— Вы с ним знакомы?
— Отчасти. Я даже считаюсь его другом, но только теперь он меня рассердил.
— Кто же он? — спросил сыщик Броун.
Гаррис сделал вид, будто не слышит.
— Откуда вы знаете, что я его преследую? — удивился Броун.
— Потому что я следую за вами, — объяснил Гаррис спокойно. — И за вами вскочил в вагон. Удивляюсь, как вы меня не заметили…
У Фрэнка Суттона была секретарша, которая каждый вечер ужинала в ресторане на улице Хашмаркет, а потом, по обыкновению, отправлялась в кино и закусывала вторично где-нибудь в дешевом кафе. Мисс Милли Треннит была большой любительницей кино. Обо всем этом знал Гаррис. По опыту он заключил, что симпатичные мужчины лет шестидесяти с хорошими манерами имеют иногда большой успех, чем молодые люди. Но хотя он и поджидал секретаршу Суттона у ее дома до полуночи, Милли Треннит так и не появилась…
На следующее утро Милли Треннит рассказала Лесли, что была в оперетке на премьере, но тот не заинтересовался этим. Она обычно болтала по утрам за чтением корреспонденции, и Лесли привык делать вид, будто слушает, хотя думал о своем.
Ей было сорок четыре года, она имела приятную внешность: красивые глаза, здоровый цвет лица и пышные рыжие волосы. Она была, наверное, в молодости красавицей.
— Удивляюсь, что вы нигде не бываете, капитан Лесли. Я вас нигде не встречаю, — не унималась в то утро Милли.
— Что вы говорите?
— Я сказала, что удивляюсь вашему домоседству.
— Я, наверное, говорил вам уже раз двадцать, что не женат, — ответил он невпопад, продолжая читать письмо.
— Тем более это странно, — заметила Милли немного раздраженно. — Для старого холостяка жизнь кажется мрачноватой, как, впрочем, и для старой девы тоже. Потому я непременно смотрю всякие, даже плохие фильмы, которые прибывают из Голливуда. Иногда даже по два раза… И все же приятнее сидеть в своей уютной маленькой квартирке, болтать с кем-нибудь или слушать, что вам рассказывают…
— В таком случае купите себе радио, — посоветовал, не отрываясь от бумаг, Лесли.
— Если вы думаете, что вы единственный, кто мне это советует, то ошибаетесь, — холодно отрезала она. — Это мне уже говорил мистер Суттон, когда я ему жаловалась на скуку в Лондоне.
Лесли положил письмо на стол.
— Вы давно знакомы с мистером Суттоном?
— Четырнадцать лет я служу у него. Я работала у него еще когда он торговал в Рио-де-Жанейро, потом — в Ледзе. Тогда был еще жив его отец — старый Вильям Суттон…
— Старая, добрая фамилия Суттонов, не правда ли? Вам ведь очень нравится мистер Суттон? — поинтересовался Лесли.
Она пожала плечами:
— Ну, я бы не сказала…
— Он даже чуть старше меня, — заметил капитан, — а выглядит очень молодым и в некоторых отношениях почти дитя. Он слушает все, что ему говорят и доверяет каждому, отчего и теряет так много…
Наступило продолжительное молчание, затем Милли заговорила:
— Вы знакомы с районом Ремингтон-Мэншнз? Это — вблизи Хороу-Рид… У меня там квартира. Там очень мило, и я рада, что швейцар не замечает, когда я ухожу или возвращаюсь…
Лесли пристально посмотрел ей в глаза.
— Это звучит одобряюще для того, кто вас тайно посещает, — произнес он с особым ударением и заметил, как Милли покраснела. Потом она неестественно рассмеялась.
— Вы особенный человек, — произнесла Милли.
Через несколько минут мисс Треннит вышла из комнаты и Лесли иронично хмыкнул. Эта Милли Треннит — занятная особа. Ей явно недостает мужского тепла. К тому же она пряма и откровенна…
Лесли спешил окончить работу: сегодня четверг, а по четвергам после обеда Берил Стендман обычно ходила на урок пения.
…Лесли ждал ее на тротуаре. Мисс Стендман перешла улицу и быстрым шагом приблизилась к нему. Она кивнула ему довольно холодно, и это удивило Лесли.
— У вас были неприятности? Или вы поссорились с кем-нибудь? — спросил он, — например, с дядюшкой Лоу?
— С дядей Лоу? — Берил покачала головой. — Дядя очень мил, и у нас не бывает недоразумений.
— Думаю, он чего-то наговорил обо мне? — напрямик спросил капитан. Берил взглянула на него.
— Он действительно рассказал о вас целую историю, которую мне лучше бы не знать, — пробормотала она.
— Звучит загадочно, — заметил Лесли сдержанно, — и что же он вам рассказывал?
Девушка некоторое время молчала.
— Я желала… — начала она наконец, — я хотела бы это узнать от вас… нет… это не изменило бы наших отношений… Но скажите, зачем вы это сделали, зачем? Такой человек, как вы!
— Ах, вы это о моем несчастном прошлом?
В его голосе звучала ирония, и Берил почувствовала себя неловко.
— Дядя Лоу говорил мне, что вы здесь, в Лондоне, сидели в тюрьме. Правда это? — спросила девушка, краснея.
Он кивнул.
— Да, это правда, я сидел в тюрьме не только в Англии, но и в других странах, например, в Южной Африке. Можете сообщить и об этом мистеру Фридману, — ответил он холодно. — И не думайте, что я был жертвой интриг. О, нет! Я сам был виноват, понимаете, сам!
Они медленно шли по улице.
— Мне жаль, что я причинил вам столько неприятностей и оказался таким плохим человеком, — признал Лесли тихим и мягким голосом. — И все-таки я прошу вас мне доверять. Я знаю, что эту просьбу не просто исполнить.
— Но вы ведь теперь ведете нормальный образ жизни? — спросила Берил, посмотрев ему прямо в лицо.
— Да, я веду теперь приличный образ жизни, — подтвердил Лесли, потупившись.
Она взяла его за руку, ничего не говоря, но легкое пожатие ее руки и доверчивый взгляд заставили его побледнеть. Берил почувствовала, как он вздрогнул.
— Я так рада, — прошептала она, — и… и… я должна вам кое-что сказать, Джон…
Ей было трудно говорить… Сердце его болезненно сжалось; он уже знал, что она скажет.
— Я выйду замуж… уже на будущей неделе, — прошептала она. — Разве это… разве это не ужасно?..
— Выйдете замуж… уже на будущей неделе… — пробормотал он… — Это ужасно…
Они смотрели друг другу в глаза.
— Это дядя Лоу… Он сказал сегодня утром, что уже обо всем подумал и два дня назад выхлопотал особое разрешение…
— Особое разрешение?
Берил кивнула.
— Да, венчание произойдет в отделе записей гражданских: браков. Фрэнк хотел церковного венчания с богослужением, пением хора и открытым приемом, но дядя Лоу — против этого. О, Джон, он был так добр ко мне… Вы даже не знаете всего, что он сделал для меня…
Лесли заметил слезы на ее глазах.
— Вы говорите о предстоящей свадьбе?
— О, нет! Я имею в виду то время, когда я еще была ребенком. Дядя всегда заботился обо мне…
Они шли по парку «Греет», и Берил все еще опиралась на его руку, бормоча:
— Я надеюсь быть счастливой… Фрэнк добрый, хороший человек. Он умеет вести дела… Он сможет построить нашу семейную жизнь…
Берил говорила, но Лесли казалось, что она сама сомневалась в справедливости своих слов.
— Такие браки — обычно счастливые… — продолжала Берил, — когда люди заключают союз после нескольких лет знакомства. Любить безумно своего мужа я бы не хотела — это оканчивается несчастьем…
— Вы говорите глупости!..
— Я знаю, что говорю глупости! Джон, но я так несчастна. Лучше мне вообще не выходить замуж! Но так хочет дядя Лоу. К тому же, он кое-что рассказал мне…
— Он рассказал вам что-то особенное? — спросил Джон, и она кивнула.
— Да, о себе и о своем прошлом. Мы говорили о моем будущем…
— Я бы на вашем месте не особенно заботился о будущем, Берил, — произнес Лесли спокойно. — В неделе всего семь дней…
Девушка прервала его:
— Не будем об этом! Я выйду замуж! Это не будет препятствовать ничему… ничему…
— Но в неделе так много дней… — повторил он. Берил вдруг выдернула свою руку.
— Не будем об этом больше говорить! — Посмотрите туда — видите? Этот странный человек как-то вечером заходил к нам и интересовался вами…
— О ком вы говорите? Там гуляет много народа, — заметил равнодушно Лесли.
Берил указала на господина в старом, полинявшем пальто.
— Он — репортер из «Почтового курьера». Фамилию его я забыла.
— Гаррис, — уточнил Лесли. — Джо Гаррис, известный криминалист.
Хотя мистер Гаррис и узнал их, но сделал вид, будто не заметил. Заложив руки за спину и склонив голову, он быстро прошагал мимо.
— Интересно, что он хотел узнать обо мне? — задумчиво произнес капитан.
Но Берил ничем не могла помочь ему: она слышала только два вопроса, которые Гаррис задал дяде. Их цели и смысла она не уловила…
Лесли проводил Берил до остановки трамвая, и они расстались. Оба больше не говорили ни о прошлом, ни о будущем.
Уже сидя в трамвае, Берил развернула утреннюю газету и прочла: «…Сообщаем, что убийство было совершено опасным преступником, который носит кличку „Доносчик“. Человек этот имел круг людей, которые на него работали и которых он предавал. В полицию неоднократно поступали доносы. „Доносчик“ сам писал эти разоблачения и сам был скупщиком краденых вещей. Это — главный канал, по которому сплавлялось все награбленное и похищенное в стране. Хотя полиция не знает, кто он, но это тот, на совести которого немало преступлений, совершенных не только в Лондоне, но и в Южной Африке. Скотленд-Ярд также просит полицию Йоганнесбурга прислать фотографию и отпечатки пальцев преступника, который под разными вымышленными именами вступал в брак с разными девицами, за что был осужден в Претории на два года».
