Я удивилась, не ожидала от этого человека подобной искренности. Тут зазвонил сотовый телефон. Прохор выслушал сказанное и отключил его.
– Сейчас мне сообщили результаты анализа. Это не ваши волосы и не ваши ногти.
– А я что говорила! Значит, я свободна? – обрадовалась я.
– Думаю, вам следует задержаться здесь до окончания следствия, я все же не до конца снимаю с вас подозрение. И еще, вы – та девушка, которую мой сын хотел видеть в последнюю минуту своей жизни. Думаю, вы останетесь на похороны.
– Похоже, выбора у меня нет. Если вам от этого будет легче, я конечно останусь. А когда вы снимете с меня свои подозрения?
– Тогда, милая, когда будет известно, как мой сын провел свой последний день, что с ним произошло ночью и будет доподлинно известен убийца. Чтобы ускорить поиски, можете сами заняться расследованием.
– Да вы что, я ведь не детектив, я не умею искать убийц, собирать улики и тому подобные вещи. Я только все испорчу, убийца, если таковой был, успеет замести следы.
– Я думаю, у вас получится, у вас ведь тоже сын, – тихо сказал Прохор, а у меня от его слов побежали мурашки.
– Как вы смеете? Навязались на мою голову, еще и пугаете. В чем я виновата? Только в том, что имела неосторожность познакомиться с вашим сыном!
– Послушай, девочка, я тебя вовсе не пугаю, но думаю, если ты хорошо постараешься, сможешь выяснить причины смерти моего мальчика, – перешел он на «ты». – Кто бы ни был убийца, он должен понести наказание. Если окажется, что это не ты, я тебя отпущу, иначе готовься к худшему.
Я не нашлась, что сказать. Похоже, в данном вопросе мое согласие и не требовалось. На этом разговор закончился, Прохор ушел, а я осталась грустить на диване. В комнате появилась женщина:
– Добрый день, меня зовут Софья Петровна, я служу домоправительницей у Прохора Степановича, прошу следовать за мной.
Надо же, какая вышколенная прислуга, как в лучших домах. Такое впечатление, что я попала к аристократу, а не бандиту. Правда, бандиты нынче уж очень смахивают на обычных бизнесменов, и наоборот.
Мы пошли на второй этаж. Софья Петровна показала мне мою комнату, которую я незамедлительно обследовала. Она была изысканно-уютная, размером с нашу двухкомнатную квартиру, но больше всего меня поразил санузел. Ванная комната всегда была моим самым любимым местом в доме, и я, как могла, пыталась ее облагородить, сделать комфортной, чистой и сияющей. Хотя то, что в моем представлении до сих пор было ванной, не шло ни в какое сравнение с тем, что я увидела в доме Прохора. Это была бальная комната, в которой по недоразумению находилась душевая кабинка с функцией сауны, огромная круглая ванна – джакузи, которую легко спутать с мини-бассейном, вертикальный солярий, различные фены и электрощипцы для завивки волос, всяческие массажеры и маникюрно-педикюрные наборы. В шкафчиках лежало великое множество белоснежных махровых полотенец, на полочках стояли кремы для всех частей тела и небольшая коллекция духов. Этот мини-салон красоты произвел на меня неизгладимое впечатление. Вот где женщина могла бы чувствовать себя комфортно, на мой вкус, конечно. Я бы лично с превеликим удовольствием осталась здесь жить.
Мое настроение быстро испортилось – в шкафу я обнаружила абсолютно все свои вещи, вплоть до зимних. Видимо те, кто их собирал, взяли их на всякий случай. Я рассердилась. Они что, думают, я здесь и зимовать буду? Ну, это уже слишком! Я им покажу, как лишать меня свободы! Я не игрушка и не позволю с собой так обращаться. Убийца вам нужен, будет вам убийца. Вот устрою междоусобицу, тогда поглядим, кто круче. Бандиты хреновы. От злости я готова была на любой самый глупый поступок. Благо Софья Петровна принесла мне обед. Сытно поев, я расслабилась и успокоилась. В этой тюрьме хорошо кормили и, если так пойдет дальше, я опять наберу прежний вес. Злость – плохой советчик, а мне нужно хорошо обдумать сложившуюся ситуацию, для этого следует держать себя в руках.
Я погрузилась в размышления и незаметно уснула. Как можно было это сделать после всего, что произошло, непонятно, но это факт. Наверное, обед так на меня подействовал, ведь я уже давно нормально не ела, вот меня и разморило с непривычки. Мне снился сон, что я стою возле горы разноцветных камушков и как будто бы нужно из них сложить мозаику. Камушков очень много, и стена, которую должна была украсить эта мозаика, невероятно большая. Как подступиться, с чего начать, я не знала…
Меня разбудил Стас. И из-за него я так и не узнала, как сложить картину. От этого моя неприязнь к нему еще больше возросла. Не мог подождать немного. Но зато он испытал шок, увидев меня спящей – наверняка ожидал увидеть что угодно, только не это. К примеру, что я вскрыла себе вены, или утопилась в ванной, или задохнулась в сауне, или зажарилась в солярии, ну и прочие суицидные прелести. Но чтобы я спала, об этом он, наверное, и помыслить не мог. А я очень порадовалась. Хоть и невольно, но мне удалось досадить ему.
Прохор встретил меня все в той же гостиной, посмотрел на мою заспанную физиономию и тоже удивился:
– Спать изволите? Ну, ну… Ты хоть подумала, как будешь искать убийцу? – спросил он.
Я так не люблю, когда меня будят, особенно когда не удалось досмотреть сон до конца, поэтому я с раздражением ответила:
– А что мне остается делать в этом карцере? И как мне прикажете искать убийцу, если у меня нет свободы передвижения. Сидя в комнате, только Ниро Вульф искал преступников и то ему все сведения собирал Арчи Гудвин. А мне никто ничего не собирает, еще и меня не выпускают.
– Почему же? Ты можешь ходить по дому и задавать вопросы. Я своим людям отдал приказ не препятствовать тебе и рассказывать все, о чем ты попросишь. – Он миролюбиво улыбнулся.
«Змея, – подумала я, – еще и скалится».
– Вам известны случаи, когда по приказу свыше люди шли на контакт? Мне нет. Так вот, если вы хотите, чтобы что-то получилось из вашей затеи, нужно, чтобы я стала в вашей среде своей в доску, чтобы на меня перестали обращать внимание, а для этого нужно время. Если кто-то что-то не то вякнет, вы должны за меня заступиться. Я должна чувствовать вашу поддержку, контингент у вас наверняка специфический, и всякое может случиться. Еще у меня должен быть доступ к вещам Владимира и к тому, что нароют в милиции.
– Ну, ты молодец, не знаю как сыщик, но командир из тебя неплохой, – похвалил меня Прохор.
– Это еще не все. Мне нужно три раза в неделю поливать дома цветы и посещать салон красоты. По необходимости.
– С этим нет проблем, ты будешь ездить с моим человеком куда потребуется.
– И последнее условие. Собирая информацию о вашем сыне, я хочу начать с вас.
– Хорошо, ближе к вечеру поговорим, а сейчас у меня дела.
Кажется, Прохор остался доволен нашим разговором. Похоже, моя уверенность вселила в него надежду. Сама же я только удивлялась, откуда она у меня взялась, эта уверенность. Нервы, наверное.
Итак, я принялась бесцельно шататься по дому, предаваясь грустным мыслям. Мысленно я аплодировала Прохору, ведь какой молодец, он прекрасно понимает, что я, дурочка безмозглая, попав в капкан, от отчаяния и от страха за свою жизнь и жизнь своего сына все переверну вверх дном, чтобы отыскать виновных. Страх – стимул посильнее денег. Но с чего начать, я даже примерно не знаю. Может, почитать детектив, изучить методы поиска преступника. В книгах так все складно, возьмутся за конец веревочки и потихоньку приближаются к искомому. А где у меня начало этой путеводной ниточки? Кто подскажет? Хорошо бы посоветоваться с Бони (никогда не смогу назвать его Борис, он для меня навсегда останется Бони), а для этого нужно поехать в салон.
Я бродила по дому, изучая интерьер и нагло заходя во все комнаты. «Нечего было разрешать!» – злорадно думала я. Пошатавшись около часа, обнаружила, что дом напичкан камерами слежения и прислугой. Я не знала, как построить разговор, о чем нужно спрашивать, поэтому ни к кому подходить не стала. Хотя пора бы уж, ведь мне ничего не известно о Владимире, я даже не знаю, как он выглядел. Решила отложить все расспросы до разговора с Прохором, может, тогда придет озарение…
Остаток дня я развлекалась, как могла: плескалась в ванной, занималась самомассажем – доводила свою недавно обретенную красоту до совершенства. Я попыталась отбросить грустные мысли и вообразить, что нахожусь где-нибудь на отдыхе, а значит, надо максимально наслаждаться, раз выпала такая возможность. «Что-то я второй раз за сутки отмокаю в ванной, так можно и привыкнуть к комфорту!» – думала я.
Прохор появился около восьми вечера, взъерошенный и уставший. Похоже, сегодняшний день дался ему нелегко. Я даже почувствовала жалость к нему, но тут же пресекла это чувство, ведь он меня не жалеет.
Мы спустились в столовую, где был накрыт стол на двоих. На ужин был салат из морепродуктов, салат из свежих овощей, королевские креветки в кляре, фрукты и белое вино. Совершенно невозможно было отказаться от чего-либо. Весь ужин я боролась с искушением: подключала воображение и представляла свою прежнюю фигуру, тем самым пытаясь умерить аппетит, ничего из этого не вышло, я съедала все до крошки. Наверное, мои терзания были слишком очевидны, потому что Прохор, улыбаясь, сказал:
