Марина Серова - Клад белой акулы

Валерия снабдила меня адресом автомастерской, где проводился осмотр ее автомобиля, и данными мастера Бориса Степановича, который делал ремонт. Мастерские находились на хорошо знакомой мне обширной территории промышленных складов, расположенной между Сельмашем и окраиной Западного района. Найти нужную не составило особого труда.

Я остановилась чуть в стороне от проезда, вышла из машины и прошла вперед. Проходя некое подобие шлагбаума, поинтересовалась, где я могу найти мастера Попова.

– А вон у ребят поспрошайте, – проговорил старичок, выглядывая из будки и указывая на рабочих в промасленных спецовках.

Несколько мужчин разного возраста устроили перекур за грубо сколоченным столом у ангара.

– Здравствуйте, могу я видеть Бориса Попова? – поинтересовалась.

– Гляди, Степаныч, кака краля к тебе, – кивнул веселый усач, пожилому мужчине, – везет же. – Остальные заржали и одобрительно загалдели.

– Девушка, вы с поломкой? Тогда машину в ангар надо, на яму, – встал из-за стола мужчина.

– Нет, Борис Степанович, я от Валерии Облонской. Нужно поговорить насчет ее машины, наедине.

– А чо там разговаривать? – насторожился и как-то напрягся мастер. – Не готова она еще.

Мы отошли в сторонку от бросающих заинтересованные взгляды мужчин.

– Меня зовут Евгения Охотникова, – представилась я, засовывая руку в карман пиджака, – вот мои документы.

– На полицейское не похоже, – пробормотал Степанович, глядя на удостоверение.

– Я частный телохранитель и веду расследование того происшествия с машиной.

– А-а, – протянул мужчина, – Лера заявление подала? В полицию?

– Нет пока. Но если будут основания, подаст обязательно. В связи с этим мне нужно знать ваше мнение как специалиста.

– А какое тут может быть мнение?! Перерезали шланги, это невооруженным глазом видно!

– И эксперт в случае чего это подтвердит, как думаете?

– Да. Любой, можете смело отправлять на исследования. Понимаете, Женя… Можно по имени?

– Конечно.

– Понимаете, во-первых, Валерия не так давно проходила техосмотр. И все в порядке было. Оно и понятно, автомобиль-то новый совсем. И, во-вторых, Женя, когда шланг приходит в негодность от времени, он пересыхает, покрывается трещинками, лопается, это выглядит совсем по-другому. Здесь же виден надрез, а уже потом шланг дальше надорвался.

– То есть Валерия еще какое-то время ездила на машине с испорченными тормозами? – удивилась я.

– Не-не. Скорее всего, она просто несколько раз надавила на педаль, когда лужу увидела под днищем машины. Хорошо хоть, ехать не рискнула. Так и до беды недалеко.

– Понятно. Скажите, а я могу тормозные шланги прямо сейчас забрать?

– Конечно, я специально выбрасывать не стал. Подумал, может из мили… то есть полиции придут. А тут вы.

– Ага. А можно, пожалуйста, в какой-то пакетик упаковать?

– Конечно, Женя, почему бы и нет. Обождите минуточку. Валерия такая женщина хорошая, много лет ее знаю. Кому дорогу перешла, насолила – непонятно! – бормотал Степанович, упаковывая шланги.

– Думаю, мы разберемся, – улыбнулась я мужчине, осторожно, чтобы не испачкаться, забирая пакет.

– Уж разберитесь, Женечка, уважьте старика. Ведь замыслила чья-то черная душа подлость, – сокрушенно покачал он головой, – просто чудо, что никто не пострадал. А ну как разбилась бы Лера, не дай бог?! И пришли ко мне и сказали бы: «И куда ж ты, старый пень, смотрел?! Как за машиной следил?» Это ж пятно на репутации!

– Валерия доверяет вашему экспертному мнению.

– Это хорошо. У меня и опыт – дай бог каждому. А я, признаться, как только увидел вас, Женя, струхнул немного. Ну, думаю, все, пришли проверять старика да позорить.

– Нет, что вы! Борис Степанович, а как вы думаете, на подобную процедуру много времени уйдет?

– Тормозной шланг испортить?

– Ну да.

– Это как посмотреть. Если в машинах разбирался супостат, то и не долго.

– Минут десять?

– Даже меньше. Залез под днище, фонариком себе подсветил, нашел, подрезал, и готово.

– Хорошо. Скажите, а если это была женщина?

– Ну не знаю, – покачал головой старик, – сейчас всякое бывает. Есть девицы, которые едва название деталей знают, есть – немного понимают, о чем говоришь им. А бывают и такие, что сами переберут все внутри, до винтика. Но это редкость. Наша работа грязная – масло да мазут. Женщины этого не любят. Так что мужика ищи Женя, мужика.

Несмотря на наставления Степановича искать мужика, я не торопилась сбрасывать со счетов Светлану Облонскую. Она была замужем за водителем, кто знает, может, и разбиралась, где и что надрезать требуется?

Моим следующим шагом был визит в жилконтору. Камеры видеонаблюдения я заметила, еще когда осматривалась во дворе дома Валерии. Но комнаты охраны или вахтера нигде не обнаружила. Если видеосъемка ведется, она должна отправляться на специальный сервер и там храниться некоторое время. Тут уж как повезет. Очень надеюсь, что домоуправление не поскупилось на архив приличного объема. Во дворе камеры расставлены по периметру. Еще две – около входа. Одна на дверь подъезда направлена, другая в противоположную сторону смотрит. Вот ее обзор должен захватывать часть стоянки, где Валерия машину бросала. Дворик у них хорошо освещен. И просмотрев запись, начиная от того времени, как хозяйка покинула машину, и до утра следующего дня, можно увидеть злоумышленника.

Но, к сожалению, меня ждало горькое разочарование. Сотрудники домоуправления после долгих пререканий и выяснения моих полномочий, ничуть не смущаясь, заявили, что на монтаж полноценной системы, видеосъемку и хранение записей у них нет средств. Камеры оказались бутафорскими, так что исполняли роль огородного пугала. Или являлись чем-то вроде средства психологической атаки. Кому как больше нравится.

Опрос соседей как возможных свидетелей тоже не дал результата. Так что расследование медленно, но верно зашло в тупик. Об этом, а также о занятных тайнах и жизненных перипетиях семьи Облонских я размышляла, сидя на открытой веранде поместья, которое уже привыкла называть домом. День клонился к вечеру. Валентина еще не возвращалась из офиса. Рома с Ритой, которые, помимо занятий в колледже, посещали массу секций и уроков с репетиторами, пропадали где-то в городе.

Некоторое время назад я звонила Максу Сотникову. Приятель был где-то здесь, в поместье. Но, занятый важными делами, отклонил звонок.

– Повар ужинать зовет, – сказал Макс, появляясь на веранде.

– Да неохота, – протянула я.

– Чего грустишь, подруга? Ходят слухи, что благодаря привязанности Риты ты теперь на полном пансионе, – заявил он, присаживаясь рядом.

– Ага. И без обязанностей, – хмыкнула я.

– Так это ж просто мечта! – подтрунивал Макс. – Надо сказать Валентине, может, она и меня «усыновит».

– Это временно. Ты скажи ребятам, пусть ничего такого не подумают. И особенно этот, новенький парнишка, я на его место не претендую.

– Ладно тебе, Женька. Я же шучу. Парни все понимают. У Валентины нет возможности уделять много времени детям, но она придумывает порою гениальные ходы. Рита сразу успокоилась, перестала истерить и донимать нового телохранителя.

– Я в последние дни работой занята и с ней даже не виделась.

– Но и не съехала. Значит, рядом. Так легче. Особенно когда мать в командировку отбудет.

– Сегодня будем эссе писать по английскому: «Осень в родном городе». Им в колледже задали, и Рита просила помочь.

– Давай, – хмыкнул Макс, – пансион нужно отрабатывать.

– Сейчас что-нибудь в тебя запущу! – шутливо пригрозила я, делая вид, будто ищу предмет поувесистей.

– Не запустишь, – веселился приятель.

– Почему это? – изумилась я.

– Видимо, потому, что звонила мне давеча, а значит, чего-то надо тебе от старого друга.

– Туше, – широко улыбаясь, заявила я, с помощью этого фехтовального термина подтверждая, что он прав.

– Так чего надо, Женька?

– Помнится, у тебя приятель был в Ростовском ГАИ.

– Да, и по сей день есть, заместитель начальника, – кивнул Макс.

– Нужно быстро и качественно провести экспертизу тормозного шланга. Сам пришел в негодность или «помогли». Если разрезали, то приблизительно чем?

– Шутишь, подруга? Как эксперты могут это знать? Они же рядом не стояли.

– Ножи разные бывают. Острый или тупой, с зазубринами или без. Может, это были кусачки такие, специальные, или другой инструмент. Уверенно и быстро испортили или копались долго. Специалисты могут все это выяснить. А я получу ниточку, так необходимую сейчас.

– За соломинку хватаешься, Женька, – прокомментировал Макс, сам того не зная, повторяя отголоски моих мыслей.

– Ты прав, вероятность успеха невелика. Но экспертизу все равно проводить надо. И если это диверсия – доказательную базу собирать. Подопечная сейчас даже заявление в полицию написать не может. Сам знаешь, у нас не очень любят расследовать несостоявшиеся преступления.