И как поступает Шпицхирн? Дайте мне подумать… Он идет к Менле и заявляет, что, мол, принимает его условия, что исполнит контракт на убийство, но половину просит авансом.
«А какую смерть вы для него подготовили?» – хочет знать строительный магнат.
«Простите, это мое дело».
«Ладно. Впрочем, меня это на самом деле не касается. Просто мне хотелось бы, до того как его не станет, чтобы он все-таки знал, что это по моей милости отправляется на тот свет. И еще хотелось бы, чтобы его смерть не была легкой, если можно так выразиться».
«Это вполне можно устроить, – ответил Шпицхирн. – А теперь прошу вас исполнить и мою просьбу».
Менле поднялся и направился к скрытому за баром сейфу, извлек оттуда деньги и вручил Шпицхирну.
– Как? Полный чемодан? – не поняла хозяйка дома.
– Если миллион в тысячемарковых купюрах занимает вот столько, – с этими словами доктор Шицер расставил ладони сантиметров на двадцать, – то спокойно поместится в портфеле. На что Шпицхирн рассчитывал и с удовлетворением отметил, что не ошибся, было то, что Менле и не заикнулся насчет того, чтобы своими глазами увидеть труп. Как мог Шпицхирн на это рассчитывать? Мог. Потому что знал: Маусгайер проследит за ним и во время непосредственного исполнения контракта.
Единственное, что спросил Менле: «Строго говоря, меня это не должно интересовать, но все-таки: как вы намерены поступить теперь? Ведь гибель этого человека не останется незамеченной. А идеального убийства не бывает». – «Я уже начал снимать лагерь».
И на самом деле начал, во всяком случае, Шпицхирн создал видимость скорого отъезда, чтобы ввести в заблуждение строительного магната. Естественно, Маусгайер тут же сообщил об этом своему, хозяину, что лишний раз подтвердило реальность намерений частного детектива.
– А Шпицхирн не побоялся, что Менле может сообщить в полицию о готовящемся убийстве и что его арестуют как раз во время передачи остающейся части денег? – спросила певица.
– Этого Шпицхирн не опасался, потому что при таком раскладе Менле сам подписал бы себе приговор. Кроме того, в планы Шпицхирна вовсе не входило убийство своего друга и компаньона Густава Куперца. Но на крайний случай, то есть если бы у Менле на самом деле хватило ума заявить на него в полицию, он бы с улыбкой на лице начисто отрицал факт убийства, поскольку такового не было. Что, как вы понимаете, не составило бы труда доказать, предъявив полиции для опознания живехонького Куперца.
Нет, этого опасаться было нечего. Для финала есть две разные возможности. Первая: Шпицхирн еще вечером того же дня отправляется в ресторан, скажем, в ресторан «Кулисы» на Максимилианштрассе, где он якобы наблюдает за Густавом и Беатрикс и где за ним следит Маусгайер. Он присаживается к последнему за столик и тихо произносит: «Мне кажется, мы с вами знакомы. Меня зовут Шпицхирн. А вы, если мне не изменяет память, герр Маусгайер. Спокойнее, спокойнее. – И мягко оттесняет ошеломленного Маусгайера в угол скамьи у столика. – Позвольте мне присесть рядом».
Маусгайер, все еще не успевший опомниться от изумления, не произнес ни слова, только сопел. Шпицхирн, усевшись за его столик, прошептал: «Хочу предложить вам сделку. Для вас есть возможность заработать миллион наличными. И никакого обложения налогом. Думаю, это намного больше вашего гонорара. К тому же, как мне представляется, ваш клиент, вернее, наш с вами клиент малосимпатичен вам».
И Шпицхирн, Куперц и Маусгайер вступают в сговор, то есть ничего особенного не происходит, только Маусгайер представляет своему клиенту описание мук, выпавших на долю Густава Куперца перед смертью. Шпицхирн, у которого якобы руки в крови, принимает положенную часть. Нет-нет, не спешите, он сумел уломать Менле выдать три миллиона – каждому из жуликов, а по-другому их не назовешь, ровно по миллиону.
– И Менле снова с удвоенной энергией и в прекрасном расположении духа может созерцать видеоколлекцию с участием его несравненной Беатрикс или…
– …или услаждаться со своей личной секретаршей.
– Или еще один вариант, – сказал доктор Шицер, – и он станет вторым, предложенным мной, и самым драматическим. Маусгайер не будет ни во что посвящен. Шпицхирн с Куперцем разыграют кровавое убийство с бутафорской кровью и ножами. Налесной поляне, после того как они удостоверятся, что за ними следит Маусгайер, Шпицхирн «убьет» Куперца, затем положит его в багажник автомобиля и уедет. Естественно, Куперцу весь этот спектакль не доставляет удовольствия, сначала он даже пытается отказаться, но в конце концов миллион есть миллион, к тому же задарма. Опасаться того, что Менле подошлет к нему настоящих убийц, тоже не приходится. Маусгайер докладывает строительному магнату обо всем, что видел, и тот честно отсчитывает оставшуюся сумму Шпицхирну.
– На что, – вмешался хозяин дома, – и следует обратить внимание в финале, Шпицхирн вовсе и не рассчитывал. Собственно, он предосторожности ради всего лишь… Впрочем, что значит «всего лишь»? Миллион на двоих – всего лишь? Имеется в виду, что пятьсот тысяч получит Куперц и столько же он сам. И Менле скажет потом, когда Шпицхирн явится за остающейся суммой, мол, чего же вы еще хотите, дескать, вы уже получили положенное. Что? Миллион? Какой миллион? Ничего не знаю. И вообще, кто вы такой? Ах, Шпицхирн! Не знаю такого. Чудная фамилия. Но как бы то там ни было, вы уже говорили об этом, доктор Шицер, Менле сдерживает слово и выплачивает оставшуюся часть суммы. Что, конечно же, вполне устраивает Шпицхирна.
– И вот он, – сказал профессор Момзен, – убеждает наивного Куперца в том, что, дескать, подонок Менле обманул его на миллион и готов отдать лишь первую часть, так что Куперцу остается полмиллиона, самому же Шпицхирну – полтора.
– Я готов поверить, – вмешался герр Бесслер, – что автор ознакомил нас, как вы с полным основанием утверждали, именно с самым драматическим сценарием развития событий. Я в роли автора тоже постарался бы представить именно драматический сценарий. Он обусловит сильную и одновременно комическую сцену. Тут мы имеем дело с так называемой расчлененной информацией: зрителю, читателю известно больше, чем действующим лицам. Шекспир широко использовал этот прием в своих драмах, и использовал великолепно. Вспомните хотя бы «Ромео и Джульетту». Конечно, читателю известно куда больше, чем действующему лицу, хотя Маусгайер, а в данном случае речь идет именно о нем, скорее, сам зритель. Ему все представляется кровопролитием ради денег, Густаву и Шпицхирну, напротив, – комедией.
– Маусгайер, – сказал профессор Момзен, – устроился за кустами с биноклем в руках. Шпицхирн останавливает машину в пустынном месте в лесу. Маусгайер наблюдает, как между обоими происходит непродолжительный разговор. Судя по всему, Шпицхирн убеждает Куперца, что, дескать, что-то с колесом, потому что выходит из машины, открывает багажник и извлекает оттуда домкрат. Едва Густав вылезает, как получает удар по голове этим же домкратом. Шпицхирн осуществляет трюк с виртуозностью наперсточника. Он-то отлично знает, откуда Маусгайер ведет наблюдение. Часть происходящего остается невидимой для Маусгайера, поскольку стоящая машина мешает обзору, кроме того, он заслоняет жертву своей могучей фигурой.
– О том, что Шпицхирн – здоровяк, – вставила хозяйка дома, – если не ошибаюсь, никто не говорил. Я, например, представляю его себе скорее худосочным, если не сказать – полным доходягой.
– Нет, – не согласился герр Бесслер, – тут уж позвольте с вами не согласиться. Он человек, физически здоровый. Так что вполне может закрыть спиной обзор. Когда он посторонится, Маусгайер видит, как Густав падает на землю, после чего Шпицхирн пускает в ход внушительных размеров нож, кинжал, если хотите, или даже армейский штык. Конечно, все это бутафория, как и брызжущая кровь, – нож Шпицхирна протыкает пакетики с краской, укрепленные на груди и спине «жертвы». Под конец Шпицхирн укладывает «тело» Густава в багажник, и тут наступает кульминационный пункт – в багажнике уже покоится мастерски изготовленная голова, очень похожая на голову Густава. Однако ничего этого Маусгайер не видит. Зато видит, как Шпицхирн тем временем берется за острейший самурайский меч и, размахнувшись, с силой опускает его на лежащего в багажнике Густава Куперца. Снова брызжет кровь, после чего Шпицхирн неторопливо берет голову и делает вид, что хочет запустить ее подальше, но тут же опоминается – нет, лучше уж похоронить. Лопата, разумеется, при нем, но в следующую секунду Шпицхирн отбрасывает и этот вариант, небрежно швыряет голову обратно в багажник, садится за руль и уезжает.
– А каким образом Шпицхирн точно устанавливает место, откуда Маусгайер будет вести за ним наблюдение? – полюбопытствовала певица.
– Элементарно, – ответил герр Бесслер. – Менле требует, чтобы Шпицхирн детально ознакомил его с планом убийства Густава Куперца, и Шпицхирн делает обстоятельный доклад и далее помечает на схеме место в лесу, где это должно произойти, а также точно указывает время. Менле, разумеется, информирует обо всем Маусгайера. И Шпицхирн, прибыв на место, убеждается, что, как говорится, рыбка клюнула – Маусгайер скрывается за кустами в нескольких десятках метров.
