Именно этот комфортабельный лимузин привез Игната Воронова некоторое время назад в дом Лютого на свадьбу, обещавшую стать главной светской новостью сезона. Мрачно усмехнувшись, Игнат подумал, что эта свадьба по части новостей даже перевыполнила взятые на себя обещания.
- Ты чего? - откликнулся Лютый.
- Так... - неопределенно ответил Игнат, а потом, взглянув за окна, добавил. - Странное место. Никогда здесь не был.
- Чего тут странного? - поинтересовался рыжий водитель. - На какое-нибудь говно бы не наехать.
- Порт, - сказал Игнат, - огни на воде. Краны гудят. Словно в каком-нибудь Марселе.
- Тоже... нашел Марсель.
- Там, наверное, своего говна хватает.
- Прикинь, брат, - оживился рыжий водитель, - когда еще пацаном был, мечтал у...бать куда-нибудь типа Марселя, завербоваться на белый-белый корабль, и катись оно все...
- Ладно трещать, - произнес Лютый, - по детству все сбежать мечтали. Ты вот сейчас попробуй.
- Сейчас не выйдет. Говно всякое грузит. Если только под кайфом.
- Рыжий, - вмешался молодой охранник, работающий у Лютого не так давно, - над моим базаром подкалывал, насчет паразитов, а у самого... через слово говно... говно...
- Тебя не спрашивают, пацан, - покровительственно усмехнулся рыжий водитель. Потом он чуть повернул голову, отвел взгляд от освещенного пятачка, бегущего перед радиатором их автомобиля, мельком посмотрел в боковое окно и с неожиданной грустью в голосе добавил: - Какая уж тут разница.
- Почему в таком странном месте, Лютый? - спросил Игнат.
- Это территория Монгольца. Там у них в конторке полный плезир. Снаружи - сарай-сараем, внутрях - евроремонт.
- Но почему здесь?
- Видишь ли, у Монгольца на Петровке свои менты прикормлены, как положено. А этот - какой-то большой - начальник. Конспираторы. Там доки, ангары, склады. Вообще-то в этой конторе Монголец серьезные дела проворачивал.
- Мент за информацию хочет денег? - спросил Игнат.
- И получит, - негромко ответил Лютый, - если она того стоит. В общем-то это услуга Монгольца.
- Его там не будет?
- Нет, сам не будет. С ментом придет либо Роберт Кочерян... этого помнишь?
Игнат кивнул:
- Помню. Больница.
- Точно. Либо Лева Кацман. Их бухгалтер. Ушлый малый, говорят - знает про Монгольца все до копейки. Мент - действительно серьезный.
- Посмотрим.
- Посмотрим, брат. В любом случае будет мент и кто-то из них. Двое. Нас тоже должно быть двое.
- А если какая-нибудь... - начал рыжий водитель, - а ты на костылях...
- Ладно, Рыжий, - прервал его Лютый. - Посидишь в машине. И ты тоже, обратился Лютый к молодому охраннику, работающему у него не так давно.
- Как скажете, - откликнулся тот.
- Вдвоем пойдем, с Игнатом.
- Монголец уже раз приказал тебя слить, - пробубнил рыжий водитель.
- С тех пор уже разобрались, - мрачно отозвался Лютый, - а Монголец базар держит.
Лютый чуть брезгливо поморщился - Игнат уловил эту неожиданную реакцию, но не успел ей удивиться. Он лишь почувствовал, что направлена она не на самого Монгольца, а на что-то гораздо менее определимое, на что-то в его жизни, абстрактно именуемое прошлым, которое, как Лютый ни пытался вырваться, крепко держало его за ноги. Потом уже рыжий водитель произнес:
- Так, приехали. Это чего у нас там? "Шестая" "ауди"? Точно, это Кацмана, я его тачку знаю.
"Линкольн" плавно подкатил к серому в темноте зданию; свет в окнах горел лишь на втором этаже. Здание имело Г-образную форму, и "линкольн" припарковался на небольшом заасфальтированном пятачке, обрамленном расходящимися лучами буквы Г. Рядом с "линкольном", но на расстоянии, достаточном для маневра, припарковался джип охраны. Игнат огляделся. Двухэтажное здание, составляющее короткий луч буквы Г, стояло прямо на краю причала, с одной стороны свет окон дома отражался в черной воде. Судя по всему, это и была контора. По крайней мере так ее назвал Лютый. Длинный луч Г, перпендикулярный линии воды, уходил куда-то во тьму грузового порта, там располагались товарные склады. Вдалеке были пришвартованы длинные баржи, освещаемые мощными прожекторами работающих кранов, - жизнь в порту не прекращалась с приходом темноты.
- Выходим, - отрывисто бросил Лютый.
Игнат посмотрел на друга, и одновременно его рука почти рефлекторным жестом коснулась подплечной кобуры, где покоилось довольно надежное оружие - итальянский пистолет "беретта". Кобуру Игнату пришлось надеть перед самым въездом в порт.
Он кивнул Лютому:
- Пошли. Только не спеша.
Рыжий водитель уже открыл заднюю дверь, Игнат протянул ему легкий металлический костыль, помог Лютому выбраться из автомобиля.
- Рыжий, остаешься здесь, - сказал Лютый, принимая у водителя свой костыль.
- Да понял я уже, - недовольно проворчал Рыжий, - до дверей хоть помогу дойти.
- Нечего мне помогать.
- Зря от второго костыля отказался, сейчас бы тебе пригодился.
Игнат оглядел Лютого, усмехнулся:
- Ему сейчас больше бы пригодился попугай на плече и повязка на глаз.
Под сваями причала плескалась вода. В темноте по бухте, словно праздничный кораблик, украшенный огнями, шел речной трамвай.
- Пиастры, - проговорил Лютый. Они с Игнатом посмотрели друг на друга, невесело улыбнулись, пожали плечами.
- Пиастры, - повторил Игнат.
Несмотря на свет на втором этаже, вокруг здания было достаточно темно. Игнат разглядел какие-то металлические трубы диаметром в половину человеческого роста, наваленные одна на другую, деревянную бобину с мотками кабеля, остов грузовика "КамАЗ" с кабиной, но без колес.
Потом они с Лютым направились к ветхой деревянной двери - входу в здание. За дверью оказался большой, ярко освещенный "предбанник". На дальней стене находилась белая дверь с облетевшей краской и надписью "Муж.", а рядом с дверью крепился плакат, объясняющий крановщикам, во что обходится народному хозяйству час простоя. Сумма была исчислена в ценах 1985 года. Прямо за этим плакатом "предбанник" переходил в длинный коридор, ведущий вдоль всего здания к лестнице на второй этаж. С одной стороны коридора находились окна, из них открывался вид на бухту, в которой отражались огни, а с другой - закрытые двери кабинетов. Судя по всему, на первом этаже не было ни души. Игнат и Лютый шли по деревянному скрипящему полу. Откуда-то доносились приглушенные звуки, музыка и смех.
- Это телевизионная передача, - произнес Игнат.
- Что? - спросил Лютый.
- Работает телевизор... Лютый, постой.
- Почему?
- Не знаю. Пусти меня вперед.
Лестница оказалась перегороженной металлическими дверями, сверху крепился глазок камеры наблюдения. В панель дверной рамы был утоплен аккуратный селектор и продолговатая клавиша. Рядом с дверной ручкой бесцветным скотчем был приклеен кусочек картона с надписью "Для прохода нажать", и стрелка указывала в сторону селектора с клавишей.
Рука Игната легла на клавишу. Какое-то время из селектора слышался отдаленный и чуть шершавый звук, словно механизм раздумывал, как ему поступить с гостями.
- Ну, что дальше? - негромко произнес Игнат.
Потом сквозь этот шершавый звук, словно сквозь радиопомехи, прорвался плохо различимый голос:
- Проходите.
И тут же раздался щелчок электронного замка - дверь открылась. За ней уже не было никаких деревянных настилов, тусклого электричества и плакатов советской эпохи. Дверь словно являлась границей. И дальше располагался совершенно современный и, стоило признать, со вкусом обустроенный офис. На выкрашенных традиционно в белое стенах висели какие-то модернистские, весьма симпатичные картины в аккуратных рамах темного дерева, под потолком коридора золотой змейкой тянулась люстра, явно не фабричного производства, а в углу на небольшой конторке сидел разбитной и забавный морячок с рыжими волосами - огромная, почти в человеческий рост, мягкая кукла.
Игнат чуть удивленно усмехнулся:
- Неплохо.
- Тигран покойный, брат Монгольца, он отделывал им все офисы, пояснил Лютый. - Любил всякие художества. И совершенно был не при делах. Лютый вздохнул.
- Понятно, - произнес Игнат.
Здесь звук работающего телевизора был значительно громче, и он доносился из далекой торцовой комнаты в конце коридора.
- Куда нам? - спросил Игнат.
- Туда, в конец. - Лютый ткнул костылем в пространство коридора.
Они двинулись по темному ковролину, приглушающему звук их шагов. Дверь в дальнюю комнату, где их ждали, была чуть приоткрыта.
- Здесь больше никого нет?
- Так договорились, - сказал Лютый. Он тяжело дышал, хотя поднялись всего лишь на второй этаж, - их ранения все еще давали о себе знать.
Теперь Игнат различил, что это за телевизионная передача. Вела шоу женщина. Она задавала вопросы, следовали ответы и смех аудитории. Шоу называлось "Про это", эротическая вечерняя программа канала НТВ. За последние полгода Игнат сделался домоседом, и ему пришлось изучить вечерний эфир отечественного телевидения. Значит, серьезный мент и Кацман, бухгалтер, также доверенное лицо Миши Монгольца, ожидая их, баловались дурацким эротическим шоу, где выдавали свои откровения садомазохисты, ценители группового секса и восторженные девочки, влюбленные в гомосексуалистов. Странно. В мире много странного.
