Ознакомительная версия.
– Да. Сейчас я перекину её себе. – Через несколько секунд снимок высветился на мобильном оперативника, – и ключ от её квартиры оставьте, пожалуйста.
Костя сжал острый кусок металла в своей руке. Ему не хотелось отдавать незнакомому человеку вещь, которая, как ему казалось, связывала его с любимой. Ольховский поднял на него вопросительный взгляд.
– Ну, так, где ключ?
Константин со звоном положил ключи на рабочий стол полицейского. Этим жестом он попытался продемонстрировать внутреннее несогласие с вторжением представителя власти в свою личную жизнь. Ведь теперь этот посторонний человек будет ходить по квартире Лизы, перебирать её вещи, искать нужные ему улики – в общем, окажется в мире, до этого принадлежавшем только им двоим. Но Лизы там нет, поэтому он ничего не найдёт. Косте казалось, что можно было бы обойтись и без посещения квартиры. Но у полицейского были другие соображения. Он спокойно забрал ключи и ещё раз оглядел посетителей.
– Если вы вспомните или узнаете что-то новое, прошу незамедлительно сообщить об этом мне. Запишите мой телефон.
Оперативник продиктовал свой номер. Костя и Даша тут же занесли его в память своих мобильных, после чего, попрощавшись, покинули отдел полиции.
* * *
– Как я понимаю, Галина Анатольевна ставит эксперименты только на женщинах? – поинтересовалась Лиза у соседок по палате.
– С нами проще справиться. – Ответила Маргарита Васильевна.
– И морально, и физически. – Поддакнула Аня.
– К тому же, – продолжала пожилая женщина, – мы обходимся одной палатой. А будь мы разнополые, потребовалось бы больше места, а значит, и больше охраны. Галина, всё же, не зверь, чтобы всех вместе держать. В общем, так удобнее.
– Неужели ей неинтересно, что происходит с мужской психикой в подобной ситуации? – саркастически заметила Лиза. – Это ведь такой ценный материал для исследования! Уверена, наши реакции различны, и ей было бы, за чем наблюдать.
– Хочешь предложить ей это? – усмехнулась Аня.
– Почему нет? Может быть, нас тогда будут водить на свидания друг к другу. А то получается, что мы лишены не только свободы, но и общения с противоположным полом.
Женщины рассмеялись, и только сидящая на своём месте Эльвира злобно взглянула на них и опять отвернулась.
– Прекрасная идея! – Аня захлопала в ладоши, – надо требовать у Галины не только книжные новинки или экзотические фрукты, но и мальчиков по вызову. В конце концов, это тоже необходимо для нашего здоровья. А то всё наше общение сводится к просьбам типа «Паша, принеси поесть», «Игорёк, отведи погулять».
Всем очень понравилась предложенная тема разговора. Женщины по очереди шутили на взволновавшую их тему, в глубине души понимая, что всё это – не более, чем шутки. Никто и не думал всерьёз просить строгую тюремщицу о введении новых правил. И только Лиза уцепилась мыслью за ту долю правды, которая могла бы ей помочь. Ведь она – девушка, и, объективно говоря, достаточно привлекательная. А её охранники – молодые мужчины. Почему бы не попробовать сыграть на этом? Проще говоря, соблазнить одного из них и использовать его для своего освобождения.
Пока её соседки продолжали смеяться сквозь слёзы над своей женской долей, Лиза задумалась над вырисовывающемся в её уме планом. Соблазнять нужно было кого-то одного, так как погоня за двумя зайцами ещё никому не приносила удачи. Кого именно? Поразмыслив, девушка выбрала Павла. Оба охранника вызывали у неё крайне негативные эмоции, но Игорь собственноручно доставил её сюда, поэтому ненависть к нему была сильнее. Кроме того, Паша уже видел её якобы смирение, поэтому она рассчитывала на большее доверие с его стороны.
О нравственной стороне своего плана она старалась не думать. Конечно, соблазнение молодого человека могло зайти как угодно далеко и вполне привести к измене жениху. Но был ли у неё выбор? Без воплощения в жизнь своей идеи она рисковала никогда больше не увидеть никого из своих близких. А, не подпуская к себе потенциальную жертву, она не могла рассчитывать на его помощь. Замкнутый круг!
Лизе вспомнились исторические и литературные жёны, известные своей верностью: декабристки, Пенелопа, ждавшая Одиссея, Кончита, не верящая в смерть Резанова. Но её собственная ситуация была совсем другой! И похоронить себя заживо в четырёх стенах психбольницы, чтобы не предать своего даже не мужа казалось ей неразумным. Значит, нужно начинать действовать, не забывая при этом во все глаза смотреть по сторонам.
* * *
Алексей Ольховский открыл ключом дверь Лизиной квартиры.
– Валера, Рая, проходите! – позвал он следователя и эксперта, приехавших вместе с ним, – понятые идут?
Вслед за полицейскими в квартиру вошла пожилая пара – соседи Лизы, вызванные в качестве понятых.
– Ума не приложу, что могло произойти! – повторяла соседка. – Такая хорошая девочка! Вежливая, доброжелательная. Никаких шумных компаний не водила. Сколько здесь жила, только с одним молодым человеком и встречалась. Вы ведь её найдёте?
– Постараемся. – Не оглядываясь, ответил следователь, прохаживаясь по квартире, – Ну, Лёха, что думаешь?
– Да что тут думать… Следов борьбы нет, порядок в вещах не нарушен, предсмертной записки не обнаружено. Скорее всего, девушка просто не дошла до дома.
Эксперт Рая вышла из ванной.
– Следов крови я нигде не нашла.
– Ну вот, – подтвердил оперативник, – больше здесь нам особенно искать нечего.
Рая взяла расчёску, лежавшую на тумбочке.
– Это пригодится.
– А расчёска вам зачем? – возмутился сосед-понятой, – если хозяйки дома нет, так теперь тут распоряжаться можно?!
– Расчёска нужна для экспертизы. – Терпеливо объяснила Раиса, – из находящихся на ней волос мы выделим ДНК.
– Α-a, тогда ладно. – С умным видом согласился сосед.
Алексей открыл шкаф, указанный Константином, и достал Лизин паспорт. Следователь Валерий в это время упаковывал обнаруженный в комнате ноутбук.
– Это тоже нужно для экспертизы. – Пояснил он, забеспокоившемуся было, соседу.
Понятой покивал головой и отошёл в сторону.
– Распишитесь. – Ольховский протянул протокол Лизиным соседям. Валерий дал бдительному понятому бумажку с номером своего телефона.
– Если что-нибудь вспомните, узнаете или увидите, что хозяйка вернулась – сразу же позвоните.
Пожилая пара наперебой начала уверять полицейского в готовности содействовать. Через несколько минут квартира была опечатана. Попрощавшись с неравнодушными соседями, сотрудники полиции вышли на улицу.
– Тебе не кажется странным, – рассуждал следователь, – что жених был у неё дома сразу же после её исчезновения?
– У него был ключ, и он пришёл, чтобы дождаться её. Ничего странного. – Высказал своё мнение оперативник.
– А если он сначала уничтожил следы преступления, а потом спокойно заявил о её пропаже?
– Тогда логичнее было бы умолчать о своём посещении её дома.
– Его могли видеть там. Кроме того, нужно было держать марку перед друзьями. Хотя, как знать, может быть, они все трое в этом замешаны. Ведь не вызвали же они полицию сразу, а сами зачем-то рыскали по квартире!
Ольховский задумался.
– Наверное, не стоит отметать и эту версию.
– Вот именно. Поработай-ка ты с этой тройкой. Наверняка узнаешь что-нибудь интересное. А жениха вообще на прослушку надо взять. Лично у меня он – главный подозреваемый.
Рая в это время села в машину.
– Ребята, давайте быстрее! У нас на сегодня ещё множество дел.
Через мгновение машина следственно-оперативной группы двинулась с места.
* * *
– Ника, я дома. – Ольховский открыл дверь своей квартиры и тут же услышал знакомые звуки вальса «Искорка» из балета «Лебединое озеро».
Как он и ожидал, ответа не последовало. Жена снова репетировала. Как и вчера вечером, и позавчера, и недели, и месяцы назад. Танец был её любовью, её страстью и её жизнью. Её мужу из всего перечисленного доставались жалкие крохи.
Он не жаловался. Три года назад на свадьбе он обещал её матери, что не загубит её карьеру, и с тех пор, ценой значительных усилий, старался сдерживать обещание.
– Вероника очень талантлива. – Говорила тогда ему тёща, – с четырёх лет она занимается балетом. Ты берёшь себе в жёны не рядовую девушку. Её ждёт блестящее будущее. Я всю свою жизнь посвятила ей, а теперь это же должен сделать ты. Она будет танцевать и однажды покорит мировые сцены. Но если при тебе она превратится в домохозяйку, кухарку и уборщицу, я тебе этого никогда не прощу!
– Я люблю вашу дочь и сделаю всё для её счастья. – Серьёзно отвечал Алексей, – если она хочет танцевать, то я буду рад поддержать её в этом.
Тогда, три года назад, Вероника была двадцатилетней выпускницей балетного колледжа. Алексей, четырьмя годами старше, уже вовсю работал в органах и весьма мало интересовался балетом. Случайно, с кем-то за компанию, он попал на концерт в этот колледж и увидел на сцене хрупкую изящную девушку в пачке. Она казалась такой непохожей на женщин, которых он знал раньше! Большинство его сокурсниц, а впоследствии – сотрудниц были особами неробкого десятка, грубоватыми, употребляющими крепкие словечки и выпивку наравне с сильным полом, в общем – своими парнями в компании и в рабочем коллективе.
Ознакомительная версия.
