Ознакомительная версия.
Василий Петрович хотел подравнять виски и побриться. А Алена… Ну, у Алены были грандиозные планы насчет улучшения своей внешности. Она хотела и новую прическу – забранную на затылок основную массу волос со спускающимися на плечи локонами, и оригинальный маникюр, и педикюр, потому что стояла жаркая погода и Алена хотела надеть босоножки, и обязательно макияж, который бы подходил к ее прическе.
К сожалению, планы ей пришлось подкорректировать из-за нехватки времени.
– Три часа! – категорично заявила мастер, услышав пожелания клиентки. – На все потребуется три часа!
А узнав, что у клиентки на все про все есть чуть больше получаса времени, мастер всплеснула руками и воскликнула:
– Феи мои, живо ко мне!
И когда три феи прилетели и встали почтительным полукругом, приказала:
– Работаем по экспресс-программе. Прическа, руки, ноги, лицо!
И пояснила Алене:
– Ничего лишнего, освежим только то, что уже у вас имеется.
Феи прекрасного тут же засуетились вокруг Алены. Одна усадила Алену в кресло и, придвинув маникюрный столик, принялась со знанием дела полировать ее ногти и рисовать на них красивые узоры. Вторая шлифовала пяточки Алены, уверяя, что теперь они будут глаже шелка. Ну а главный мастер принялась сооружать на голове у клиентки узел из многочисленных локонов.
– Ах, какие у вас прекрасные волосы! – восклицала она. – Просто удивительное состояние волос для нашей эпохи. Наверное, вы много времени проводите на свежем воздухе?
– Все время. Я живу в деревне.
– Боже! Как я вам завидую!
Алена пожала плечами. Но мастер не нуждалась в ее ответах. Как и все мастерицы парикмахерского дела, она обладала способностью без умолку болтать часами. По мнению Алены, без этого таланта работать женским мастером в салоне красоты просто невозможно.
– Нравится? Так хорошо? – приговаривала мастер, чьи руки порхали над головой Алены. – Вот тут подколем? Вот тут повыше? Спустим на шею? Отличный у вас вкус! Я бы и сама не догадалась сделать лучше.
Прическа получилась превосходной. Алена оглядела себя целиком и пришла в восторг. Руки безупречны. Ноги идеальны. Алена очень себе нравилась. А ведь на макияж у нее оставалось еще целых пятнадцать минут.
– Освежим термальной водичкой, чтобы кожа не устала за день. Теперь пудру, тон, закройте глазки…
Алена закрыла глаза, да так и просидела до тех пор, пока не пришло время красить ресницы. Теперь из зеркала на нее смотрела красотка с глянцевой обложки. Подумать только, как меняет человека прическа и грамотно подобранный макияж.
Поблагодарив мастеров, которые снова собрались в полукруг, кивали, улыбались и приглашали заходить к ним снова, Алена побежала к себе в номер. Она была уверена, что платье уже висит там, и не ошиблась. Вот только на этот раз выглажено оно было уже не столь идеально. Морщинка тут, складочка там, да еще какое-то пятнышко, пусть и у самого подола, но все же…
Нахмурившись, Алена вызвала горничную.
– Это что? – спросила она у нее, указывая на платье. – Почему так плохо выполнена работа?
Девчонка побледнела, начала что-то лопотать о том, что она старалась, очень старалась, но вот незадача, руки совсем ее не слушались.
– И ткань еще такая неподатливая! – в отчаянии призналась она. – В одном месте выгладишь, глядь, а оно уже в другом скомкалось! Как вы его носите, я не понимаю!
– Что же ты не поручила дело той девушке, которая гладила платье в первый раз?
– А ее уже не было.
Пытаясь сообразить, как ей быть дальше, Алена взглянула на часы и поняла, что уже опаздывает. Мешкать дольше было уже нельзя.
И Алена махнула рукой:
– Ладно, иди! Пойду в таком.
– Вы не сердитесь на меня?
– Разве что совсем чуть-чуть.
– И никому на меня не пожалуетесь?
– Даже и не думала!
Неожиданно девушка полезла в карман и вытащила оттуда деньги, которые и протянула Алене:
– Вот… Возьмите, это ваши чаевые.
Алена, которая уже начала отходить от неприятного сюрприза и свыкаться с тем, как ее платье теперь выглядит – все-таки лучше, чем было час назад – снова нахмурилась и взглянула на горничную:
– Почему же ты не отдала деньги той девушке, которая так хорошо справилась со своей работой?
– Она их не взяла, – пролепетала горничная.
– Что за чушь? Как это – не взяла деньги?
– Правда, правда! Я не вру! – испугалась девушка. – Она мне сказала, что ей платят зарплату, она ни в чем не нуждается, и все у нее есть.
– Какая оригиналка, – хмыкнула Алена, настроение у которой вновь поднялось. – Так и быть, оставь эти деньги себе. И прости, что я на тебя накричала.
Они расстались с горничной добрыми друзьями, что было, на взгляд Алены, куда важнее не идеально выглаженного платья. В конце концов, ее платье скоро помнется снова. Хочешь или не хочешь, а все торжество столбом не простоишь, а стоит в этом платье посидеть, как все – прощай идеал.
– Спрашивается, куда я глядела, когда покупала это платье?
Впрочем, Алена знала, куда она глядела. На себя, любимую и дорогую, она глядела, в зеркало. Глаз не могла оторвать от увиденной картины. Платье было из струящегося мягкого шелка, который нежной лаской касался ее тела. Обычно Алена шелк не любила, но этот был настолько приятен к телу, что она не удержалась и купила. Да еще тот факт, что в этом платье она казалась самой себе античной богиней, шествующей с Олимпа на землю, к грешным людям, этакой Афиной или даже Артемидой.
Высокая прическа, которую соорудили Алене в салоне красоты, добавляла сходства с этим избранным Аленой образом. И босоножки наподобие тех сандалий, что носили в Древней Греции, но только на высоких платформах – удобные, практичные, в них можно было без всяких затруднений проходить и день, и два, они были обтянуты золотистой кожей, которая была прекрасна сама по себе и никаких дополнительных украшений не требовала.
Да, Алена была хороша в этом своем наряде, и она отлично знала это. Именно поэтому так выразительно переливались ее подведенные глаза, сверкали, подобно брильянтовому колье на шее. К колье полагались серьги-подвески, которые Алена и вдела сейчас в свои изящные ушки.
Но об этом наборе следовало сказать отдельно. Алена получила его в подарок от Василия Петровича на юбилей десятилетия их совместной жизни. Это был самый дорогой подарок, который Василия Петрович сделал своей жене. Тогда они еще вращались в свете, много куда выезжали, много где бывали, много перед кем хотелось покрасоваться. Поэтому колье Алена надевала часто несколько лет. Но затем ее интересы сместились в несколько иную плоскость, в деревне у нее находилось много других дел, кроме как щеголять в обновках. И брильянтовый набор перекочевал в хранилище.
И все же сейчас, вновь надев любимые серьги, Алена поняла, как много значит для женщины – иметь дорогое и любимое украшение. Колье это состояло из сотен бриллиантов небольшого размера, многие из которых могли бы стать украшением и сами по себе, но тут все они служили лишь фоном для семи крупных камней по несколько карат, располагавшихся в центре. Все эти камни сияли в лучах света просто невероятным блеском.
– Дорогая, – послышался голос Василия Петровича из прихожей. – Ты там как? Готова? Зашел, чтобы…
Алена развернулась в сторону мужа, и он ахнул, отшатнувшись и шутливо прикрыв глаза рукой.
– Ты меня ослепила! – воскликнул он. – Просто ослепила!
Алена расхохоталась. Безо всякого сомнения, сегодня даже в слегка помятом платье она была прекрасна. Об этом лучше всяких слов говорили глаза ее мужа – обожающие, страстные, устремленные на нее.
– Давай никуда не пойдем? – пробормотал Василий Петрович, приблизившись к жене и игриво дыша ей в ухо. – Ну их с этой свадьбой!
– Еще чего! – воскликнула Алена, отпихивая мужа от себя и даже ударяя его слегка в грудь. – Придумал тоже!
– Ну, давай!..
– Нашел время!
– Нет, тебе не угодишь! – Василий Петрович явно посмеивался над женой. – Другие женщины были бы рады, что их мужья уделяют им внимание, а ты еще нос воротишь.
– Прекрати.
– Нет, серьезно. Вот помру, будешь тогда знать.
– Типун тебе на язык!
Так, перешучиваясь, что за годы супружества стало у них привычкой, они вышли из номера и спустились вниз в фойе отеля. Алене было приятно увидеть, что их появление не прошло незамеченным. Василий Петрович в безупречно сидящем костюме, упитанный, крепко держащийся на своих коротких, но сильных ногах, и она – бесспорная королева – высокая да еще в привлекающем любой взгляд платье.
Люди поворачивали головы в их сторону, мужчины рассматривали Алену, а женщины… что греха таить, женщины тоже поглядывали на Василия Петровича. Может, он и не был так же красив или высок ростом, как его жена. Но в нем чувствовался настоящий хозяин, мужчина, знающий, что он всегда добивается своего.
Ознакомительная версия.
