Ознакомительная версия.
– Ты заставляешь меня терять голову, Аленушка. Мои ребята от меня такого не ожидали.
– Я не виновата, – отбивалась она. – Не надо было меня трогать, ведь знаешь, что я не смогу удержаться.
– Аленушка, выходи за меня замуж, – неожиданно сказал Гришка.
– Что?!
– А что? Я тебе не нравлюсь?
– Больше никогда не говори глупостей! Я тебя люблю, жить не могу без тебя.
– Тогда в чем проблема?
– Я замужем.
– О, хорошо, что напомнила! Мечтаю познакомиться с твоим мужем и поломать ему пару ребер и… ну, скажем, колено.
– Гриша!
– А что? В самый раз, по-моему, а то и маловато даже…
– Я тебя прошу, не надо, – взмолилась Алена.
– Тогда у тебя только один шанс меня уговорить – выйти за меня замуж! – засмеялся Гришка.
– Да, да, да! Я выйду за тебя и буду с тобой всю жизнь! И ты об этом жестоко пожалеешь, Григорий Грачев! – пригрозила она, обнимая его мокрое тело.
– Никогда! – серьезно ответил Гришка, убирая с лица ее волосы. – Никогда, слышишь?
В конце марта Алена поехала на развод. Вадим обалдел от ее звонка, заорал в трубку:
– Я заявление в милицию написал, куда ты делась?! Аленка, что за дела?!
Знала она все про заявление, Гришка предусмотрел этот вариант и заплатил в милиции, чтобы особо не усердствовали.
– Вадим, – решительно сказала Алена. – Я подала на развод, двадцатого марта ты должен приехать в загс…
– Что ты сделала?! – не поверил своим ушам муж.
– Ты слышал.
– Откуда ты звонишь? Где ты?
– Это неважно. Советую тебе приехать, давай решим все по-хорошему, у меня нет претензий, у тебя, надеюсь, тоже. – Алена положила трубку.
Это было месяц назад, и вот сейчас, сидя в «крузере», она курила и ждала, когда же появится ее благоверный. В машине с ней были телохранитель Боксер и водитель Саня, рядом стояла еще одна тачка, в ней еще четверо охранников. Это Алена считала совершенно лишним, но Гришка даже слышать не хотел:
– Я сказал, и так будет!
Спорить бесполезно. Боксер следовал за ней всюду, даже до туалета провожал, и Алена за полтора месяца привыкла к нему: он был спокойный и серьезный, лишнего не говорил и не делал.
«О, а вот и Алимов пожаловал, надо же!»
Алена вышла из «крузера» и направилась к двери загса, сопровождаемая Боксером. Вадим сначала не узнал ее, еще бы – от его жены в ней почти ничего не осталось. У нее была новая стрижка – блестящие волосы лесенками падали на плечи, глаза и губы ярко накрашены, короткая юбка, кожаная куртка на песцовой подстежке, высокие сапоги без каблуков… Словом, это была не Алена – и в то же время Алена, только совсем другая, уверенная, спокойная.
– Аленка?! – ахнул муж, пытаясь дотронуться до нее и тут же остановленный рукой Боксера. – Кто это?
– Боксер, – спокойно ответила она.
– Что происходит? Ты как-то изменилась, – раздраженно сказал Вадим, оглядывая ее. – Откуда это все?
– Это неважно.
– Я это уже слышал. Ты что – спишь с кем-то? Смотрю, за это тебе неплохо платят.
– Это уже не твое дело, Вадим. Идем, нас ждут.
– А если я не хочу?
– Тогда у тебя проблемы, – пожала плечами Алена. – Боксер, конечно, тебя убедит, но мне бы этого не хотелось.
Алимов тоже решил не рисковать, молча осилил пятиминутную процедуру развода и только в самом конце бросил:
– Надеюсь, гулять по кобелям ты будешь под своей фамилией? Шевцова, а не Алимова?
– Не волнуйся, я выхожу замуж.
– Быстренько обернулась! – оценил Вадим. – Всегда ты дешевкой была, Аленка, все искала, кому бы дать повыгоднее, вот и пристроилась. Что, небедный фраер попался?
– Он не фраер. А ты дурак, Вадик, если так ничего и не понял. Слава богу, что больше я тебя не увижу! Прощай.
И Алена села в «крузер», достав сигарету и глубоко затягиваясь. Боксер с переднего сиденья повернулся к ней и успокаивающе сказал:
– Алена Сергеевна, не обращайте внимания – каждому уроду не докажешь, что он урод.
– Я и не собираюсь.
– Тогда – хвост морковкой?
– Да, – засмеялась Алена. – Что, на полигон поедем?
Уже вторую неделю они ездили на полигон за городом, где была трасса экстремального вождения, и Боксер учил Алену водить машину, заставляя выделывать при этом такие трюки, что у нее голова шла кругом.
– Нужно уметь быстро ориентироваться на дороге в любой ситуации, – говорил он, заставляя ее на полном ходу разворачивать огромный «крузак». – Это спасет вам жизнь, если что.
– Ты готовишь меня к гонкам на выживание? – удивилась Алена.
– В некотором роде, – кивнул телохранитель.
Гришка, внимательно слушая дома ее рассказы, от души хохотал:
– Молодчина Боксер! Ты его слушайся, Аленушка, он мужик грамотный, крутейший спец, бывший спецназовец. Его услуги стоят бешеных денег, но он лучший, поэтому и с тобой.
Да, уж чего-чего, а денег на нее Гришка не жалел, страшно злясь, что тратить их она абсолютно не умела. Просто привыкла к их отсутствию и научилась обходиться минимумом, а Гришка никак не хотел этого понять. Он мог привезти ее в дорогой бутик нижнего белья и набрать там кружевных разноцветных штучек на пару тысяч долларов. Или подарить зажигалку с бриллиантовой отделкой. Количество обуви в Аленином шкафу выглядело непристойным, но это была Гришкина слабость, и он не отказывал себе в удовольствии купить особенно приглянувшиеся ему туфли или сапожки. Это удивляло – скрупулезный во всех финансовых делах, педантично считающий все до копейки, Гришка становился мотом и транжирой, если дело касалось Алены. И это при том, что ей самой и в голову не приходило попросить его о чем-то – достаточно было просто находиться рядом с ним.
Дневник.«Думаю, он это понимал и поэтому вел себя так. Я слышала однажды, как его друг с самого детства Ванька Мазеев спросил:
– Гришаня, девочка твоя, смотрю, освоилась, не боишься без портков остаться?
– Дурак ты, Мазей, и уши холодные! Она меня любит не за побрякушки, и не нужно ей это все, поверь, знать она не знала, кто я такой, когда со мной осталась. И не смей больше заговаривать на эту тему.
С этого дня Мазей, брюнетистый красавчик с породистым лицом, смотрел на меня несколько другими глазами.
Я получила права, и Гришка хотел купить мне машину, но я отказалась – больше всего на свете мне нравилось водить старый «крузер». Гришка покрутил пальцем у виска, но махнул рукой, соглашаясь.
– Только смотри, не увлекайся – скорость затягивает, а на «крузаке» восемьдесят не ездят.
Это точно – я топила педаль в пол, не глядя на спидометр, и только когда Боксер брался за ремень безопасности, начинала сбрасывать скорость».
– Аленушка, – сказал однажды Гришка, отдыхая после порции субботних утренних ласк. – Тебе не кажется, что пора узаконить наши отношения?
Алена легла на него сверху, потерлась носом о его нос и спросила:
– А чем тебе плохо то, что есть?
– Я хочу быть уверен в том, что если со мной что-то случится, ты сможешь продолжать жить так, как сейчас.
Она вскочила и сильно ударила его по груди кулаком:
– Не смей говорить этого! Не смей меня пугать, я не желаю больше этого слышать! Никогда! – и убежала в душ, заливаясь слезами обиды – неужели он так и не понял, что ей не нужны его деньги, не нужна эта жизнь – без него?!
Гришка пришел к ней, смеясь, обнял и прижал к себе:
– Дурочка моя, ну, что ты? Зачем плачешь? Это моя жизнь, она непредсказуема, сегодня – жив, а завтра – жил, слыхала такое? Ты должна быть готова.
– Я не хочу к такому готовиться, – захлебывалась слезами Алена. – Ты понимаешь – не хочу, мне только ты нужен, больше ничего!
– Да ведь я знаю, Аленушка, – мягко сказал Гришка, целуя ее. – Не плачь, пожалуйста. Скоро лето, мы с тобой поедем отдыхать, ты же никогда не была за границей. В Испанию, например, – там очень хорошо, тебе понравится, я знаю…
Дневник.«Он долго уговаривал меня, пустив в ход все свое обаяние, а также руки и губы. Закончилось как всегда… Вообще рядом с ним я совершенно лишилась своих комплексов, вытворяя такое, о чем раньше и подумать-то не могла, не покраснев…»
Грачев начал потихоньку выводить ее «в люди», и ему было приятно, что она нравилась его окружению, что многие смотрели на нее с неприкрытым желанием, что многие ему, Гришке, завидовали.
Кроме того, он начал вводить Алену в курс своих дел, даже иногда советовался, доверяя ее интуиции. Все настаивал, чтобы она занялась каким-нибудь делом, но она решила сперва доучиться. Еще одной постоянной темой для разговоров стал брак, и Алена в конце концов сдалась, поставив, правда, одно условие:
– Гриш, только давай без помпы, просто распишемся, и все. Не хочу я этих платьев, гостей, речей… это так банально и скучно, аж зубы ломит! Давай устроим что-нибудь не такое, как у всех.
– Есть у меня одна идея, – загорелся Гришка. – Мы с тобой распишемся и прямо из загса рванем на Кубу!
Ознакомительная версия.
