Кремер посмотрел на меня, перевел взгляд на Вулфа и злобно воззрился на сигару, словно недоумевая, каким образом та перекочевала изо рта в кулак.
- Неужели, сэр, вы готовы принять на веру подобные показания, даже не удосужившись найти им подтверждение? - сухо поинтересовался Вулф.
Кремер наклонился вперед, выпятив подбородок.
- Нет - и вы это отлично знаете! Однако я вам отвечу: наряду с фотографией Гудвина из нашего архива - копией того фото, что он в свое вpемя сдал для возобновления лицензии, - мы предъявили им фотоснимки наших ребят в штатском, и Холлибертон без малейшего колебания указал на Гудвина. Никаких сомнений у него не было.
- Я очень тронут, инспектор, что вы держите на меня досье, ухмыльнулся я.
- Угу. Главным образом, в нем содержатся газетные вырезки о ваших с Вулфом похождениях; пpичем большая часть принадлежит перу вашего приятеля Коэна. Я просматриваю их всякий раз, когда нуждаюсь во вдохновении.
Я был уверен, что Вулф не пpеминет воспользоваться этим высказыванием, чтобы лишний pаз кольнуть Кремера, но Вулф только скривил губы.
- Мистер Кремер, - произнес он, - не хотите ли вы сказать, что мистер Гудвин каким-либо образом причастен к печальной участи, постигшей этого молодого человека?
- Да, черт побери! - взорвался Кремер. - А теперь позвольте с присущей мне врожденной неотесанностью, как вы однажды изволили выразиться, задать вам три вопроса. Первый: в самом ли деле Гудвин затеял с Линвиллом свару перед входом в эту ночную забегаловку? Второй: если да, то почему? И третий: где находился Гудвин от полуночи до рассвета?
- Что ж, Арчи, хочешь ответить? - спросил Вулф, изгибая брови.
- Конечно, почему бы и нет? Ответ на первый вопрос: да. На второй пока ответить не могу, да и вообще сомневаюсь - смогу ли. А на третий: я был наверху, в своей комнате. Спал и видел во сне, как "Метс" в пух и прах разносят "Янки". Между прочим, Фриц впустил меня в дом ровно в семнадцать минут первого. Если мистер Вулф не возражает, можете пойти и спросить.
- Ха, мне только этого не хватало! Проверять твое алиби у таких объективных лиц как Бреннер!
- Ваше дело, я только помочь хотел.
- Чушь собачья! - проревел Кремер. - Если ты и пpавда такой заботливый, то зачем тогда скрываещь причину стычки с Линвиллом?
- Мне кажется, сэр, мы вели себя достаточно терпеливо, - вмешался Вулф. - Вы не пpодемонстpиpовали никакой связи между этой стычкой и последовавшей затем смертью Линвилла; хотя таковой связи и быть не может.
- Значит, по-вашему, я должен поверить, что это просто совпадение? Кремер уже расправился с бедной сигарой и теперь выглядел так, словно был готов вцепиться зубами в край письменного стола Вулфа.
Вулф приподнял и тут же уронил плечи.
- Это уже ваше дело, - сказал он.
- И почему всякий раз, как в этом городе случается нечто серьезное, вы оказываетесь замешанными по самые уши? - пробурчал Кремер, вставая.
- Везет просто, - пожал плечами я.
- Послушайте, Вулф! - прогремел Кремер, тыча мясистым указательным пальцем в сторону Вулфа. - После всего случившегося, мы можем устроить Гудвину очень тяжелую жизнь, и вы это прекрасно понимаете. Вот тогда посмотрим, кто смеется последним!
Он швырнул останки сигары в корзинку для бумаг и, как всегда, промахнулся. В первые годы я думал, что он не способен толком прицелиться, но недавно сообразил: Кремер почти всегда выходит от нас настолько взбешенным, что пытается хоть таким образом немного поквитаться с чистоплюем-Вулфом.
К тому времени, как встал и я, Кремер, передвигающийся для человека его габаритов с удивительным проворством, уже очутился в прихожей. Открыв входную дверь, он повернулся ко мне для прощального напутствия.
- На сей раз, Гудвин, ты здорово обожжешься; да и Вулф тоже. И, клянусь Богом, я даже пальцем не шевельну, чтобы вам помочь!
Я не успел даже приблизиться, как он вышел, хлопнув дверью с такой силой, что небольшой офорт с изображеним мельницы, красовавшийся на стене возле вешалки, накренился и едва не слетел на пол. Поправив картинку, я вернулся в кабинет.
- Мне показалось, что этот человек чем-то слегка огорчен, - сказал я Вулфу.
- Арчи, ты у нас любишь оценивать шансы, - произнес он. - На сей раз в роли букмекера выступлю я. Ставлю пятнадцать против одного, что мы ещё не отделались от этой истории.
- Очень забавно, но примерно то же самое, хотя и не столько изысканными словами, высказал перед уходом и Кремер, - ответил я. - Как бы то ни было, пари ваше я не принимаю. Даже, предложи вы мне двадцать пять против одного!
Не прошло и двадцати четырех часов, как пророчество Вулфа подтвердилось. Однако я чуть забежал вперед. Я знал, что "Газетт" сделает целое событие из убийства Линвилла, и Лон Коэн не разочаровал моих ожиданий. Под огромным заголовком "УБИТ БОГАТЫЙ НАСЛЕДНИК" материал занимал почти полполосы и переходил на вторую полосу, где разместились также фотография улыбающегося Линвилла в черном галстуке и фотоснимок с места происшествия - из гаража в Ист-Сайде. В передовой, помимо описания трагедии, речь шла о том, что в наши дни необузданной жестокости и насилия никто не застрахован от убийства - ни бедный, ни богатый. В пятничном выпуске "Таймс", который я просматривал за завтраком, события описывались не столь красочно, но под них также отвели первую полосу, пpичем под портретом Линвилла, почти таким же, как в "Газетт", расположились целых две колонки репортажа с места события.
Однако вернемся к предложенному Вулфом пари. Утром в пятницу, в самом начале десятого, проглотив и завтрак и "Таймс", я сидел в кабинете и заносил в компьютерную картотеку свежие данные по размножению орхидей, когда позвонила страшно расстроенная Лили Роуэн.
- Арчи, полиция задержала брата Норин, Миган рвет и мечет, а...
- Постой, я за тобой не поспеваю. Расскажи мне все по поpядку, что именно... Секунду, а что, если я сам к тебе приеду? Как ты на это смотришь?
Лили срывающимся голосом заверила, что это будет замечательно, благодаря чему пятнадцать минут спустя я уже отпирал своим ключом её дверь, а одному везучему таксисту перепали бешеные чаевые. Когда Лили вошла в гостиную - бледная и потрясенная, - я уже сидел на софе.
- Только прошу тебя, - предупредил я, - начни с самого начала и говори помедленнее. Насколько я понимаю, фараоны зацапали твоего племянника... Майкла, кажется, да?
Лили кивнула и, переведя дыхание, заговорила:
- Миган мне позвонила прямо перед нашим разговором. Если тебе показалось, что я нервничаю, то ты бы послушал, как она говорила! С ней была самая настоящая истерика. Прошло несколько минут, прежде чем мне удалось выудить из неё хоть что-то членораздельное. Суть же вот в чем: похоже, история о том, что Норин изнасиловал именно Франт Линвилл, просочилась наружу. Должно быть, по возвращении из Европы, Миган каким-то образом заставила Норин проговориться. Как бы то ни было, мне удалось узнать, что...
Лили приумолкла, потому что зазвонил стоявший на столике телефон.
- Это опять Миган, - сказала она, зажимая рукой микрофон трубки. Наверное, мне лучше к ней заехать. Может, поедешь со мной?
Я молча кивнул.
- Миган, у меня сейчас Арчи. Я бы хотела захватить его с собой... Да, я знаю, но, во-первых, он самый надежный человек из всех, кого я знаю, а во-вторых, он знает, как обращаться с полицией. Он... Нет, конечно, он не побежит ни в газеты, ни на телевидение. - Лили посмотрела на меня и закатила глаза. - Да... Конечно же, Миган, именно это я и хочу сказать. Да. Хорошо. Постараемся как можно быстрее.
- Ну вот, - со вздохом сказала она, положив трубку, - моя дражайшая сестрица опять бьется в истерике, но у неё по крайней мере хватило здравого смысла пригласить меня. Ну и тебя, разумеется.
- Похоже, особого восторга по моему поводу она не высказала.
- Будь снисходительнее, Арчи. Она сразу увидит, какой ты душка. Да и к тому же сейчас её можно уговорить на все, что угодно.
- Спасибо за комплимент, - усмехнулся я, постаравшись вложить в голос весь свой сарказм.
Мы спустились и взяли такси.
* * *
Мне никогда прежде не приходилось бывать в квартире Джеймсов, которую Лили описывала как "цитадель декоративного искусства". Безразлично относясь к декоративному искусству, я тем не менее оказался не готов к тому зрелищу, с которым столкнулся, выйдя из лифта на шестом этаже ни чем с виду не примечательного кирпичного стpоения в районе Восточных Восьмидесятых улиц. Вдоль стен пpостоpного овального вестибюля, обставленного черными мраморными колоннами и высоченными, до потолка, зеркалами, выстроились изящные канапе в римском стиле и серебряные канделябры; мягкий свет падал и с потолка, богато украшенного лепниной.
- Главного ты ещё не видел, приятель, - заметила Лили. - Ее скpомная конуpка занимает весь этаж, все одиннадцать комнат.
