Я приблизился к кабинке.
– Личинка ракообразных из четырех букв. – Дэнни не отрывался от газеты. Сам же и ответил на вопрос: – Зоеа.
Дэнни представил мне второго копа: Эдуард Велард по прозвищу Большой Самоанин. Рукопожатие у него было крепкое, и мне показалось, что где-то я его уже видел. У левого уха, под самой линией волос, я заметил красную сыпь, свидетельствующую о псориазе. Как медик, пусть и несостоявшийся, я научился различать людей по их патологиям. Но где видел Веларда, вспомнить не смог… возможно, после взрыва. Он попросил сержанта Уэллера расписаться на бланках, которые заполнял, убрал их в бриф-кейс.
– Увидимся на фруктовой плантации, милок. – Кивнул Уэллеру и ушел.
– Что случилось, сержант? – спросил я.
– В детстве я чуть ли не каждый уик-энд ездил с отцом по Восьмидесятой автостраде. Мы ловили рыбу в Сакто или гуляли по берегам Тахо. И всегда попадали в жуткие пробки. Вот отец и просил меня зачитывать ему вопросы кроссвордов. Он их обожал. Умение решать кроссворды базируется на памяти, а не на анализе. Я с двенадцати лет заучиваю слова. Тогда, если в разговоре я неправильно использовал слово, отец заставлял меня целый день ходить со словарем.
Он устанавливал правила игры, так что мне пришлось подавить желание обрушить на него град вопросов.
– Вы с отцом по-прежнему ездите на рыбалку?
– Он живет во Фримонте. В доме для престарелых. Печень у него ни к черту. Стоит в очереди на пересадку. Ох, не следовало мне говорить с вами об этой трагедии, учитывая вчерашнее. Как вы себя чувствуете?
Честно говоря, я не знал, что и ответить. Вчера испытал такой выброс адреналина, что еще не успел оценить собственное состояние.
– Устал.
А еще меня переполняло раздражение. Мне не терпелось узнать те новые сведения, о которых сержант упомянул в телефонном разговоре, но за годы, отданные журналистике, я понял, что спешка к добру не приводит. Источникам информации обычно нравилось тянуть время, подольше оставаться в центре внимания.
Впрочем, способ заставить человека разговориться существовал. И заключался он в том, чтобы начать говорить первым. Вот я и решил рассказать Дэнни, что мне удалось выяснить. Разумеется, я рисковал. Да, он разрешил называть его по имени, но все равно оставался копом с собственными целями и приоритетами.
Я рассказал ему о записке, немного об Энни (и ее почерке), о встрече с Эрин, о враждебности девушки, поделился ее короткой историей.
– Она была в туалете… выбрала удачный момент, чтобы справить нужду.
– У вас есть подозрения?
Дэнни пожал плечами:
– Натаниэль, вы уверены, что девушка, которая передала вам записку, была вашей подругой?
Я не мог заставить себя всерьез рассмотреть этот вопрос.
– Я так не думаю, сержант… как такое могло быть?
Продолжать я не стал: о том, что Энни жива, не могло быть и речи. Или она связалась бы со мной гораздо раньше.
Он пристально смотрел на меня. А я все больше склонялся к тому, что Энни умерла и по-другому просто быть не могло. Но кто-то выделил меня, по существу, спас мне жизнь, и я решил, что пришло время получить информацию, за которой я сюда и пришел.
– Я хочу знать, что происходит, сержант.
Он поднял стакан, допил колу.
– Окружной прокурор возобновил расследование обвинений, выдвинутых против брата лейтенанта Аравело.
– Что? – переспросил я. – Почему?
Тимоти Аравело был отъявленным негодяем. Чуть не убил двадцатилетнюю женщину, потом договорился с двумя другими копами, чтобы все скрыть. Я подозревал, что его пыталось прикрыть и начальство, но доказать мне ничего не удалось. И не было у меня сомнений в том, что младшего Аравело отличал от бандита только жетон полицейского.
– Дорогие адвокаты. Они убедили апелляционный суд пересмотреть некоторые из свидетельских показаний.
Я сжал кулаки.
– Возможно, ничего особенного, – продолжил Дэнни. – Но я хотел, чтобы вы узнали об этом, прежде чем все завертится. Возможно, вам придется вновь поговорить со следователями.
Нас прервало жужжание, которое донеслось из брюк сержанта. Он достал пейджер.
– Черт, – вырвалось у него.
Он поднялся со скамьи.
– Я не веду расследование. Командует лейтенант Аравело. Но я стараюсь быть в курсе.
Дэнни объяснил, что в последние пару лет количество убийств в Сан-Франциско значительно увеличилось. И множество убийств так и остались нераскрытыми, особенно в бедных черных кварталах города, где орудовали банды. Он напомнил мне о том, что мэр сознательно заострил проблему нераскрытых убийств, нажив тем самым себе врагов среди крупных полицейских чинов, публично усомнившись в их способности решить эту проблему, а также издал директиву, согласно которой расследование громких убийств вели две группы следователей, официальная команда и теневая, состоящая из одного или двух детективов, которым предлагалось использовать свои источники информации и делиться полученными сведениями с коллегами. Но иногда теневая команда предпочитала присваивать все лавры себе.
Конечно, директива мэра заставляла следователей повышать эффективность своей работы, но и рождала недоверие.
– Сказанное вами… о записке… должно попасть в правильные руки. Я работаю в тесном контакте с двумя детективами, которые ведут расследование взрыва в кафе. Свяжусь с ними, если не возражаете. – Он помолчал. – Или можете напрямую выйти на Аравело… если сочтете возможным.
Я не мог отпустить его. Столько хотелось узнать.
– Сержант Уэллер, я надеялся, вы расскажете мне о том, что случилось в кафе. Кто это сделал? Почему меня предупредили? Это случайный акт вандализма или взорвать хотели именно меня?
Уэллер посмотрел на меня, пожал плечами:
– Думаю, вчера вы правильно обрисовали ситуацию. Произошло что-то очень странное. – Он повернулся, чтобы уйти, еще раз посмотрел на меня: – Когда захотите поговорить, сразу звоните мне.
Мне требовалось выпить стакан пива, может, и не один, поэтому я поехал в любимый бар по соседству с домом. Саманта и Яблочко сидели на привычных местах, смотрели игру «Гигантов». Едва поздоровавшись, я принялся рассказывать о прошедшем дне.
– У тебя нарушена циркуляция ци. – Саманта схватила мою руку и принялась интенсивно растирать ладонь. – Что-то я могу поправить массажем. Но тебе нужно прийти в студию для акупунктуры… и энергетической подзарядки.
– Что нужно моей ци, так это съесть пиццу и поспать, – ответил я.
Но я знал, что правота на ее стороне. За последние годы моя уверенность в целительных способностях Саманты только крепла. Мы договорились, что я к ней обязательно приду, если не завтра, то днем позже.
Я вышел из бара и всмотрелся в клочок бумаги, на котором Эрин написала шестизначный номер. Может, одну цифру она не дописала случайно? Я попробовал несколько вариантов, каждый раз добавляя в конце новую цифру. Трижды мне сказали, что номер набран неправильно, в четвертый мне ответила старушка, у которой заплетался язык, но она все равно хотела поболтать.
Домой я пришел, валясь с ног от усталости, но увидел ноутбук и ничего не смог с собой поделать. Отправил письмо моему адвокату. Сообщил о решении прокурора вернуться к делу Аравело, попросил посоветовать, как вести себя в такой ситуации.
Потом начал просматривать новости. Ничего нового в сравнении с тем, что я уже знал из «Кроникл» и от Дэнни, в Интернете не обнаружилось. Увидел фотографию взорванного кафе, и меня замутило.
Прочитал о владельцах кафе, холдинге «Айлдуилд корпорейшн», который стремился повторить успех сети «Старбакс», но на более высоком технологическом уровне: обеспечить посетителям не только более вкусные пирожные, но и скоростной беспроводной доступ в Интернет.
Вот так, переходя с сайта на сайт, провел четыре часа. Тело жаждало покоя, но я не мог оторваться от компьютера. Но в конце концов улегся в кровать, а утром проснулся с готовым решением: пришла пора навестить мертвых.
В газете указывалось, что похороны Саймона Андерсона и мемориальная служба состоятся в Колме. Городе душ. Более миллиона человек нашли последний приют на кладбищах, расположенных на пологом склоне к югу от Сан-Франциско. И не хотелось даже думать о том, какая бы там началась толчея, если бы нас всех ждала последующая жизнь.
В некрологе указывалось, что усопший ранее занимался инвестициями, и вероятно, очень успешно, раз смог отойти от дел и реализовать свою мечту: стать писателем. Он опубликовал детскую книжку, которую благосклонно приняли и критики, и читатели.
Народу собралось много. Женщина, которая стояла рядом со мной, достала пластиковую бутылку воды и пакетик с ореховой смесью. Сказала подруге, что принесла еду с собой, на случай, если на поминках не будет органической пищи.
