— Нет-нет, я пойду с вами, — вцепилась я в рукав Елагина. — С Александром Никифоровичем мы еще встретимся, я думаю. А к вам у меня есть несколько животрепещущих вопросов…
Болтунов только озадаченно покачал головой, но возражать не стал.
— До скорой встречи, Шерлок Холмс, — пробурчал он на прощание, — ждите в гости.
— Непременно, господин Болтунов, — обернулась я к нему. — Всегда рада вас видеть. И друзей своих обещанных приводите.
На улице я без умолку тараторила Елагину что-то о космогонической концепции розенкрейцеров.
Наконец старец остановился на ближайшем перекрестке и твердо заявил, указывая рукой в неопределенном направлении:
— Извините, мне — туда. Очень рад был познакомиться. Вот только… слишком обширные у вас интересы, госпожа Иванова. Советую вам не разбрасываться по пустякам, а внимательно почитать наши издания. Сборник афоризмов видели?
— О да! — пропела я. — Очень мудрая книга!
— Вот и хорошо, — потрепал он меня по плечу. — Жду вас на лекции.
Отпустив Елагина восвояси, я принялась анализировать ситуацию.
Как пить дать, я растормошила этот улей.
И моя активность может представлять для кого-то серьезную опасность. Что ж, пусть так.
Главное — спровоцировать противную сторону на действия, а самой не особенно подставляться.
«Надо бы посоветоваться с картами», — решила я, вернувшись домой и восстановив силы с помощью двух чашек кофе.
Только я раскинула Таро и закусила губу, обдумывая получившуюся комбинацию, как в мою дверь настойчиво зазвонили.
Глянув в глазок, я удивленно хмыкнула. Пожалуй, количество зверей, сбегающихся к ловцу, в этот день явно превышало разумную норму. На пороге стоял улыбающийся мальчишка. Тот самый, что выхватил у меня сумочку на вещевом рынке.
— Извольте получить свою вещь взад! — С вежливой улыбкой подросток протянул мне мою сумочку.
— Благодарю вас. Чем же вызвано столь гуманное отношение к моей особе?
— Хочу доставлять людям радость, — пожал плечами малолетний преступник. — А что может быть радостнее, чем вновь обрести утраченную вещь?
— Да вы философ, — с интересом поглядела я на щуплую фигурку шкета.
— Кофе?
— Лучше чай. От кофе сильно бьется сердце, а мне нужно быть в форме.
— Ну да, с украденными сумочками бегать, — прокомментировала я столь трогательную заботу о здоровье. — Чай так чай, проходите.
Заваривая особую смесь, которую мне привезли друзья из Тибета, я напряженно обдумывала причины столь неожиданного визита.
Неужели это посланец от Болта?
— Этот чай называется «Ресницы Бодхидхармы», — объявила я, появляясь в гостиной с подносом, — что соответствует происхождению столь чудесного напитка. Согласно одной древней легенде, Бодхидхарма задремал во время медитации, рассердился и, отрезав себе ресницы, чтобы сон больше не одолевал его, швырнул их на землю. На этом месте вырос первый в мире чайный куст. Впрочем, мне всегда после чая хочется спать. Наверное, я не правильно его завариваю. А если вы скажете, что у вас ко мне нет никакого дела, я ни за что не поверю. Итак?
Шкет сунул руки между колен и усмехнулся.
— Меня зовут Сопляк, — представился он.
— Не припоминаю такого имени в святцах. Ну пусть будет Сопляк. Меня зовут куда прозаичнее — Татьяна.
— Я тут хожу вокруг да около, — начал Сопляк, бухая в чашку шестую ложку сахара с осыпающейся на скатерть горкой, — и кое-что вижу. Глаза у меня хорошо поставлены.
— И что же интересное для меня открылось вашему взору, господин Сопляк?
— А то, что девку у Сокола свистнули. И баба его к тебе приходила.
Я к ихней фирме давно присматриваюсь. Есть за ними кое-что веселое.
— Шантажировать хочешь? — усмехнулась я. — Это фирма серьезная. Они и Курицына спонсируют.
— Это кто?
— Губернатор наш, — с удивлением посмотрела я на Сопляка. — Так что они тебя по стенке размажут в два счета.
— Это точно, — горестно вздохнул шкет. — Несовершеннолетний я. Ни жениться, ни водки купить по-человечески. Но примечать-то я пока могу. А кого-нибудь мои наблюдения уж потом заинтересуют.
— Наверняка, — заверила я его. — Меня, например.
— А деньжата у тебя водятся? — оглядел мою обстановку Сопляк.
— Есть маленько.
— Тогда сговоримся, — хлопнул он по колену. — Значит, так — моя информация стоит сто баксов.
— Утром стулья, вечером деньги, — пошутила я. — Обратитесь в фонд помощи беспризорным. Я не занимаюсь благотворительностью.
— Да ты погоди гнать, — недовольно нахмурился шкет. — Я дело говорю.
Он вскочил со стула и прошелся шаркающей походкой по комнате.
— Сделаем так, — предложил он. — Я потихоньку начинаю рассказывать, и, если тебе это по кайфу, ты отстегиваешь капусту. Идет?
— Давай попробуем.
Сопляк откашлялся и таинственным шепотом спросил:
— Про «черное братство» слыхала?
— Еще нет. Там что, негры?
Сопляк громко расхохотался.
Смеялся он долго и со вкусом. Закончив, мой гость шумно высморкался в нечто скомканное, когда-то явно бывшее носовым платком:
— Да нет, это психи здешние. Которые сходки при свечах устраивают.
— Вот как?
— Ну да, — внушал мне Сопляк. — Стольник кладешь?
— Пока нет. Подкинь еще что-нибудь.
— Ох, и прижимистая мне тетка попалась, — вздохнул мальчишка. — Ну ладно, слушай дальше. Могу подсказать, где находится одно очень интересующее тебя существо женского пола.
Я открыла кошелек и продемонстрировала Сопляку уголок купюры.
— Достань целиком, а, — попросил шкет задушевным голосом. — Уж больно мне взгляд ихнего президента нравится.
Налюбовавшись на Франклина и повертев туда-сюда голограмму в правом нижнем углу. Сопляк объявил:
— Так вот, Танечка. Девка, что ты ищешь, в ихнем братстве околачивается.
— Трехлетний ребенок? Околачивается?
— Ну Катя эта самая, что в «Соколе» работала да шашни с хозяином крутила, — пояснил Сопляк в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Так что за братство-то, голубчик?
— Официальное название у них — «Братство разума», — объявил Сопляк, аккуратно засовывая банкноту в пачку из-под сигарет. — А «черное братство» — это ихние закрытые молебствия для особо одаренных членов.
— И где эти молебствия, как вы выражаетесь, имеют место происходить?
— Во флигеле дома, где они лекции читают про всяких придурков, — пояснил мальчишка.
— Надо бы к ним наведаться, — вслух подумала я.
— Запросто, — хлопнул меня по плечу Сопляк. — Я с бабой ихней знаком, вроде монашки такая вся, строгая. Марфой зовут.
— А вы там с какого боку, молодой человек?
— Слежу помаленьку да на ус мотаю, — Сопляк провел у себя ладонью под носом на том месте, где у него должны были бы располагаться усы. — Только меня на ихние сходки еще не допущают. Я у них навроде как с испытательным сроком. На исправлении то есть.
— Знаешь что, — предложила я, — давай завтра там и встретимся. На лекции. Ты мне все покажешь и объяснишь, что к чему. А за мной не заржавеет. По рукам?
— По рукам!
И Сопляк с размаху хлопнул раскрытой ладонью по моей протянутой руке.
…Я подсела к телефону и набрала номер Соколовых.
После первого же гудка трубку сняла Ирина.
— Пока мне нечем вас особо порадовать, — отчитывалась я. — Но предположительно мной установлено местонахождение Измайловой. Завтра я намерена попробовать установить с ней контакт.
— Ради Бога, будьте осторожней, — попросила меня Ирина. — Если с Машенькой что случится, я не переживу.
«Врешь, — с грустью подумала я, — но сейчас это не суть важно».
— Я хотела бы немного поговорить с вашим супругом, — попросила я.
— Он занят сейчас… А я не могу вам помочь? — настороженно спросила Ирина.
— К сожалению, нет, — ответила я. — Пожалуйста, пусть перезвонит мне, как только освободится. Я не буду отходить от телефона.
Мой аппарат заверещал через три минуты.
— Татьяна? — послышался в трубке голос Андрея. — Вы хотели со мной поговорить?
— Совершенно верно. Мне срочно нужно встретиться с Анжелой.
— С Анж… Ах, да, — спохватился Андрей. Очевидно, Ирина была рядом с ним. — Но зачем?! Неужели вы полагаете, что… что этот человек замешан в похищении?
— Полагаю, — твердо сказала я. — Я бы не стала вас беспокоить понапрасну.
— Хорошо, подождите минуточку, — торопливо отозвался Соколов.
«Наверное, он перешел с телефоном в другую комнату и плотно закрыл за собой дверь», — подумала я.
— Серафимовича, дом одиннадцать, — послышался в трубке хриплый шепот Андрея Соколова. — Но скажите мне, ради Бога, зачем вам понадобилась Анжела Райнис?
— Я просто делаю свою работу. И это очень сложная работа. Сейчас я еще не готова рассказать вам все, но надеюсь, что скоро мне представится такая возможность.
