Фрэнк Сильвестри понял: разобраться с копом из Неаполя значило для Пита Росси нечто большее, чем просто избавиться от досадной помехи их бизнесу.
— Ты хочешь, чтобы я лично занялся им? — спросил Фрэнк. — Я могу быть в Неаполе к середине недели.
— Нет, — шепотом проговорил Росси. — Пусть он сам приедет сюда. Пора этому легавому вернуться домой. Он заслужил право умереть в городе, в котором родился.
Глава 5
ЭРКОЛАНО, ИТАЛИЯ. ЛЕТО 2003 г.
Ло Манто стоял в центре Дома Телефа[3], разглядывая настенный барельеф, изображавший сцены подвигов Ахилла. Он стоял чуть в стороне от группы туристов — странной смеси из немцев, итальянцев и англичан, внимательно слушавших молодого гида, который рассказывал им древний миф. Ло Манто отступил в тень длинного коридора и наблюдал за тем, как туристы благоговейно проводят ладонями по шершавым стенам и фотографируют то, что осталось от города, погибшего две с лишним тысячи лет назад. Он прислонился затылком к прохладному камню, закрыл глаза и прислушивался к монотонному речитативу гида–студента, долдонившего про мифического царя уже в третий раз за сегодняшнее утро.
Эрколано, на территории которого некогда располагался Геркуланум, в течение нескольких веков находился под властью греков. Лишь в 89‑м году до нашей эры город оказался в составе Римской империи и превратился в курорт для римской знати. Спокойная — да и вообще любая — жизнь закончилась здесь в 79‑м году. Геркуланум вместе с Помпеями и Стабиями погиб в результате извержения Везувия. На Помпеи обрушился каменный ливень из пемзы и кусков лавы, а затем их засыпало тонкой золой, что же касается Геркуланума, здесь эти вещества предварительно смешивались с вулканическими парами и потому перешли в грязевидное состояние. Эта грязь частью засыпала город, частью залила его в виде спустившихся по склону потоков. В XVIII веке в результате долгих раскопок удалось обнаружить систему пересекающихся под прямыми углами улиц с вытянутыми прямоугольниками кварталов. Одной из наиболее ценных находок оказалась так называемая Вилла Папирусов, которая, как утверждают экскурсоводы, вдохновила Джона Пола Гетти на создание знаменитой виллы–музея в Малибу. Овеянное веками, это было место, где жила сама История.
Ло Манто пошел по дорожке, по которой ходил уже так много раз. С огромным удовольствием он снова и снова открывал для себя древность, утолял и не мог утолить свою страсть к истории — одному из его многих и разнообразных увлечений, которые помогали Ло Манто совершенствоваться в качестве детектива. Он твердо верил (и эту веру в его душе постоянно поддерживал Бартони) в то, что широкий кругозор в сочетании с отточенным умом и смекалкой может стать смертельным оружием, направленным против каморры. Вот почему Ло Манто никогда не переставал учиться. Он бродил по гулким залам музеев и художественных галерей. Он читал великие литературные произведения, но не чурался и современной литературы. Он поглощал огромное количество газет и журналов, чтобы быть в курсе всех последних событий. Он любил старые фильмы Витторио Де Сики и Роберто Росселини, восхищался современным гением Мартина Скорсезе и Майкла Манна. Он с удовольствием слушал сладкоголосого Тони Беннетта и грохочущие ритмы итальянского и американского хип–хопа и рэпа. Он пропадал в читальных залах публичной библиотеки Неаполя, зная в лицо и по имени всех библиотекарей, трудившихся в тишине, пока сам он читал книги при свете настольной лампы, потягивая эспрессо со льдом и аккуратно переворачивая страницы. В такие минуты Ло Манто существовал в собственном мире, куда не было хода неотделимым от его работы опасностям и призракам прошлого.
Круг его чтения был чрезвычайно широк. Он пожирал книги, посвященные организованной преступности, которые позволяли ему увидеть сходство и различие между японской якудзой, сицилийской мафией, китайскими триадами, российскими братками и, разумеется, каморрой. Он был знаком с новейшими технологиями криминалистики и судебно–медицинской экспертизы, а также с хитрыми уловками, к которым прибегали преступники, стремясь уйти от закона. Но с особым интересом Ло Манто читал истории, посвященные проблемам взаимоотношений отцов и сыновей, пытаясь найти в них намек на те связи, которые не оборвались в его душе даже после смерти отца.
Ло Манто был многогранной личностью, и это делало его еще более опасным копом. Однажды ночью, когда они с Бартони сидели в очередной засаде, наставник сказал ему:
— Многие — даже опытные — полицейские скажут тебе: чтобы поймать преступника, ты должен мыслить и действовать, как он. Но любой, кто верит в это, — дурак. Среднестатистический преступник — идиот, и тем не менее большинство из них остаются непойманными. Если ты хочешь поймать крысу, ты должен быть умнее и хитрее ее, знать все, что знает она, и даже больше. Для классного полицейского мозги гораздо важнее пистолета.
Ло Манто вышел под слепящее солнце, прошел мимо Дома Самоцветов и сразу же заметил парня с рюкзаком. Высокий и худой, тот был одет в джинсы и рубашку поло, на его носу красовались старомодные очки, а на голове — кепка с эмблемой футбольной команды «Милан». Он лишь делал вид, что слушает экскурсовода, который говорил с прежним азартом и, похоже, намеревался вывалить своим подопечным все, что заучил на школьных и университетских занятиях по истории.
Парень вытащил из заднего кармана джинсов сигареты, закурил и выпустил в небо тонкую струйку дыма.
Синий рюкзак был полон и, похоже, тяжел, поскольку под его весом парень чуть пригибался вперед. Ло Манто втиснулся в группу туристов и стал всматриваться в лица. По его расчетам, в преступной операции должны были участвовать как минимум трое: один — с деньгами, второй — с наркотиками и третий — стрелок, прикрывающий первых двух. И они не предпримут никаких действий до тех пор, пока не будут уверены в том, что им ничто не угрожает. А это значит, что он должен искать их сам, полагаясь лишь на свою интуицию.
Экскурсовод посмотрел в сторону палестры — участка для атлетических упражнений с бассейном, в котором атлеты Древнего Рима готовились к играм. Но это был не просто взгляд, а быстрый обмен взглядами между гидом и пожилой женщиной в синем платье и соломенной шляпе, нежно державшей под руку седовласого мужчину в рубашке кричащих цветов. В правой руке у него был переносной холодильник — видимо, достаточно тяжелый, поскольку тело мужчины скосилось вправо. Утомившись, старик поставил его на каменный пол.
Ло Манто посмотрел на часы. До конца экскурсии оставалось пятнадцать минут. Через четверть часа большинство туристов отправятся к ожидавшему их автобусу, но несколько человек — так бывает всегда — задержатся, чтобы сделать последние снимки и задать последние вопросы экскурсоводу.
Ло Манто вытащил из кармана рубашки одноразовую «мыльницу» и сделал несколько снимков, поймав в кадр бронзовую статую женщины с царственной осанкой, а заодно и мужчину с рюкзаком, оказавшегося как раз в центре кадра. Затем он сфотографировал трапезную, на фоне которой стояла пожилая пара, и приблизился к экскурсоводу, вставшему поодаль от группы, чтобы туристы смогли напоследок насладиться созерцанием древностей. Протянув ему фотоаппарат, Ло Манто спросил:
— Вас не затруднит? Хочу подарить фотографию маме. Она уже старенькая, не может ходить на экскурсии. Пусть хоть так посмотрит на Геркуланум.
Экскурсовод несколько секунд смотрел на Ло Манто испытующим взглядом, а затем кивнул.
— Я тоже не умею отказывать своей матери, — сказал он. — Как же я могу отказать матери другого человека!
Ло Манто вручил гиду фотоаппарат и заметил, что его рубашка чуть выше пояса немного оттопырена. Скорее всего, там был спрятан «люгер» — лучшее оружие для ближнего боя.
— Жаль только, что в центре этого снимка буду находиться я, — с улыбкой проговорил Ло Манто. — Моя физиономия способна испортить самый красивый вид.
— Уверен, что ваша мама придерживается противоположной точки зрения, — ответил гид, поднял фотоаппарат и, когда Ло Манто занял наиболее выгодную позицию, сделал два снимка. Возвращая аппарат Ло Манто, он пояснил: — Второй — на тот случай, если на первом вы окажетесь без головы. Я всегда так делаю.
— Моя мама будет в восторге, какими бы скверными ни получились фотографии, — проговорил Ло Манто, забирая камеру.
— Полагаю, нам пора, — сказал экскурсовод, обойдя Ло Манто и направляясь к разбредшимся в разные стороны туристам. — Нас ждут еще две остановки в исторических местах, а я привык заканчивать экскурсии в назначенный срок.
— Хороший летний приработок для студента, — заметил Ло Манто, идя рядом с гидом. — Платят наверняка мало, но чаевые от туристов компенсируют этот минус. Кроме того, остается свободное время, чтобы подрабатывать, оказывая услуги другого рода.
