— Когда вы собираетесь забрать картины?
— Сегодня днем, — в сотый раз ответил ему Брайан.
— А потом сразу же самолетом назад?
— Да.
— И вы уверены, что вам не удастся уговорить художницу полететь с вами?
— Я ведь уже не раз говорил вам: она монахиня. Живет в закрытом монастыре, практически в полном уединении.
— Практически! Уединение — оно и есть уединение! Оно либо полное, либо его нет совсем! — прорычал Дермот.
— Послушайте, она как огня боится огласки. Скажите еще спасибо, что нам вообще удалось ее уломать написать для нас эти семь картин.
— Хоть убей, я этого не понимаю! Взять хотя бы Келлскую книгу,[4] которая выставлена на обозрение в Тринити-колледже в Дублине. Никто не делает тайны из того, что ее создали монахи! В чем проблема этой сестрички?
— Мы обещали ей, что ее имя останется в тайне.
— Обещания существуют для того, чтобы их нарушать. Ладно, мы к этому еще вернемся. Это лишь первый этап нашего плана. Говорю вам, она пишет как бог. С вашей стороны было очень благородно пожертвовать одну из ее работ на аукцион моей благотворительной акции «Глазами ирландца». — Дермот захихикал. — Бьюсь об заклад, вы и понятия не имели, какую ценность держали в руках!
Дермот был прав, но Брайану было неприятно в этом признаваться.
— Вы же знаете, нам с Шейлой всегда нравилось поддерживать самобытные ирландские таланты. Мне пришлось выложить кругленькую сумму за эту картину, — солгал он.
— А вы и должны быть щедрыми по отношению к ирландцам, на которых вы наживаетесь, продавая им барахло, которое у вас хватает наглости называть ирландскими сувенирами!
— Послушайте, Дермот, как только картины будут у нас в руках, я вам сразу же перезвоню. Обещаю. Договорились?
— Ладно, черт с тобой. А теперь, не откладывая в долгий ящик, переговори с этой монашкой. Посмотрим, согласится ли она хотя бы на одно интервью. И передай ей, что я построю для нее отдельный монастырь здесь, в Фениксе, где она сможет писать свои картины дни и ночи напролет. Кстати, и погода здесь гораздо лучше, чем в Ирландии.
— Вряд ли ее это заинтересует.
— Не могу я этого понять! Просто не могу! Ты же знаешь, на ее таланте можно заработать кучу денег. Ладно. Как я понял, вы не теряли времени даром, обналичив чек, который я дал вам, когда заказывал картины.
— А вы что думали, я спрячу его в ящик комода?
— Разумеется, нет. Но с моей стороны это был весьма щедрый жест — выписать вам этот чек. Полмиллиона долларов — это немалая сумма! И я хочу, чтобы эти картины украшали стены моего дома здесь, в солнечной Аризоне. И как можно быстрее! В наше время не так уж часто обнаруживаются подобные самородки. Ладно, у меня тут «Сотби» на параллельной линии. — И с этими словами он отключился.
Брайан закрыл крышку мобильника, швырнул его на постель и энергично потер глаза:
— Я и не представлял, какой это будет геморрой — связаться с Дермотом.
— Как жаль, что я в свое время так и не научилась разбираться в искусстве! — призналась Шейла. — Если б мы только догадывались об истинной стоимости этой картины, то ни за что не расстались бы с ней так легко, а эту так называемую «сестричку» сами взяли бы в оборот. — Она невесело рассмеялась. — Я до сих пор не могу поверить: ты сказал ему, что художница — монахиня!
— А что еще, по-твоему, я должен был ему сказать? Если бы Дермот, не дай бог, узнал, кто она такая на самом деле, вся таинственность разом бы исчезла.
— Это верно. Но с Дермотом надо держать ухо востро. Его на мякине не проведешь. Он отлично знает, что почем. Я, например, не отличу дешевую побрякушку от бриллиантового колье. Но стоит мне обнаружить какую-нибудь вещицу, на которой я могу выгравировать чью-нибудь фамилию, я просто не могу удержаться! — Она протянула руку за телефоном, стоявшим на ночном столике рядом с кроватью. — Я закажу кофе. Пока мы будем принимать душ и одеваться… — Она нажала на кнопку и немного подождала. — Алло, я хочу заказать в номер…
Клерк тут же перебил ее:
— Извините, сегодня мы не принимаем заказов.
— Что? — растерялась Шейла.
— Никаких заказов мы сегодня не принимаем. Можем предложить вам скромный завтрак в обеденном зале. Извините. Мне очень, очень жаль.
Шейла вздохнула и повесила трубку:
— Никаких заказов они сегодня не принимают! Просто великолепно! — Она покачала головой. — Мне всегда нравилось останавливаться в замке Хеннесси, но на этот раз не терпится поскорее убраться отсюда.
— И на это имеется много причин, — согласился с ней Брайан. — Будем надеяться, что сегодня утром мы не столкнемся с этими настырными Рейли.
Шейла даже не удостоила его ответом.
— Я просто не смогу спать спокойно, пока этот старый денежный мешок не получит свои чертовы картины, — продолжал Брайан.
— А мне не терпится поскорей их увидеть, — взволнованно проговорила Шейла. Тихонько засмеялась и добавила: — Там, в уединенном монастыре…
Молодой посыльный по имени Лайэм, тот самый, который доставил багаж Джона и Джейн Доу в их номер в день, когда они прибыли в замок Хеннесси, был срочно вызван в кабинет управляющего. Парню было слегка за двадцать. Долговязый и нескладный, с добродушным круглым лицом, он непрерывно мигал и робко улыбался. Лайэму явно льстило, что его вызвали для допроса по поводу двух стариков, подозреваемых в том, что они — преступники, разыскиваемые по всему миру.
— У них был огромный черный чемодан на колесиках и две большие сумки, — начал он. — Я погрузил их на тележку и, пока мы шли, рассказал им обо всех наших нововведениях и дополнительных услугах, как я это обычно делаю.
Нил одобрительно кивнул.
— Сами знаете, людей хлебом не корми, дай только послушать о всяких там джакузи, обслуживании номеров и подобных штуках. Потом я спросил их, откуда они приехали. Они сказали, из Лондона.
— Они говорили с британским акцентом? — спросила Риган.
— Ага. Да так чисто, прям как сама королева английская! Будто у них колокольчик во рту! Оба ползли как черепахи. Леди сказала, что очень устала после перелета, хочет заказать ужин в номер и поскорей улечься спать. Когда мы добрались до их номера, я предложил принести им льда, но они отказались. Старик дал мне хорошие чаевые. Вот и все.
— А вы не заметили в них ничего необычного? — спросил Джек. — Было ли в их словах или поведении что-нибудь странное?
На простодушно-детской физиономии Лайэма отразилось глубокое раздумье.
— Та-ак… сейчас подумаем… А, вспомнил, была одна вещь, которая меня поразила, — с воодушевлением начал он, освежив свою память. — Когда я взял их чемодан и запихнул его на багажную полку в их номере, меня удивило, что на нем нет никаких бирок. Будто они и не сдавали его в багаж в аэропорту. Знаете, некоторые сразу же срывают бирки, стоит им начать распаковываться, другие предпочитают сохранять их до следующей поездки. Но ведь они же сами сказали, что приехали прямо из аэропорта. Можете мне поверить, здесь я повидал немало чемоданов. И новехоньких, и весьма потрепанных. Скажите мне, вы когда-нибудь видели чемодан, обмотанный клейкой лентой, потому что на нем сломалась «молния»? — Лайэм добродушно расхохотался. — Просто в голове не укладывается. Раньше я был уверен, что тот, кто может позволить себе остановиться у нас, в замке Хеннесси, в состоянии раскошелиться на чемодан, который не будет выглядеть так, будто его переехала пятитонка.
— Надо признать, у нас немного таких постояльцев, — сухо вставил Нил бесстрастным тоном, в котором сквозило неодобрение.
— Ну конечно же, — поспешно закивал Лайэм. — Это я к слову… Да что там говорить!.. Все наши гости очень милые, порядочные, уважаемые люди…
— А может, на их сумках были багажные бирки или что-нибудь другое, что привлекло ваше внимание? — перебил его Джек.
Посыльный закрыл глаза и кивнул, изо всех сил пытаясь снова не прыснуть со смеху:
— О господи! Если я скажу, вы бог знает что обо мне подумаете…
— Ну? — спросил Джек. — Говори, не стесняйся.
— Я живу в Голуэе. Недавно у нас в городе устраивали массовый забег, что-то вроде мини-марафона, знаете ли. Я и моя девушка тоже в нем участвовали. Холодина была страшная! Когда мы пересекли финишную черту, нам всем вручили забавные маленькие картинки — их лепят на спортивные сумки. Эта была смешная — орда бегунов, устроивших кучу-малу на финише. Так вот, такая же картинка красовалась на одной из их сумок. Я просто глазам своим не поверил.
— А ты уверен, что это была картинка именно с вашего забега?
— Да! Представляете? Пока они ползли по коридору, старуха только и делала, что стонала и жаловалась, как у нее все болит. Я уж начал опасаться, что мы так и не доберемся до номера. Кто бы мог подумать, что ее хвори вызваны регулярными пробежками! Воображаю: эти двое в спортивных костюмах на беговой дорожке! Чего только ни бывает на свете!
