— Здравствуйте, Таня, — Константин протянул мне зажигалку, — можно я буду называть вас Таней?
— Конечно, но тогда и я буду звать вас Костей.
— Договорились.
— Так как я приняла ваше предложение, мне не хочется терять времени. — Я махнула официанту и заказала чашку кофе. — Давайте уточним некоторые детали вашего рассказа.
— Спрашивайте, я весь ваш.
— Скажите, Костя, вы ведь довольно часто бывали у Нади дома?
— Да, почти каждый вечер ужинал у нее, она замечательно готовила.
— Значит, вы хорошо знали, какие у Нади были ценные вещи, драгоценности.
— Да, конечно, знал, хотя их было совсем немного.
— Вы говорите, было, значит, они пропали? — Во мне затаилась надежда на то, что это все-таки обычное преступление без скрытого смысла.
— Меня уже спрашивали об этом в милиции. Все, что у нее было, на месте, да и рыночная цена этих украшений куда ниже стоимости, скажем, цветного телевизора, который, кстати, тоже на месте.
— Так вы утверждаете, что ничего не пропало? — Все мои шаткие надежды рухнули.
— Ничего не пропало, все было на месте, когда мы с Ольгой Петровной пришли к ней домой в тот вечер.
— Вы кого-нибудь подозреваете, у Нади были враги? — Я решила попытаться вытянуть из него все подробности жизни Нади.
— Господь с вами, Таня! Какие враги у двадцатилетней девушки?! — Он уставился на меня своими черными, широко раскрытыми глазами.
— Ну не враги, злопыхатели, какие-нибудь люди, с которыми она не ладила?
— Не ладила она со своей матерью, про соседей я ничего не знаю.
— Ну а в университете, — я отхлебнула большой глоток кофе, — в университете у нее были друзья, знакомые, которые могли бы по неизвестным нам пока причинам убить Надю? Может, чересчур вспыльчивые, раздражительные, импульсивные?
— Да вроде бы нет, — чуть неуверенно сказал Костя, — я знаю несколько ее подружек, но все они очень милые девушки. Через них можно, наверное, отыскать и остальных ее приятелей.
— Да, мы так и сделаем. А теперь скажите, после убийства у кого хранится ключ от Надиной квартиры? — Я допила кофе и встала из-за стола.
Костя поднялся вслед за мной.
— У меня, я предвидел, что вы захотите осмотреть квартиру, поэтому взял его у Ольги Петровны и пока оставил у себя.
— Ну тогда поехали посмотрим на место преступления.
Мы вышли на соседнюю улицу, и я встала у дальнего края тротуара, позволяя Косте самому поймать такси.
До квартиры Нади мы добрались на такси, хотя находилась она всего в паре кварталов от кафе. Расплатившись с таксистом, Костя подвел меня к старой пятиэтажной «хрущевке». Поднявшись на третий этаж по серой заплеванной лестнице, мы оказались напротив двери, обитой матовым черным материалом под кожу, и Костя достал ключи. Дверь открылась с легким скрипом, пропуская нас внутрь квартиры.
— Проходите, Таня, — Костя сделал шаг в сторону, пропуская меня вперед.
Я прошла в прихожую, обставленную очень скромно, но не без некоторого изящества. Полка для обуви и массивная вешалка были выполнены «под старину» и покрыты какой-то диковинной резьбой. Справа от входной двери находилась ванная комната, вернее, это была не ванная, а то, что у нас принято называть совмещенным санузлом. Я заглянула туда, все было очень чисто и ухоженно. Ванна сияла белизной, а над такой же раковиной висело большое овальное зеркало. На полочке для туалетных принадлежностей в строгом порядке лежали тюбики с зубной пастой и разными кремами.
Мой взгляд остановился на небольшом шкафчике справа от зеркала, в таких обычно хранят всякие мелочи вроде запасных лезвий или помазков для бритья. Шкафчик открылся не сразу, но после нескольких попыток уступил с громким щелчком. В шкафчике, как я и предполагала, лежали бритвенные принадлежности: пара одноразовых станков «Жиллетт», баллончик с пеной для бритья и упаковка освежающих салфеток. Еще там были две зубные щетки, неиспользованный тюбик зубной пасты и упаковка гигиенических прокладок.
Осмотрев содержимое шкафчика в целом, я принялась разглядывать каждый предмет в отдельности. Прокладки произвели на меня наименьшее впечатление, их наличие в доме, где жила девушка, не было чем-то подозрительным, поэтому я даже не стала брать их в руки.
А вот другие предметы меня насторожили. Бритвенные станки оказались новыми, но баллончик с пеной был наполовину пуст. В пачке салфеток тоже недоставало штук десять. Зубные щетки выглядели так, как будто ими стали пользоваться совсем недавно. Налет пасты у основания щетины был совсем тонким, тогда как после длительного пользования щеткой он почти всегда достигает толщины примерно в миллиметр. Закончив осмотр, я повернулась к Косте:
— С Надей кто-нибудь жил в этой квартире?
— Нет, насколько я знаю, — Костя выглядел несколько смущенным.
— Откуда тогда бритвенные принадлежности и вторая зубная щетка? — Ответ я знала заранее, но спросить все равно было нужно.
— Это мои вещи, — Костя засмущался еще больше.
— Вы же говорили, что не жили здесь?
— Я этого не говорил. Я сказал, что чаще всего только ужинал у Нади, но, конечно, бывали случаи, когда я ночевал здесь, и тогда утром мне нужна была зубная щетка и бритва. Я купил второй комплект на всякий случай и оставил у Нади. Только и всего.
— Понятно. А как часто вы здесь бывали? — спросила я, покидая ванную и направляясь на кухню.
— Ну, не знаю, — он наморщил лоб, — наверное, несколько раз в месяц, когда чуть больше, когда меньше, по-разному.
— Точнее сказать не можете?
— Раза два или три. Точнее не скажу.
Кухня была такой же маленькой, как и вся квартира. Стены оклеены светлой клетчатой клеенкой. Небольшой абажур под потолком. Маленькое окошко напротив двери. Вся обстановка состояла из четырехконфорочной плиты, двух навесных шкафчиков и небольшого столика, которые занимали добрых три четверти пространства кухоньки.
На столе стояла большая фарфоровая тарелка с сухарями и лежало несколько разноцветных салфеток. Сковородки, дуршлаг и прочая кухонная утварь были аккуратно развешены по стенам. Я заглянула в навесные шкафчики, но ничего интересного там не обнаружила — обычный домашний набор: вилки, ложки, тарелки, какие-то специи, жестяные коробки с сыпучими продуктами.
— Что ж, все очень мило. — Я достала из кармана сигарету, но, не обнаружив поблизости пепельницы, положила ее обратно. — Ведите меня в комнату, Костя.
Костя, внимательно следивший за моими действиями, развернулся и указал в сторону двери:
— Тогда сюда, пожалуйста.
Я не спеша прошла в комнату, осматривая по дороге стены и косяки. По опыту мне было известно, что в подобных делах решающую роль частенько может сыграть какая-нибудь пустяковая мелочь, я не хотела ничего упускать.
Дверь в комнату, видимо, никогда не закрывалась — я не заметила ни малейшего повреждения краски ни на косяке, ни на торце двери. Сама комната была средних размеров, метров восемнадцати-двадцати, потолки — типичной для «хрущобы» высоты, чуть больше двух метров. Обстановка была необычной для жилища молодой девушки.
Напротив единственного окна стоял большой рабочий стол, столешница которого опиралась на две массивные тумбы с пятью ящиками в каждой. На столе все предметы стояли как в музеях, как бы всем видом своим показывая, что их никому не позволено трогать. Видимо, Надя очень любила своего отца и хотела, чтобы на столе все оставалось именно так, как лежало при нем.
Я мельком осмотрела настольные предметы. Тут не было ничего особенного: тяжелый мраморный письменный прибор, который, по всей вероятности, достался Надиному отцу от его собственного отца, хрустальная пепельница, тщательно вымытая, без следов недавнего использования, и небольшая аккуратная кожаная сигаретница. Видимо, хозяйка постоянно следила за столом, так что слой пыли на его поверхности был очень тонким, почти незаметным.
— Костя, где обычно стояла зажигалка, которой было совершено убийство? — не оборачиваясь, спросила я.
— Вот здесь, рядом с письменным прибором, — он указал на место слева от мраморного прибора.
— Надя часто вытирала пыль со стола?
— Несколько раз за день, — он сел на стул рядом со столом, — она очень дорожила этими вещами.
Значит, стол вытирали ежедневно, вот почему не осталось следа от зажигалки. Я подошла к книжным полкам.
— А здесь что?
— Здесь книги Надиного отца, его бумаги, — Костя открыл один из шкафов.
— Вы когда-нибудь интересовались, чем он занимался? — спросила я, перебирая толстые папки.
— Не знаю, по-моему, всем подряд. Видите, сколько патентов? — указал он на стену. — Да я даже половины названий понять не могу. У него этих изобретений штук двести было. Некоторые, по словам Нади, в военной области. Вот этот, например.
