– Я пойду с вами, – сказал Боб. – Пошлю мистеру Кингу подтверждение.
– Хороший парень, – сказал Сайлас.
Наконец закрыв за собой дверь, я с облегчением вздохнула. Очутившись в соседней комнате, Боб снял меховое пальто Сайласа и бросил его на кресло. Я подняла его и аккуратно сложила. Боб переоделся в форму охранника. Через деревянную перегородку до меня донесся смех Сайласа. Я бесшумно пересекла комнату, подошла к фальшивому сейфу и, откинула бархатную занавеску, извлекла два чека, потом посмотрела на часы. Мы шли точно по расписанию. Я надела на палец простенькое золотое кольцо.
Боб нарядился в форму охранника, надел кобуру, и я помогла ему запрятать под фуражку выбившиеся пряди. Он защелкнул на себе наручник, проверил его и проделал то же самое с замком на портфеле. Его записная книжка лежала на столе, и он сверял по ней весь список производимых действий. Фальшивые документы уничтожены, никаких вещей на стульях и т. д., замок наручников смазан, работает, закрыт. Замки портфеля – смазаны, работают, закрыты. Форма охранника – застегнута как положено, аккуратная, вычищенная. Ремень с кобурой надет, правильно уложенная лямка через правое плечо. Ботинки начищены до блеска. Я кивнула Бобу в знак одобрения.
Красная строка приказывала «покинуть офисный этаж в два пятьдесят восемь». Когда минутная стрелка подошла, я вышла в холл. Боб последовал за мной.
Закрывая за собой дверь, через тонкую перегородку стены я услышала голос:
– Разве не потрясающее совпадение, что мы пользуемся одним и тем же отделением банка?
– Ну конечно же, – ответил Сайлас. – Мы не имели здесь своего счета, пока не узнали о вас.
Все засмеялись. Мы сели в грузовой лифт, чтобы не сталкиваться с Миком. Боб выглядел сногсшибательно в своей форме, но внезапно в лифте на него напал страх:
– А что, если банк не выдаст такую большую сумму? Это же черт знает сколько.
– Прекрати, Боб, – успокоила я. – Сколько раз мы репетировали? Четыре раза. И всякий раз они выдавали нам деньги, и каждый раз чек проходил. Они уже привыкли. Утром я звонила им, представившись кассиром, и сказала, что выписываю чек. Мы все сделали. Они думают, что это какой-то рэкет, но им все равно, главное, чтобы чек был настоящий.
– Но мы собираемся взять у них четверть миллиона наличными.
– Есть люди, для которых это не такие уж большие деньги. И все, что от меня требуется, – выглядеть похожей на таких людей.
– Ты права, – согласился Боб и вытер платочком руки.
Банк был похож на большую стеклянную тарелку, отделанную черной кожей и нержавейкой с маленькими ясноглазыми клерками, которые изо всех сил старались привлечь мое внимание. Сегодня они сновали взад-вперед, поглядывая на часы, с нетерпением ожидая закрытия на выходные.
– Вы чуть не опоздали, – сказал один из них.
– Извините, – ответила я. – Но я предупредила вас по телефону, что мы опаздываем. Улицы сегодня битком набиты.
– Вот те на, – удивился клерк. – А я как раз рассказывал Джерри, как быстро ходит транспорт сегодня.
– Только не в центре, – возразила я. – В том-то и загвоздка.
Клерк кивнул.
– Я миссис Амальгамин, – представилась я. – Со мной охранник, который должен доставить мистеру Амальгамину четверть миллиона долларов наличными.
– Он планирует уик-энд, – прокомментировал служащий.
– Не-а, – ответил Боб. – У него просто закончились сигареты – вот и все. Вы не представляете, как живут эти парни за городом.
Я охладила его взглядом, не забыв улыбнуться клерку.
Кассир начал доставать деньги.
– Сотнями?
У него в руках была пачка совершенно новеньких соток. Нет, мне не подходит.
– Десятками. Это для завода, – объяснила я.
– Забавное имя, – сказал кассир. – Я про Амальгамина. А почему они написали его с пробелом в середине?
– В следующий раз, когда увидите кассира «Фанфан Новелти», спросите у него, – предложила я. – Потому что, честно говоря, с этой фирмой мы больше не хотим иметь деловых отношений.
– Это не кассир, – объяснил клерк. – Это два партнера. Оба подписали чек.
– А, – произнесла я, заканчивая выписывать чек на двести шестьдесят тысяч долларов и подвигая его через стойку. Я подсчитала, что на банковском счету, который мы открыли на имя мистера и миссис Амальгамин, после выплаты банковского сбора останется пятьсот пятьдесят семь долларов сорок девять центов.
– Греческое? – спросил клерк.
– Что? – не поняла я.
– Имя. Это греческое имя – Амальгамин?
– Эстонское, – ответила я. – Очень распространенное эстонское имя. В Бронксе есть целые кварталы, заселенные Амальгаминами.
– Без дураков, – продолжал клерк. – Это славное имя.
– Не жалуемся, – сказала я.
– Они не войдут в этот портфель, – сказал кассир.
– Войдут, – возразила я. – То же самое было на прошлую пасху. Этот портфель вместит бумажки. Затем будем укладывать монеты.
Он пожал плечами.
– Единственное, что могу вам сказать, – сострил кассир, – если застряну на выходные в Джерси при четверти миллиона долларов один одинешенек, я сам доставлю их вам, а не он. – И он ткнул пальцем в сторону Боба.
Я улыбнулась и изобразила смущение. И тут началось. Одна хорошенькая, мягкая, мятая, явно бывшая в употреблении десятидолларовая бумажка упала на дно портфеля – и начался зеленый снегопад.
– Я знаю мистера Карла Постера из «Фанфан Новелти», – сказал кассир. – В принципе, я знаю их обоих, но мистера Постера лучше. Мне он нравится. – Он продолжал укладывать доллары в портфель. – Всегда находит минутку забежать к нам в течение дня. – Он распечатал одну пачку, чтобы аккуратно упаковать половинки сбоку. – В обед он играет в сквош. Он мастак, настоящий ас, каждый раз обыгрывает меня. Я бы сказал, профессионал.
Боб следил за мной краем глаза. Клерк продолжал:
– Но вам он не нравится, а я считаю, что он славный парень.
– У нас разногласия с его компанией, – пояснила я. – Они задерживают платежи. Но Карл Постер – совсем другое дело. Мне нравится Карл Постер. – И, что самое забавное, мне он действительно нравился. Карл Постер в моем вкусе.
– Он славный, – повторил кассир, закрывая портфель и придерживая его, помогая Бобу закрыть замки, защелкнуть цепочку и наручники на запястье. – Теперь в порядке. Если этот чемодан решат похитить, то только вместе с тобой в доплату, приятель. – Кассир отдал салют на прощанье. – Забирай, полковник, – сказал он. – Удачных выходных.
Боб и Лиз вышли точно по расписанию. Я повернулся к нашим двум простакам. Джон – тот, что покороче, с красным лицом, – чистил ботинки салфеткой, но, заметив мой взгляд, спрятал ее подальше.
– Я снова обрисую вам наш план, – приступил я, – чтобы вы четко поняли, что происходит. У вас еще есть возможность изменить свое решение, и никаких к вам претензий не будет.
Джонни Джонс-коротышка расправил платочек с монограммой, кокетливо выглядывавший из кармашка пиджака, и вытянул руку жестом дружеского отрицания, обнажив при этом запястье с золотыми часами:
– Не нужно объяснять ваш план, сэр Стивен.
– Это не мой стиль работы, – с напором произнес я.
Теперь они были у меня в кармане. Люди, рассуждающие о мошеннических номерах, ничего не смыслят в них. Не существует готовых схем, готовых планов. Вы вводите жертву в состояние транса, апеллируя к ее собственной алчности. Паранойя наизнанку, как я это называю, желание доверять и зависеть. Эти двое уже мысленно делали обход своего супергарема на Багамах или где-то в деловом центре распоряжались своими семьюдесятью восьмью процентами прибыли. Они едва слышали, что я им говорил, разве что, подобно пациенту, улавливали только убаюкивающий голос гипнотизера.
Я щелкнул переключателем переговорного устройства.
– Дайте Грэхема из Нассо, – проговорил я в безжизненный аппарат. – Закажите разговор на пять тридцать. – И повернулся к нашим простофилям. – Конечно, если вы полностью компетентны в вопросах обеспечения безопасности своих капиталовложений… Я предпочел бы не продолжать. – Выждав паузу, я усмехнулся. – Но, знаете, в позапрошлом году, в Риме, я вышел из сделки на двадцать два миллиона только потому, что мой старый приятель, покойный Альфред Крупп, сказал, что это технически слишком сложное дело для его понимания. Видите ли, я хочу, чтобы вы не доверяли мне, потому что лично мне приходится не доверять и проверять людей, с которыми я имею дело.
Джонни Джонс – коротенький простачок – захихикал.
– Вы самый честный человек, какого мне приходилось встречать. Помню, как вы догнали меня у дверей Клуба, чтобы вернуть пять долларов, которые я уронил и даже не заметил. А как вы дали мне ключ от своей квартиры, а ведь мы были знакомы тогда не более часа. Более доверчивых людей мне никогда не встречалось.
