- Послушай, возьми нормальную сигарету.
- Я к таким привык.
- Потом в салоне плохо пахнуть будет.
- Это твои проблемы. Ты лучше скажи, зачем в мастерскую шастаешь? Высматриваешь-вынюхиваешь?
- Да что вы, честное слово, дурак? Мы там коньяк пьем.
"Мерседес" тем временем притормозил у металлических ворот, которые тут же медленно, занавесом, расползались в стороны, открыв огромный двор, яблоневый сад и вычурный фасад двухэтажного дома.
Из парадной двери появился второй племянник и препроводил меня в гостиную, иначе эту комнату назвать было нельзя. Лепнина, позолота, мрамор. На стенах, куда ни плюнь, гобелены или живопись, явно подлинная. Принципиально я человек независтливый, иначе, при моей специальности, далеко не пойдешь, потому как зависть отвлекает от главного. Трудно сосредоточиться на том первостепенном, что должно полностью занимать тебя в эту минуту. Вот и привык довольствоваться тем малым, что имею. Но в данном случае во мне гадюкой зашипело злобное раздражение. Это чересчур - хрюкать в золотой ванне, брезгливо ухмыляясь, когда шахтеры и педагоги по полгода не получают зарплаты. Нувориш трахнутый!
- Константин Иваныч, рад вас видеть, - протягивая руки, ко мне спешил Оганян в шикарном костюме. - Вы что-то узнали?
- Это здесь вы собираетесь голодать, изнуряя себя непосильной работой? - вместо ответа, не без сарказма спросил я, обводя взглядом бесстыдную роскошь.
- Нет, это придется продать.
- Ай-я-яй, дешево-то как, всего за триста "лимонов".
- Триста никто не даст, не тот город.
- Не делайте из меня идиота. Если трехкомнатная квартира стоит сто пятьдесят, то этот...
- Собственно, зачем вам его стоимость? Я к вам обратился не как к оценщику, мне нужно найти пропавшее...
- Сколько процентов? - жестко, в лоб влепил я.
- С трехсот - десять.
- Пять "лимонов" авансом, сейчас.
- Как вам будет угодно. Я еще вчера предлагал. Вы что-то прояснили?
- Да.
- Замечательно! - С трудом сдерживаясь, чтобы в меня не вцепиться, он плюхнулся в кресло. - Кто? Кто-нибудь из моих?
- Я не знаю, кто ограбил.
- Но...
- Зато знаю, как ограбили. А это, согласитесь, не так уж мало.
Заметно потеряв интерес, он вяло спросил:
- Ну и как?
- Довольно необычно, мне кажется.
- Опять версии, предположения?
- Работал всю ночь, домой явился под утро, на меня было совершено нападение, - нахально врал я, повышая авторитет проницательно-бесстрашного сыщика.
- Да, конечно. И что же вам удалось узнать?
- Но... Я полагаю...
- Ах да, вы правы, одну минуту.
Он вышел, оставив дверь приоткрытой. Через пять секунд оттуда показалась медвежья голова сенбернара со скорбными глазами ростовщика. Глаза слезливо оглядели гостиную и остановились на мне.
Пес, видимо, хотел что-то сказать, потому что начал протискивать свою бело-рыжую шкуру через щель дубовых дверей. Мне стало неуютно, на всякий случай я приготовился стрелять. "Черт с ним, - подумал, - вырубимся, так вместе". Но барбос агрессии не выказывал, напротив, подойдя ко мне, доверчиво положил слюнявые брыли на отглаженные брюки. Я погладил его огромную рыжую голову, но тут же понял, что делать этого не следовало. В знак особого расположения и признательности пес обнял меня за плечи и слегка, от подбородка до темени, лизнул.
- Аббат, на место! Извините, он ко всем лезет, а пистолет можете убрать.
Пес обиженно удалился, а я полез за носовым платком, чтобы стереть с лица собачью слюну.
- Пожалуйста, возьмите. - Оганян протянул мне пачку стотысячных бумажек. - Так каким образом вскрыли магазин, что смолчала сигнализация?
- Покажу на месте. Мы можем туда проехать?
- А почему нет? Все равно там нужно быть через час. Едем сию минуту. Только оденусь.
Вчерашний ритуал открывания повторился в полном объеме. В кабинете, после звонка на милицейский и пожарный пульты, хозяин "Сапфира" вопросительно на меня посмотрел.
- Ну и...
- Повторим вчерашний маршрут.
Согласно кивнув, Вартан вновь устроил перезвон замков и ключей.
Я стоял посередине хранилища и думал, что милицейская собака была вовсе не дурой, в отличие от окружающих ее людей. Именно она подсказала мне, где искать. Два сейфа, справа и слева, были совершенно одинаковые. Но, вспоминая рассказ Оганяна о том, как вела себя собака, пролом я стал искать там, где он и оказался.
- Интересно. Вартан, сколько весят эти "медведи"?
- Каждый более полутонны.
- Нормально. - На секунду почва ускользнула у меня из-под ног. Не могли грабители, пусть даже трое, сдвинуть такую чушку. Да еще через небольшой пролом.
- Как вы их сюда приволокли? И когда?
- Полгода назад. С трудом. Человек шесть упирались, пока по лестнице тащили, одного чуть не придавило. Полдня потратили.
- М-м-да. У вас ломика, случайно, не найдется?
- Найдется. У Гриши все найдется. Но зачем?
В мастерской, откуда-то из-под верстака, Оганян вытащил метровый шестигранный прут с заостренными концами.
Подойдя к сейфу с торца, я попробовал сдвинуть его в сторону, орудуя ломом как рычагом. Он чуть приподнялся, и только. А ведь грабителям удалось установить его, причем ломом действовать при этом они не могли. Новое дело. Зря только взял аванс. Я виновато взглянул на ювелира.
- Что вы хотите?
- Сдвинуть его чуток.
- Но зачем? - выпучил глаза Оганян.
- Там поглядим. Помогите.
- Господь с вами, туда он не сдвинется.
- Почему?
- Так подшипники приварили.
- Какие еще подшипники? - теперь открыл рот я.
- На которых закатывали сюда.
- Что? - Кажется, я начинал понимать. - А вперед можно?
- Должен поехать, попробуем.
С двух сторон взяв сейф за бока, мы подналегли, и, сначала нехотя, а потом легче, "медведь" загрохотал сталью по метлахской плитке. По тому, как заорал Вартан, я понял, что он заметил заклеенную брезентом пробоину.
- Господи, - раненым зверем он метался по комнате, - кто мог подумать, кто мог подумать?!
- Да, ворье нынче извращенно-ухищренное. Ну а Гончаров, как по-вашему, аванс че зря взял?
- Оставьте вы ваш юмор, хотя бы на время, не до него,
- Вчера, да и десять минут назад, вы были абсолютно спокойны, а теперь. Странно!
- Мерзавцы, нет, вы только подумайте, какие мерзавцы. - не унимался Вартан, стараясь протиснуться в щель между проломом и сейфом.
- Туда нельзя! - категорично запретил я, закрывая грудью образовавшийся проход. - Возможно, там остались следы. Идите вызывайте милицию. Я побуду здесь.
Покорный, вдруг одряхлевший, он двинулся к выходу. Почему такая разительная перемена? В конце концов, он уже двое суток знал об ограблении. Пора бы с этим свыкнуться. А тут сразу скис. Странно.
- Странно?! - остановил я его вопросом.
- Что? - промямлила понурая спина.
- Странно. Ломали стену, а в помещении, как в хирургической палате, ни пылинки.
- Да! - Дернувшись, его спина замерла, будто ожидая следующего удара.
- А может быть, Ирина организовала генеральную уборку?
- Нет, - ко мне повернулась его землистая физиономия с потухшими, неживыми глазами. - Уборки не было. Милиция запретила.
- Я имею в виду, не после ее ухода, а до того, как вы их вызвали.
- Нет.
- Сколько раз в неделю и когда здесь орудует ваша полотерка?
- Сразу после закрытия салона.
- В последний раз убиралась одна?
- Я был в кабинете, но пару раз наведывался.
- Что заметили?
- Ничего, все было как всегда.
- Как тщательно она убирается?
- А черт ее знает, не задумывался.
- Когда ваша Ирина приходит?
- Уже должна бы, она обычно первой, после меня, является.
- Направьте ее ко мне да вызывайте позавчерашних оперов. И еще, встряхнитесь. Вашу унылую персону Ирина видеть не должна.
- А что? Вы думаете... Неужели...
- Ничего я не думаю, и нечего раньше времени гнать гусей.
- Хорошо, не буду.
- Так говорите, полгода назад?
- Что?
- Установили сейфы.
- Где-то так.
- И полгода, как у вас работает Ирина? Как она к вам попала? По рекомендации?
- Нет. На вакантное место, по объявлению.
- Но почему именно она? Вероятно, было много других претендентов?
- Да, около двадцати девушек.
- Чем же вы мотивировали свой выбор?
- Наверное, симпатией. Да... Личной симпатией.
- Когда вы стали сожительствовать?
- Сожительствовать? Нет, это громко сказано. Просто несколько раз... Как бы это поточнее...
- Трахнулись, - услужливо подсказал я, с удовольствием наблюдая за его смущением.
- Ну да, - изящный вартановский носик брезгливо дернулся, - если хотите!
- Я вовсе не хочу, хотели вы! И, кстати, где?
- Что?
- Где предпочитали совокупляться?
- По-разному. Обычно у меня в спальне.
- А жена?
- Я не женат.
- Ясно. И брюки с ключами обычно висели рядом, на стуле.
- Надо думать!
- Суду все ясно. Перед кем еще вы демонстрировали свою доблесть, скидывая штаны с ключами?
