А что еще делать в эти дни, кроме как читать огромный воскресный выпуск газеты, спать или заказывать в ресторане столик на одного, сидящий за которым всегда вызывает жалостливые взгляды.
В то воскресенье вечером я решил прогуляться до газетного киоска на Бродвее, который первым получает утренние газеты за понедельник. Мое внимание привлекла статья о Джафете. Я прочел ее шесть раз. Допустил ли я ошибку, проявляя интерес к этому делу? И почему меня особенно взволновало то обстоятельство, что пострадавший оказался фокусником? Мне следовало сначала во всем разобраться самому, но руке не терпелось снять телефонную трубку.
* * *
В понедельник, в шесть утра, Теренс Джафет проснулся как от толчка. Когда, приняв душ, он появился из ванной, Джозефина уже сидела на кровати.
- В чем дело, Теренс? - спросила она.
Мистер Джафет не ответил. Выражение его лица испугало Джозефину. Пока мистер Джафет одевался, она позвонила в больницу.
- Они говорят, что ночь прошла хорошо. Что с тобой?
- Дай мне что-нибудь поесть, только побыстрее. Я еду в полицию, сказал он пять минут спустя, съев полтарелки холодной овсяной каши и выпив чашку кофе.
В полицейский участок на Кроутон-авеню он ехал, подняв воротник, ругая себя за то, что не взял очки.
- В чем дело? - спросил его дежурный.
- Урек арестован?
Полисмен не понимал, о чем идет речь. Мистеру Джафету удалось более-менее спокойно обрисовать ситуацию. Полисмен покопался в лежащих перед ним бумагах.
- О, мы ждали, пока вы напишете жалобу.
- Что?
Полисмен протянул ему чистый бланк.
- Но в больнице я сообщил вашему коллеге все необходимые сведения.
- Его донесение не имеет юридической силы.
- О чем вы говорите?
- Он не видел, как это произошло. Его донесение должно быть подкреплено жалобой свидетеля или пострадавшего.
- Пострадавший - мальчик, который едва может дышать и говорить, а вы все воскресенье не ударили палец о палец. Этот маньяк мог убежать. Моего сына чуть не убили.
- Послушайте, мистер, успокойтесь. Если вы так торопитесь, то почему не пришли сюда в воскресенье утром?
- Я не спал всю ночь с субботы на воскресенье, а вчера весь день был в больнице.
Полисмен, привыкший к нервным родителям, преувеличениям в жалобах пострадавших, нетерпеливо указал на бланк.
- Не теряйте времени и заполняйте его. Тогда мы начнем действовать.
Тереке Джафет заполнял бланк, когда к нему подошел сержант, оказавшийся куда более вежливым, чем дежурный.
- Я подпишу вашу жалобу. А к девяти часам мы отнесем ее на подпись судье.
- Но сейчас только восемь часов.
- Нам нужен ордер на арест Урека дома.
- Но к этому времени он уйдет в школу!
- О нет! - воскликнул сержант. Он терпеть не мог забирать подростков из школы. Учащиеся и так относились к полиции крайне враждебно. А теперь придется получить разрешение директора.
- Мы можем подождать до окончания занятий, - заметил полисмен.
- Прошу вас, - обратился мистер Джафет к сержанту, - учтите, что этот парень - маньяк. Его ни на минуту нельзя оставлять на свободе. Он пытался убить моего...
- Мы все сделаем, - прервал его сержант. - Почему бы вам не поехать домой?
Едва мистер Джафет вышел, он покачал головой, а полисмен пожал плечами.
- Пожалуй, надо поставить в известность капитана, - сказал сержант. Школа
по его части.
Мистер Джафет заехал в мастерскую на Норт-Хайлендавеню. Ему сказали, что стекло удастся поставить только в пятницу, так как его надо специально заказывать. Потом он поехал в больницу. К Эду его не пустили, но вызвали лечащего врача, который сказал, что непосредственная опасность для жизни мальчика миновала.
- Вы в этом уверены? - спросил мистер Джафет.
- На все сто процентов, - заверил его врач.
Извинившись, врач тут же ушел, так как утром в больницу привезли семерых лыжников, возвращавшихся в Нью-Йорк в микроавтобусе, который врезался в каменную стену на дороге 9.
Мистер Джафет позвонил Джозефине и сказал, что поедет в школу к первому уроку. Он, конечно, мог бы попросить, чтобы его заменили, но хотел присутствовать при аресте Урека.
9.
Мистер Чадвик постучал по микрофону, призывая к тишине переполненную аудиторию. В зале собралась вся школа. Преподаватели - справа и слева от рядов стульев, под высокими окнами, сквозь которые лился солнечный свет.
Тридцать лет назад, когда мистер Чадвик пришел в школу, появление директора на сцене мгновенно превращало бурлящий зал в безмолвные катакомбы. Теперь мальчики и девочки не обращали на него никакого внимания. Он разрешил длинные волосы. Он не стал возражать против рок-музыки. Он всегда с пониманием выслушивал жалобы учащихся. Мы хотим свободы, говорили они. Теперь он пожинает неповиновение.
- Я стараюсь не допускать полицию на территорию школы, - начал мистер Чадвик, пытаясь перекричать шум, - но сегодня у меня нет другого выхода.
Капитан Роджерс легко взбежал на сцену. Школьники настороженно затихли.
- Юноши и девушки... Многих из вас я могу смело назвать моими друзьями... По моему твердому убеждению, наведение порядка в школе не должно входить в компетенцию полиции. Если бы мы вели себя так же, как поступают в Нью-Йорке, находящемся всего лишь в тридцати милях, стерлась бы всякая граница между школой и исправительным заведением... Разве что вы бы спали дома.
Как он и ожидал, все засмеялись. Капитан смотрел на собравшихся школьников как на толпу, а разговаривая с толпой, первым делом следовало снять напряжение. Затем он перешел к делу.
- В субботу, после танцев, возле школы было совершено тяжелое преступление. О нем сообщили утренние газеты, бросив тень на репутацию Оссининга. Группа хулиганов прямо у школьных дверей избила Эда Джафета, ученика одиннадцатого класса. Эти же юнцы разбили ветровое стекло в машине его отца, преподавателя этой же школы, - все взоры обратились на мистера Джафета, стоявшего справа от сцены, - а также переломали весь реквизит, с помощью которого Эд в тот вечер показывал фокусы. Нападение на людей и нанесение им физических увечий представляется мне куда более опасным, чем повреждение их собственности. Эд Джафет все еще в больнице, хотя кризис уже миновал.
Услышав это радостное известие, в зале зааплодировали, но капитан поднял руку, давая понять, что еще не закончил.
- Нам известно, что на Эда и его отца напало четверо школьников, которые, по всей видимости, сейчас меня слушают. Я прошу их встать.
КОММЕНТАРИЙ ДЖОРДЖА ТОМАССИ, адвоката Урека:
Меня возмутило предложение капитана. По нашим законам человек считается невиновным, пока не доказана его вина. Нельзя заставлять человека обвинить самого себя в совершении преступления. Именно к этому и стремился капитан. Тем самым он нарушал конституционные права моего клиента.
* * *
- Мистер Джафет, - продолжал капитан Роджерс, - опознал одного из нападавших, Станислава Урека.
Головы повернулись к Уреку, сидевшему в пятом ряду. А тот, вскочив на ноги, крикнул изо всей мочи: "Стенли!"
- Это он? - спросил капитан у мистера Джафета.
- Да, - последовал едва слышный ответ.
Четверо полицейских, стоявших у дверей, двинулись к Уреку: трое по центральному проходу, один вдоль ряда окон. Школьники, сидевшие рядом с Уреком, бросились в проходы, оставив его одного. Директор указал им на свободные места в других рядах.
- Я ничего не сделал, - сказал Урек. Один из полицейских, шедших по центральному проходу, приблизился к нему.
- Я хочу поговорить с адвокатом моего отца.
- Тебе предоставят такую возможность в полицейском участке.
- Я не поеду в участок!
- Кто с тобой был? - спросил капитан Роджерс.
- Ищите себе другого доносчика, - огрызнулся Урек и неожиданно метнулся к окну, туда, где находился лишь один полицейский. Тот схватил Урека за руку. - Отпусти мою руку! - заорал Урек, вырвался и мгновенно вскарабкался на высокий подоконник.
Полицейский ухватился за ногу Урека, мальчишка дернул ногой и ударил каблуком в нос служителю закона. Брызнула кровь, аудитория ахнула, все вскочили на ноги.
- Всем сесть! - прогремел капитан. - Сядьте!
- Оставьте меня! - крикнул Урек, прижавшись спиной к стеклу.
Кто-то из полицейских вытащил пистолет.
- Убери немедленно! - приказал капитан.
Пистолет вернулся в кобуру.
- Может, очистить зал? - шепотом спросил мистер Чадвик, наклонившись к уху капитана.
- Нет, иначе мы потеряем трех остальных. Мы с ним справимся. - Он оглядел аудиторию. - Принесите, пожалуйста, пару стульев или лестницу.
Через минуту кто-то из преподавателей принес два стула из соседнего класса.
- Спускайся вниз, - обратился капитан к Уреку.
- И не подумаю! Убирайтесь отсюда!
Стулья поставили справа и слева от Урека, на них встали два полисмена и одновременно попытались схватить Урека. Тот отпрянул назад, послышался звон разбитого стекла, девочки завизжали. Казалось, он вылетит на улицу, но полицейские успели схватить его и швырнули на пол. К упавшему Уреку бросились и преподаватели, и школьники.
