт.
Декер, который читал отчеты об аутопсии двух жертв, оторвался от бумаг и посмотрел на агента Бюро:
— Нет ли у вас тут какой-нибудь лески?
— Лески?
— Или веревки.
Веревка нашлась в аварийном комплекте, который хранился в отдельном отсеке. Богарт с интересом наблюдал, как Декер взял кусок веревки и принялся вязать узлы.
— Что это? — спросил он.
— Либо кое-что, либо ничего, — только и ответил Амос.
Потом он перечитал распечатку «В правосудии отказано», оставленную у дверей Клайда Эверса. Затем посмотрел на завязанные узлы и опять на страничку. Перечитал все дело об убийстве Леопольдов, вновь впитывая каждый клочок информации. Закончив, закрыл глаза и стал собирать кусочки вместе. Его глаза все еще были закрыты, когда самолет коснулся земли.
— Амос, пора идти, — сказала Ланкастер.
Когда они сели во внедорожник и отъехали, Богарт заявил:
— Мои люди отследят этот веб-сайт и посмотрят, что там можно отыскать.
Мэри кивнула и посмотрела на Декера, который уставился в окно.
— Амос, о чем ты думаешь?
Тот все еще держал в руках завязанные куски веревки.
— Я думаю, сколько народу умерло из-за кучки невежественных людей.
— Уайетт и Леопольд сделали выбор, плохой выбор, — сказал Богарт. — Ужасный. Ответственность на них, и только на них.
— У людей есть пределы, — ответил Декер. — И вы можете рассуждать о несправедливости мира и о том, что люди в состоянии подняться над пережитой ими жестокостью. Но все люди разные. Некоторые крепче стали, а некоторые хрупкие, как стекло, и ты никогда не знаешь, с кем столкнешься.
— Декер, они убили вашу семью, — рявкнул Богарт.
Ланкастер и Джеймисон нервно переглянулись.
Амос не смотрел на агента ФБР.
— И потому мы поймаем их, и они закончат свою жизнь в тюрьме или камере смертников. Но не ждите, что я возложу всю вину на Уайетт. Потому что я не могу этого сделать и не стану.
— Интересно, где сейчас Джайлс Эверс, — быстро вставила Джеймисон.
— Надеюсь, в аду, — ответил Декер.
* * *
Амос попросил высадить его у «Резиденс Инн». Он поднялся по лестнице на второй этаж и следил, как внедорожник разворачивается на парковке. Джеймисон смотрела на него в окно. Она чуть заметно махнула ему рукой.
Декер не ответил.
Он зашел в комнату и сел на кровать, пружины прогнулись под его весом.
Амос закрыл глаза, и его разум со свистом прокрутил воспоминания до двух картинок. Один человек, но в разных обстоятельствах и в разной одежде.
Билли, официантка в баре.
Билли, уборщик в «Севен-илевен».
Декер хорошо разглядел лицо Билли-уборщика, совсем не так, как Билли-официантки. Он зажмурился еще крепче, будто фокусировал объектив. Подбородок у обоих был одинаковым. Линия челюсти. И руки. Люди всегда забывают о руках, но они бывают такими же уникальными, как отпечатки пальцев, — если ты знаешь, куда смотреть.
Длинные тонкие пальцы, короткий правый мизинец, отсутствие лака у официантки, расколотый ноготь на указательном пальце левой, крошечная бородавка на большом правой.
Один и тот же человек.
