— Как вы сказали, с Терентьевым? — она склонила голову набок.
— Да, — кивнула я, — он живет этажом ниже, заходит иногда за солью. Марина Николаевна сказала, что они хорошо его знали.
— Возможно, он приходил в мое отсутствие, — предположила Валентина Георгиевна.
— Возможно… — удивленно выпятив губы, пробормотала я. — Кстати, вы ведь знаете код на входной двери?
— Знаю, — растерянно кивнула она.
— Продиктуйте его, пожалуйста, видимо, мне придется еще не раз посетить вашу хозяйку.
— Если вы придете до конца недели, то код еще будет прежним: «ноль восемьдесят четыре», — сказала Валентина Георгиевна.
— А если на следующей? — недоуменно спросила я.
— Так, — беззвучно шевеля губами, она произвела какие-то вычисления, — будет сентябрь, значит, на следующей неделе код будет «ноль девяносто один», через неделю «ноль девяносто два».
— Понятно, — догадалась я, — первая цифра номер года, вторая — месяца, третья — недели, правильно?
— Совершенно верно, — улыбнулась она, наверное, моей догадливости.
— Спасибо, — улыбнулась я ей в ответ, — вы мне очень помогли. Всего хорошего.
— До свидания, — сказала она и захлопнула за мной дверь.
«Интересно, — думала я, стоя на площадке рядом с дверью, — значит, код на двери подъезда меняется каждую неделю. В понедельник, когда произошло убийство, он только что поменялся. Убийце Спиридонова, чтобы попасть в подъезд, нужно было либо ждать, пока его кто-нибудь откроет, но тогда его должен был кто-то видеть, либо просто-напросто знать код».
Первую версию можно было отработать, опросив всех жильцов подъезда. Не так много, в принципе, всего восемь квартир, семь, если не считать квартиры Спиридоновых, но милиция наверняка уже сделала это до меня. Если бы у них появилась какая-то зацепка, они бы проработали ее основательно. Вторая версия почему-то привлекала меня больше. Но тогда, если убийца знал код, сама собой напрашивалась следующая версия — в подъезде у него живут знакомые или друзья, которые могли ему его сообщить. Причем сообщить не просто код, а саму систему его изменения. Это опять же было правильным только в том случае, если убийство или хотя бы проникновение в подъезд готовилось заранее.
На время абстрагировавшись от этих мыслей, я спустилась на этаж и нажала кнопку звонка у квартиры Юрия Терентьева. Ждать пришлось недолго. Вскоре за обычной деревянной дверью раздались торопливые шаги, и она распахнулась. Моему взору предстало забавное зрелище: молодой мужчина лет тридцати пяти в старых, вытертых почти добела джинсах, которые были обрезаны чуть ниже колен. Сквозь серую сетчатую майку с короткими рукавами просвечивал крепкий рельефный торс. У открывшего дверь были длинные — немного ниже плеч — темно-русые волосы, песочного цвета усы и такого же цвета реденькая бородка. Он с любопытством смотрел на меня, слегка прищурив карие с зеленцой глаза, так что я непроизвольно улыбнулась.
— Вы Юра? — поинтересовалась я.
— Да, — рассеянно кивнул он, — кажется, мы незнакомы, но все равно, проходите.
— Меня зовут Татьяна, — я перешагнула порог и остановилась, поджидая, когда он запрет дверь. — Не боитесь отпирать, не спрашивая?
— Мне-то чего бояться? — усмехнулся он и повернулся ко мне лицом. — Пусть трясутся те, у кого денег много. А у меня, по большому счету, и брать-то нечего. Да вы проходите, что вы у дверей-то встали?
Точно такая же трехкомнатная квартира, как у Спиридоновых, действительно не блистала обилием дорогих вещей и богатством отделки. Единственной современной вещью, которую я увидела в комнате, где мы приземлились, был компьютер не самой последней модели. Я устроилась во вращающемся кресле возле круглого, покрытого красной клетчатой скатертью стола, Юрий забрался с ногами на низкую тахту, стоявшую напротив.
— Хотите чаю? — он вдруг вскочил со своего места и, не дожидаясь ответа, исчез на кухне.
Пока он отсутствовал, я заметила на столе старую, давно немытую хрустальную пепельницу и закурила. Вскоре Терентьев вернулся с двумя разнокалиберными чашками, которые он нес в руках.
— Пожалуйста, — он поставил одну из них на стол рядом со мной и снова исчез.
Неожиданно он появился снова, с сахарницей без крышки и двумя чайными ложками.
— Может быть, печенье? — он вопросительно посмотрел на меня.
— Спасибо, нет, — поблагодарила я.
— Как хотите, — вздохнул Терентьев и устроился на скрипнувшем под его тяжестью стуле, — честно говоря, у меня и печенья-то нет.
— Вот и прекрасно, — успокоила я его, — от сладкого портятся зубы.
— Простите, — замялся он, убирая с лица волосы, — забыл, как вас зовут?
— Татьяна, — повторила я и положила перед ним свою лицензию. — Я частный детектив, расследую убийство вашего соседа. Вы, кажется, были с ним в неплохих отношениях?
— Интересно, — улыбнулся он, пристально рассматривая меня, — у нас тоже есть частные детективы, да еще такие красивые…
Во всех его жестах, в тоне, каким он это сказал, была такая непосредственность, что я даже немного смутилась, что, в общем-то, мне не свойственно. Я глотнула чаю и поставила чашку на стол. Чай был так себе.
— Так как насчет отношений со Спиридоновыми, вы с ними дружили?
— Наверное, это слишком сильно сказано, — Юра поднял глаза к потолку и выпятил губы, подбирая правильное определение, — у нас, если можно так сказать, разные весовые категории. Они, конечно, образованные люди, но деньги иногда меняют даже очень неплохих людей. Я, как вы видите, — он обвел комнату взглядом, — живу довольно скромно.
— Квартира в таком доме стоит больших денег, — заметила я.
— Она досталась мне от родителей, — пояснил Терентьев, — они давно умерли, это единственное, что у меня есть.
— Понятно, а как ты познакомился со Спиридоновыми?
Я достала сигареты и предложила своему собеседнику. Он взял сигарету, поблагодарил и сунул в уголок рта. Я тоже закурила.
— Года полтора назад, — Терентьев старательно затягивался сигаретным дымом, выпуская его через ноздри, — они купили здесь квартиру. Я как-то встретил Сергея на улице рядом с домом, и он спросил, не смогу ли я помочь занести вещи в квартиру. Я пообещал, почему не помочь людям? Мне полезно иногда размяться — я почти целый день сижу перед компьютером. Мы договорились на какой-то день, он зашел ко мне, когда машина с вещами уже стояла во дворе. Конечно, у него там были еще какие-то ребята. К моему удивлению, после того, как все было сделано, он дал мне денег за работу. Сперва я хотел отказаться, но в то время у меня было довольно трудное положение, и деньги я взял. После этого я еще несколько раз заходил к ним по просьбе Сергея: то помочь собрать шкаф, то переставить мебель, вот так и познакомились.
— Значит, ты должен знать, что за отношения были в их семье?
— Нормальные отношения, — Терентьев стряхнул пепел с сигареты и потянулся к чашке, — как у всех.
— Ну, положим, отношения в семьях у всех складываются по-разному, — не согласилась я. — Они не ссорились?
— Нет, — быстро ответил он, — во всяком случае, при мне.
— А без тебя? Ведь их квартира, — я посмотрела на потолок, — как раз над твоей.
— Здесь очень хорошая звукоизоляция, — ответил он, — почти ничего не слышно.
— В понедельник вечером как ты оказался на площадке? — спросила я неожиданно.
— Ой, — поморщился Терентьев, — милиция меня уже задолбала этим вопросом. Это получилось совершенно случайно.
— Случайно?
— Ну да, — кивнул он, — я вышел, извини, в туалет и услышал за дверью на площадке какой-то шум, вроде как что-то упало. Ну, я особого значения этому не придал, а когда из туалета вышел, то по лестнице кто-то быстро топал вниз. Я подошел к двери, открыл, посмотрел вниз, но там уже никого не было, только хлопнула дверь, которая выходит на улицу. Я собирался уже снова зайти в квартиру, но черт меня дернул посмотреть наверх! Картина была не из самых приятных!
Он почти слово в слово повторил рассказ Спиридоновой, уточнив его некоторыми деталями.
— Ты говоришь, милиция тебя подробно расспрашивала, а они не говорили, что могло послужить орудием убийства?
— Его ударили спереди по голове несколько раз чем-то вроде железной палки или обрезка трубы.
— Ничего такого поблизости не нашли?
— Насколько мне известно — нет.
— У милиции есть какие-то версии, кто мог убить твоего соседа?
— Кажется, они думают, что это ограбление: у Сергея при себе обычно была приличная сумма денег.
— Тебе это было известно?
— Ну, — замялся Юра, — это можно было предположить. А вообще, об этом сказала Марина, когда у нее брали показания.
— Но ведь, кроме денег, у Сергея были ценные вещи, их не забрали, что ты по этому поводу думаешь?
