Ознакомительная версия.
– Вы были в среду дома, когда вашему супругу его знакомый привез деньги?
Женщина открыто и прямо посмотрела мне в глаза.
– Да, была.
– И вы знали, что этот человек привез деньги?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет. Я узнала о том, что Алексею Михайловичу привезли деньги, уже на следующий день, когда мой супруг сообщил об их пропаже.
– Сумма, на мой взгляд, немаленькая и появление ее в доме событие, разве супруг не поставил вас в известность о том, что ему привезли восемьсот тысяч?
Женщина снисходительно ответила:
– Супруг – бизнесмен, и он передо мной не отчитывается за каждый рубль. Он сам ведет свои дела, а потому я понятия не имела, что в доме появились деньги, которые он положил в ящик письменного стола. – Она гордо вскинула голову. – Скажите, Игорь Гладышев, вы именно меня подозреваете в краже денег?
– Ну, пока я не могу сказать, кто именно украл деньги, – ответил я уклончиво. – Я просто собираю факты. Когда на следующий день ваш муж ушел на работу?
– Как обычно, рано утром.
– А вы весь день были дома?
– Ну-у, – как-то неуверенно проговорила женщина, – была, если не считать, что прогуливалась в течение пары часов по магазинам.
– Значит, у вас была возможность взять деньги и, выйдя из дома, передать их кому-нибудь, – уставился я изучающим взглядом на хозяйку дома.
– Вы на что намекаете? – сдвинув брови, спросила Шереметьева. – На то, что я украла деньги и передала их Сержу?
Я спрятал улыбку.
– Серж, это надо полагать, тот мачо, с которым вы сегодняшний день провели вместе? А утверждать, брали ли вы эти деньги и передавали ли их своему другу, не берусь… пока. Время покажет.
– Знаете, Игорь Гладышев, – как-то раздумчиво проговорила хозяйка квартиры. – Если бы у меня были эти несчастные восемьсот тысяч, я бы всю вину взяла на себя и отдала бы их супругу, признавшись в краже. Только ради того, чтобы не позориться вот так вот перед вами, давая показания. А заодно и оградить детей от допросов, которые вы наверняка собираетесь учинить и им. Вы ведь будете их допрашивать?
– Ну что за терминология, Анастасия Федоровна, – с шутливой укоризной произнес я. – Я частное лицо и веду беседы, а не допрашиваю, как это делают официальные представители власти. Конечно, поговорю и с вашими детьми, но все наши разговоры останутся в кругу вашей семьи. Тайну расследования я вам гарантирую.
– У вас больше нет вопросов? – поинтересовалась хозяйка дома и взялась руками за виски, явно давая мне понять, что беседа со мной утомила ее и у нее болит голова.
– Пока все. – Я поднялся со своего места. – Но если понадобится, я снова с вами встречусь. А сейчас мне хотелось бы поговорить с вашей дочерью, она дома?
В этот момент хлопнула входная дверь, и Шереметьева с каким-то злорадством сказала:
– Опоздали, Игорь Гладышев, дочь ушла заниматься к своей подруге.
– Ничего, я успею догнать! – заверил я и быстро пошел прочь из кабинета.
– Надеюсь, – заторопилась хозяйка квартиры и тоже поднялась вслед за мною, – вы не расскажете о моей встрече с Сержем супругу и детям?
– Разумеется, – ухмыльнулся я. – Это будет нашей с вами тайной.
Я выскочил в коридор, надел обувь, схватил куртку и ринулся прочь из квартиры. Ждать лифт не стал, помчался вниз по лестнице.
«Что ж, у меня появился подозреваемый номер два – супруга Шереметьева Анастасия Федоровна, – думал я, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. – Ей точно так же, как и домработнице, позарез нужны деньги. Но если Нине Николаевне нужны деньги для оплаты ипотеки, то Анастасии Федоровне – для содержания любовника».
Глава 6. Ксения Шереметьева
Я выскочил на улицу, когда со стоянки тронулся автомобиль «Лексус RX» и порулил к выезду со двора. Было еще светло, и я успел заметить сидевшую за рулем Ксению Шереметьеву, чью фотографию мне накануне показывал ее отец. В три прыжка я оказался у своей машины, сел за руль и рванул автомобиль с места. Выехал на Кутузовский проспект, когда между мною и «Лексусом» образовался интервал в десять машин. Лавируя из полосы в полосу, я догнал автомобиль Ксении Шереметьевой и пристроился сзади.
Поплутав немного по улицам, «Лексус» остановился на парковочной площадке у небольшого двухэтажного здания. Я тоже въехал на стоянку и затормозил. Между тем девушка покинула автомобиль и скрылась в здании, по верху которого было написано: «Ночной клуб «Белый парус».
Гм. А мама девицы говорила, будто Ксюша к подруге идет заниматься. Я тоже вышел из автомобиля и заблокировал двери. Раз девица в клубе, она от меня никуда не денется. Попробую понаблюдать за ней.
Я поднялся по ступенькам и ступил в фойе ночного клуба, в интерьере которого преобладал бирюзовый цвет, что должно было ассоциироваться у посетителей с морем, раз уж клуб называется «Белый парус», а вот и он сам – больших размеров за стеклом, некая диорама, изображающаяся мчащийся по штормовому морю корабль под парусом. Дюжий охранник скользнул по мне безразличным взглядом, когда я, сдав куртку в гардероб, прошел в само помещение ночного клуба. Здесь было темно, гремела модная электронная музыка, писклявый голос пел, вернее, выкрикивал на английском языке какие-то фразы. Темноту то и дело озаряли всевозможные цветоэффекты. В центре зала был танцпол, на котором в танце дергались человек двадцать молодых людей обоего пола, остальные посетители клуба «Белый парус» сидели за столиками, расположенными по периметру танцпола.
Ко мне подошел метрдотель, пожелавший проводить меня к одному из столиков, но я, заметив во время одной из цветовспышек с правой стороны зала за столиком Ксению Шереметьеву, покачал головой и направился в ту сторону. Усевшись на свободное место через столик от столика, за которым расположилась интересующая меня особа, я взял меню и принялся изучать его. Разумеется, в клубе с таким морским названием, как «Белый парус», блюда были в основном из морепродуктов. Я почувствовал себя ужасно голодным, потому решил не скупиться, плотно поесть, тем более что мой ужин в ресторане оплачивает согласно уговору мой работодатель Алексей Михайлович Шереметьев. Я и не скупился, когда подошла официантка, заказал ей фирменное блюдо ночного клуба «Белый парус», шашлыки и напиток.
Пока дожидался заказа, украдкой наблюдал за столиком с интересующей меня особой. Ксения сидела в компании двух молодых людей, примерно одного возраста с девушкой. Один был с длинной шеей, маленькой головой с мелкими чертами, короткой стрижкой и неожиданно длинной челкой. Второй парень был мордатый, с квадратной челюстью, маленькими глазками, разлапистым носом и тоже с модной стрижкой. На одном была светлая рубашка, на втором – тоненький свитерок черного цвета. Во что были облачены нижние части тела, я не видел – их скрывал стол. Во что была одета Ксения, я разглядел, пока она шла от автомобиля к дверям ночного клуба «Белый парус», – в черные джинсы, светлую блузку и красную курточку, которую она оставила в гардеробе.
И в жизни, как и на фотографии, девица была не очень-то привлекательной. Хотя кто знает, дело, как говорится, вкуса. Вон возле нее два поклонника с двух сторон сидят. Хотя, может быть, в этом поклонении не последнюю роль играет завидное богатство папаши Ксении.
Официантка принесла мой заказ. Шашлыки оказались немного пережаренными, а вот фирменное блюдо «Белый парус» было превосходным. Оно состояло из говядины, бекона и курицы и каждый кусочек просто таял во рту.
Я, наверное, слишком часто и очень пристально смотрел на интересующую меня особу, потому что приятель Ксении – парнишка с длинной шеей – время от времени бросал в мою сторону злые взгляды. Я постарался поменьше смотреть в ту сторону, но тем не менее мой взгляд невольно возвращался к столику, где сидела Ксения. Наконец длинношеий парень не выдержал, поднялся из-за стола и приблизился ко мне.
– Что за проблемы, шеф? – наклоняясь, спросил он, довольно громко, чтобы перекричать гремевшую в клубе музыку.
– Да все нормально, друг, – сказал я миролюбиво – уж очень мне не хотелось затевать свару, тем более на ровном месте. Ведь я никаких видов не имел на его подружку.
– А чего тогда пялишься? – Парень был явно навеселе, кровь в нем бурлила, пьяная удаль рвалась наружу, и он был не прочь поскандалить со мной, а возможно, и подраться, чего я никак не хотел.
Конечно, можно было предотвратить конфликт, сказав, что я частный сыщик и у меня к девушке есть пара вопросов, но я не стал этого делать, потому что дал Шереметьеву слово помалкивать насчет кражи в его доме. Не будешь же обо всем этом говорить пацанам, выдавать семейную тайну.
– Ладно, если что не так, извини, – спокойно проговорил я.
Мое нежелание вступать с ним в конфликт парень воспринял как трусость с моей стороны и обнаглел еще больше.
– Ты что-то имеешь против? – заявил он и потянул воротник своей рубашки, будто желая порвать ее на груди.
Ознакомительная версия.
