- Чаю? - спросил Семенцов. Глаза его были все такими же, недоверчивыми и злыми.
- Спасибо, Иван Константинович. Нет.
- Может быть, все-таки?
- Нет, нет. Спасибо.
- Тогда - вы курите?
- Не курю.
- Пьете?
- Нет.
Семенцов показал рукой на диван. Подождав, пока Ровнин сядет, плотно прикрыл дверь в комнату и сел сам. Некоторое время они сидели молча. "Странно, - подумал Ровнин. - Кажется, полковник не знает, как вести себя со мной. Но в любом случае ясно, что это человек жесткий. И все, что говорил о нем Бодров, пока подтверждается".
- Хорошо, - сказал Семенцов. - Попрошу документы.
Ровнин достал и протянул Семенцову документы. Полковник долго изучал их. Проглядел на свету удостоверение, несколько раз прочел командировочное предписание. Наконец вернул бумаги, оставив себе лишь письмо Ликторова. Поправил абажур на торшере. И снова они сидели молча.
- Что вы собираетесь предпринять? - спросил наконец полковник. Давайте сразу договоримся, - я хотел бы вас загрузить, потому что людей у меня мало.
- Это будет зависеть от нашего разговора, Иван Константинович.
Семенцов поморщился:
- От нашего разговора. Ну, во-первых, я не знаю, что вас интересует.
"Семенцов неразговорчив, - подумал Ровнин, - но это даже лучше". Спросил, стараясь придать вопросу нужный тон:
- Иван Константинович. Вообще-то, как это все получилось?
- Что - это?
- Ну, все это. У торгового центра.
Семенцов подошел к окну, шаркая при этом шлепанцами. Долго стоял, разглядывая что-то в вечерних сумерках.
- А что именно у торгового центра? - сказал наконец он, не поворачиваясь, и, так как Ровнин ничего не ответил, добавил: - Вас что-то особо интересует?
- Да, особо. Почему Евстифеев оказался именно в этой группе?
Полковник не ответил.
- Простите, Иван Константинович. Просто я хорошо знал Евстифеева.
- Я вам отвечу, - полковник повернулся. - Евстифеев включался в группы по перевозке денег по собственному усмотрению. А почему он в этот раз включился именно в эту группу, для меня загадка.
- Может быть, он... о чем-то догадывался?
- Не знаю. В тот день у нас было организовано три засады. Три.
- Три засады?
- А вы что думаете? - лицо Семенцова сморщилось. - Да вы поймите... Поймите, что это для меня значит - преступная группа в городе!
Семенцов отвернулся и стукнул кулаком по подоконнику. В следующую секунду, кажется, он уже пожалел, что сорвался. Сказал, на этот раз тихо, медленно, разделяя фразы так, будто увещевал маленького:
- Поймите, Андрей Александрович. С августа, с первого налета, наш ОУР и все УВД фактически на казарменном положении. Я не говорю уж там, что люди не уходят в отпуск, работают не отдыхая. Люди в предельной готовности. Каждый день все люди в предельной готовности. Вы понимаете?
- Понимаю.
- Для выявления преступной группы разработан и утвержден целый ряд мер, которые неуклонно проводятся в жизнь. Система ПМГ, СКАМ*. Быстрое реагирование на сигналы. Скрытое сопровождение, засады и так далее. Особенно засады. Так вот, в тот день, двадцать пятого февраля, нами были организованы три засады. Тщательно скрытые. Выбор мест для них делался с учетом наибольшей вероятности нападения. То есть как и в случае двадцатого августа. Засады были поставлены там, где крупные суммы денег переносились или перевозились в тихих, относительно безлюдных местах.
_______________
* ПМГ, СКАМ - передвижные милицейские группы, служба контроля
над автомашинами.
"Все правильно, - подумал Ровнин. - Все абсолютно правильно. Но Лешка. Лешка-то оказался не там. Не в тихом и безлюдном месте".
- Евстифеев, конечно, знал об этих засадах?
- А как же? Мы вместе с ним эти засады и наметили.
"Наметили, - подумал Ровнин. - Наметили, а после этого Лешка поехал к торговому центру. Почему именно он туда поехал, никто не знает".
- Вы лично были в одной из засад?
- Да, - сказал Семенцов. - Был.
- Засады - со снайперами?
- Со снайперами.
- Вы уж простите, Иван Константинович, что я так с расспросами. Просто мне хотелось бы знать: в тот день, двадцать пятого февраля, Евстифеев что-нибудь говорил вам?
Семенцов смотрел куда-то мимо Ровнина:
- В частности, о торговом центре?
- Ну...
Семенцов нахмурился:
- Он, между прочим, в таких случаях всегда говорил одно и то же. И в тот день, утром, он тоже мне сказал, что ему кажется, что лично он в засадах не нужен. А потому подстрахует... - Семенцов невесело усмехнулся, - самое невероятное место.
"Невероятное место, - подумал Ровнин. - Невероятное место. Вообще-то, это чисто Лешкино выражение".
- Что, он так и сказал: "невероятное место"? Именно этими словами?
Семенцов пожал плечами:
- Так и сказал. Именно этими словами.
Некоторое время они молчали.
- А... как его? - сказал Ровнин.
Глаза Семенцова, до этого бывшие спокойными, сузились. Теперь, после разговора, Ровнину было хорошо понятно, откуда берется это спокойствие. Семенцов - профессионал. Железный профессионал. Поэтому и говорить с ним Ровнину легко.
- Как... - полковник взял карандаш, поиграл им и снова положил на стол. - А кто его знает как? Там же народу было - тьма.
Народу тьма. "В общем, - подумал Ровнин, - наверное, в такой ситуации любой опытный сотрудник поступил бы точно так же, как Лешка. И все-таки лично он, Ровнин, считает, что Лешка помимо железно осознанной необходимости броситься на выстрелы рассчитывал в тот момент еще и на свою реакцию".
- А с машинами что? - спросил Ровнин.
- С машинами ничего. Съемные номера, стандартная расцветка. Найди их. Прячут они их где-то. Под землей, что ли?
- Я слышал, вы занимались пищевым техникумом?
- Занимались. - Семенцов посмотрел на Ровнина и сел рядом. Кажется, напоминание о пищевом техникуме показалось ему сейчас чем-то посторонним, лишним. - Вас интересует тетя Поля?
"Тетя Поля. Ше приз кор, если инт бэ".
- Да, тетя Поля. Именно тетя Поля, - кивнул Ровнин. - Вы как действовали? Через кадры или скрыто?
- По-всякому мы действовали. И через кадры, и скрыто, - Семенцов мотнул подбородком. - Ничего. Пусто, Андрей Александрович, никаких концов у этой тети Поли не найдено. То есть абсолютно ничего.
- А как она как человек?
- Человек? - Семенцов подумал. - Судя по всему, безобидный она человек, с самой безупречной репутацией. Вот так.
- Но запись же о ней у Евстифеева была?
- Была.
- Хорошо. Собственно, у меня осталось немного.
- Да перестаньте, - Семенцов поежился и улыбнулся, будто нехотя, через силу. - Перестаньте, Андрей Александрович. Сидите хоть всю ночь.
Он сложил письмо Ликторова. Спрятал в ящик стола.
- И не темните вы. Говорите сразу, чем вы хотели бы заняться. А то не успеете оглянуться, как я вас загружу.
- Я хотел бы заняться именно этим самым пищевым техникумом.
Семенцов покосился, явно испытывая недоверие:
- Пищевым техникумом?
- Да. Тетей Полей. Ведь данных о преступной группе, как я понимаю, у нас до сих пор мало. А запись в блокноте у Евстифеева все-таки есть.
Ровнин прислушался. В квартире этой тихо. Интересно, большая ли семья у начальника ОУРа?
- Хорошо, - сказал Семенцов. - Попробуйте. В общем, не знаю, есть ли в этом резон, но попробуйте. Мы ведь пока даже не говорили с ней. Помощь вам нужна?
- Нужна, Иван Константинович.
- Пожалуйста, я слушаю.
- Вы знаете штатное расписание этого общежития?
Ровнину показалось, что вопрос повис в воздухе. Нет, не повис. Полковник прищурил один глаз, будто припоминая:
- Знаю. Комендант общежития, воспитатель, трое дежурных. Дежурство суточное, с двенадцати до двенадцати. Сейчас, впрочем, кажется, место третьей дежурной свободно, так что дежурных там работает в общежитии пока две - Ободко и Зыкова, каждая на полторы ставки. Место воспитателя тоже как будто не занято.
Семенцов замолчал, постукивая по столу пальцами - с протяжкой, после каждого перестука будто поглаживая стол.
- Вы что, хотите туда устроиться?
Выходит, южинцы действительно занимались этим техникумом всерьез.
- Да, хотел бы.
- Воспитателем? - спросил Семенцов.
- Ну, если уж никак иначе нельзя, можно воспитателем.
- Почему "иначе нельзя"?
- Воспитатель должен что-то делать, а мне - мне желательно иметь там побольше свободного времени, в этом общежитии.
- Что именно вы предлагаете?
- Вы ведь с кадрами в хороших отношениях?
Семенцов неопределенно пожал плечами.
- В крупных общежитиях есть должность помощника коменданта, - сказал Ровнин. - Это - общежитие средних размеров. Но все-таки.
- Вы хотите сказать, что я должен помочь вам устроиться помощником коменданта?
- Да. Только - вы извините, Иван Константинович, но об этом пусть знает только начальник отдела кадров. И никто больше. Простите, как его зовут?
- Сейчас вспомню, - Семенцов осуждающе покачал головой. Это означало, видимо, "ну и ну". - Лосев. Лосев Игорь Петрович.
