— Дай сюда.
Он взял у девушки телефон. Определителя номера не оказалось, и сам аппарат был слишком уж простенький. Значит, роуминг есть, а определителя номера нет. Очень интересно! Можно, конечно, нажать на ОК и номер звонившего узнать. Но надо ему это? Нет, пусть уж милиция разбирается. Сунул аппарат Олесе:
— Убери.
И пошел за своим мобильником. Олеся осталась у машины. Только когда уже возвратился с телефоном, стал соображать: а куда, собственно, он собрался звонить? По 02? В московскую милицию? Сообщить о том, что в двухстах пятидесяти километрах от столицы обнаружены два трупа? Стал вспоминать, как это делается. Службу спасения вызвать? Справочную? Ну, надо же! Впервые в жизни такое с ним случилось! И Вадим растерялся.
Сверкнула молния, и пошел частый дождь, грозящий перейти в ливень. Ну и черт с ними со всеми! Он поежился и решительно скомандовал:
— Лешонок, в машину!
— А они?
Вадим, не отвечая, отмахнулся, и девушка побрела к его «Жигулям».
Он захлопнул правую дверцу чужой «девятки», потом, обойдя машину, — левую. Мотор все так же мерно урчал. В проветрившемся было салоне вновь начал скапливаться угарный газ.
«Видимо, у машины какие-то повреждения в системе отопления, — предположил он. И тут же подумал: — Надо бы проверить свою. А то, не ровен час…»
В голове царил полный сумбур, настолько Вадим растерялся.
А дождь разошелся. Олеся торопливо нырнула в машину, он же, выругавшись, тоже побежал к своим «Жигулям». Но все равно промок.
Сев на водительское место, почувствовал себя полным идиотом. Сегодня просто не его день. С самого утра не заладилось. Сверкнула молния, Олеся ойкнула и сжалась.
— Ничего, Лешонок, сейчас что-нибудь придумаем. Промокла?
— Немножко.
— Зато я словно искупался. В одежде. Погоди-ка, штаны стяну. Да что это я? Какие штаны? А ну-ка, дай мне зонт.
— Зонт?
— Надо ведь в милицию сообщить? Надо!
Он выехал на шоссе, затормозил на обочине, метрах в десяти от стоянки, потом вылез и, раскрыв зонт, встал с поднятой рукой. Первой остановилась машина с московскими номерами. Он сказал водителю: тут такое дело, что нужен кто-нибудь из местных. А с его «Жигулями» все в порядке. Водитель, ехавший на юг с семьей, кивнул и уехал. Потом объяснялся с мужиком, на машине у которого были номера этой области. Сославшись на то, что ему не по пути, мужик нажал на газ. Только в четвертом авто, в стареньком зеленом «Запорожце», сидел дед, который оказался родом из ближайшего городка.
— Слушай, отец, тут в машине два трупа, — торопливо сказал Вадим. — Люди задохнулись. Мы с подружкой случайно их нашли. Будь другом, как приедешь домой, звякни в местную милицию.
— Да я заеду, сынок, заеду. У меня там племянник в больших начальниках ходит. А они точно того? Померли? — с любопытством спросил дед.
— Пойди да посмотри, — огрызнулся Вадим. Потом спохватился и уже миролюбиво продолжил: — Ты скажи: мол, на двести пятидесятом километре, на стоянке, задохнулись от угарного газа мужчина и женщина. Белые «Жигули», «девятка». С московскими номерами.
Только когда дед уверенно кивнул и «Запорожец» тронулся с места, он закрыл зонт и, сев в машину, стал стягивать мокрые штаны.
Пожаловался при этом:
— Ну, что за день, а? Но если бы мы сами навестили местных ментов с сообщением о происшествии, и завтра бы отсюда не уехали. Ну, все. Долг выполнен, можно трогаться. На заднем сиденье сумка, достань мне сухие джинсы. Или нет. Они в багажнике. Точно. Достань тогда шорты. Ну, что ты так смотришь? Это мужские трусы. Типа плавки. Я промок, понимаешь? И потерял кучу времени. Чуть ли не час!
Натянув шорты, потянулся к переключателю скоростей и надавил на педаль. Вперед! Подальше отсюда!
Вскоре Вадим обогнал зеленый «Запорожец» и еще прибавил газу. Олеся сидела тихо, только ойкала негромко, когда он шел на слишком уж рискованный обгон. А Вадим все никак не мог успокоиться и гнал, не обращая внимания на дождь. Примерно через полчаса черную тучу они обогнали.
ПАСМУРНО, НО БЕЗ ДОЖДЯУспокоился он только через час, когда пролетели километров сто. То самое место было теперь далеко позади. И дождь кончился. Он подумал, что не надо бы так гнать. Что за паника в конце концов?
И тут Олеся, которая от скуки читала вслух названия деревень на указателях, неуверенно пискнула:
— Есть хочется. Очень.
— Ну, давай, тормознем, — охотно согласился он.
По правую руку увидел вывеску: «Кафе «Машенька». Уютный домик под малиновой крышей, перед крыльцом красные зонты с надписью «Кока-кола».
— Мне здесь не нравится, — тихо сказала Олеся.
— Ну, как хочешь. — Он только плечами пожал. Не нравится так не нравится. Если женщина просит…
Следующее кафе называлось «Три медведя». Метрах в десяти от него — «Березонька». Избушка, сложенная из неошкуренных березовых стволов. Перед ней дымился мангал, за столиками ждали ужина дальнобойщики.
Тут он почувствовал, что тоже голоден. Так голоден, что сил нет! С утра ничего не ел! Просто позабыл о еде, и все из-за этих чертовых жмуриков! Но Олеся отчего-то отвергла и «Медведей», и «Березоньку».
— В чем дело? — нахмурился Вадим. — Хочешь ты есть или нет?
— Там люди.
— Ну и что? Везде люди.
— Мне эти люди не нравятся.
— Милая, а ты, оказывается, привереда! На тебя не угодишь! А вот я просто умираю с голоду. Поэтому мы сейчас…
— Вот здесь хорошо.
Неподалеку стоял у пруда неприметный домик, над дверью вывеска: «Кафе «Ивушка». Он, пожав плечами, поинтересовался:
— А чем «Ивушка» отличается от «Березоньки»? Не вижу принципиальной разницы.
— Я вижу.
— Ну, хорошо. Ты штурман, тебе и решать. Сворачиваем. — Остановился у кустиков, пояснив: — Штаны надо надеть. Прохладно.
Олеся кивнула:
— Мне тоже надо привести себя в порядок. — И добавила торжественно: — Ведь это наш первый совместный выход на люди.
— Фу-ты ну-ты! — не удержался он. — Ну, давай действуй!
Девушка щелкнула заколкой и потянулась за косметичкой. Открыв рот, Вадим смотрел на медового цвета волосы, рассыпавшиеся по плечам. У той, в машине, волосы были крашеные, он видел, как на макушке просвечиваются темные пряди. Олеся же оказалась блондинкой натуральной. Должно быть, ее волосы пахнут лугом. Медом пахнут, цветочной пыльцой. Окунешь в эти волосы лицо, и на губах останется душистая золотая пыль. Останется? Ему захотелось потянуться к ней и проверить, так ли это.
Девушка словно почувствовала что-то и подняла на него удивленный взгляд.
Он же вдруг отчего-то смутился и, подхватив сумку, выскочил из машины. Переодевался в кустах. Закончив, подошел, постучал согнутым пальцем в стекло:
— Сеньорита, она же мадмуазель. На выход.
Олеся кивнула: иди, мол, я сейчас. Он покачал головой: ох, уж эти женщины — мусорное ведро не пойдут выносить без макияжа! Вздохнул и направился к кафе один. По дороге подумал, что надо бы машину помыть. Номер наполовину заляпан грязью. Неудивительно: дожди идут по всей средней полосе России, дороги развезло. Когда сворачивал сюда, заехал в колдобину. Ну не смешно ли — приехать на солнечный юг на грязной машине! Будут смотреть, как на ископаемое!
На пороге избушки стоял мужик, рот которого оказался полон золотых зубов, и, когда он заулыбался, невольно захотелось зажмуриться. В серых сумерках улыбка эта вполне могла заменить искусственное освещение. Вадим замер в удивлении. С чего вдруг такая радость по поводу его прихода?
— Пожалуйста, дорогой, проходи. Давно ждем.
Да, сервис нынче стал на грани ненаучной фантастики. Встречают, как дорогого гостя, а если он, кроме полутора литровой бутылки кваса, ничего не купит? Такие дорогие в прямом смысле слова улыбки надо бы придержать для дорогих в прямом смысле слова клиентов. Почувствовал себя неловко и на пороге замялся. В другое место, что ли, поехать? Обернулся и тут увидел Олесю.
Та шла к кафе не очень уверенной походкой, но, мать честная, как же она выглядела! Вместо прежней одежки в стиле «унисекс» девушка накинула на плечи короткую кожаную курточку цвета переспевшей вишни. А ведь это любимый колер его бывшей жены, подумал он. Эля терпеть не могла красного цвета, но сходила с ума по наиболее темным его оттенкам. Бордо, малиновый, вишневый — этот репертуар Вадим знал наизусть. Да и фасон курточки был в стиле его бывшей: без так называемых наворотов, простенько, но с отменным вкусом. Ни убавить, ни прибавить.
Олеся оказалась еще и в темных очках, тоже весьма примечательных: на дужках вкрапления стразов, оправа такого же цвета, как курточка.
Он сразу понял, что вещи очень дорогие и стильные. Откуда они у Олеси? У девушки, которая приехала в Москву просить пятьсот долларов у родственницы? Пятьсот долларов? Ха-ха! Да одни очки стоят никак не меньше двух сотен! Не говоря уж о куртке! Эля научила его разбираться в вещах!
