будут работать над этим, вы и займётесь Госбанком. Надо будет — выезжайте туда для проведения личных бесед.
— У меня нет допуска.
— Получите разовый. Пусть Гладышев сделает запрос в Москву. В конце концов семь инкассаторов уложили — это не бабкин хрен жрать.
— Есть.
— Майор Поплутин. Сейчас пойдёте к Гладышеву. Категорично попросите усиление постов ГАИ на выезде из города силами милиции. Останавливать все транспортные средства и тщательно досматривать. Так же и владельцев. Если будут очереди из машин — ничего страшного, потерпят. На вокзале чтобы постоянно дежурил экипаж. Всех подозрительных и иногородних проверять, досматривать и составлять объяснение. Для досмотра женщин привлечь инспекторов по работе с несовершеннолетними.
— Не спугнём преступников? Если они ещё в городе, конечно.
— Они ещё в городе. И, наверняка, будет четвёртый налёт. За следующие трое суток нам надо его спровоцировать и вычислить место. Бандиты пойдут из города с боем — им терять нечего. Вам полчаса на составление бумаг по мероприятиям розыска. В двенадцать тридцать жду вас здесь — поедем на места происшествий.
Глава 3
Табачный дым висел над потолком в комнате, не спеша исчезать через приоткрытую форточку окна. Собравшиеся на сходку «авторитеты» Зареченска молча пили чай из самовара и курили. Ждали ещё одного.
— Пятеро одного не ждут, — прогундосил «авторитет» по кличке Хмурый, взглянув на настенные ходики. — Пятнадцать минут уже прошло.
— Ну гунди, — Топтыга подошёл в окну и посмотрел на улицу, приподняв занавеску. Было видно, что «смотрящий» за Зареченском немного нервничает. — Димон, ты сам передавал маляву Цыгану?
— Сам, — Димон чиркнул спичкой, чтобы закурить очередную папиросу.
— С Цыгана потом спросим, — прохрипел очень «авторитетный» на всю страну карманник с кличкой «Малыш». — Топтыга, начинай сходняк, а Серафима за дверью присмотрит.
— Точно, — поддакнул Хмурый. Ему хотелось выпить водки, но на сходняке этого нельзя.
— Серафима, присмотри, — кивнул на дверь в дом Топтыга.
Серафима была старшей сестрой смотрящего, и успела отсидеть одиннадцать лет за воровство, считаясь «воровкой на доверии», но на сходняке её присутствие не требовалось.
— Так, — начал Топтыга, когда Серафима закрыла за собой дверь, — сегодня заходил полкан из Московской уголовки. Ша! — прикрикнул смотрящий, видя, что остальные скривили лица. — Малява была из столицы — мента встретить и с ним поговорить. И пришла от Автондила.
Малыш длинно присвистнул.
— Я знаю, что за полкан. Ткачёв его фамилия. Нашего брата переловил много, но не беспредельничал. А после отсидки даже помогал некоторым.
— И чем он Автондилу помог, что тот за него вписался? — хмыкнул Димон.
— А ты у Автондила спроси, если сможешь, — ответил Малыш.
— Хорош бакланить, — заерзал на стуле Хмурый. — Пусть Топтыга договорит.
— Вот я и говорю, — продолжил смотрящий. — Мент весточку привёз, что последняя делюга на инкассаторах не по нашей масти. Было там что-то, и не для всех предназначалось.
— Гонит мент, — Хмурый достал папиросы. — Что могут везти инкассаторы, кроме денег. У нас чё тут, золотой прииск открыли?
— Мент намекнул, что гэбешный убивец по наши души придёт…
Папиросы выпали из пальцев Хмурого, Малыш стукнул ладонью по ноге, а Димон так вздрогнул, что самовар на столе затрясся.
— За золото и деньги спроса нет, — пояснил Топтыга.
— Во влипли! — прохрипел Малыш после недолгого молчания. — И ведь не отмажешься!
— Я знаю, как гэбня работает, — тихо сказал Димон. — Видел… Ловят первого попавшегося, колят херню какую-то, а потом спрашивают. А под этой ерундой люди чирикают, как попугаи, когда им задницу соломиной чешут. Всех сдают… А когда сдали, тогда в расход…
— Жути не нагоняй, — Хмурый чиркал спичками, но те не загорались.
— Я за слова отвечаю, — привстал Димон.
— Да, тихо вы! — Топтыга стукнул по столу. — Что делать будем?
В ответ, словно издеваясь, табачный смог стукнул форточкой.
— Епт, нездоровый кипеш будет, — Малыш почесал затылок, глядя на окно. — А что полкан ещё сказал?
— Сказал, если выдадут ему то, что взяли, то кипеша не будет.
— Так надо отнести, — Малыш облизал губы. — Мне не в кайф под хернёй чирикать, а потом в могиле гнить. На чей земле инкассаторов в последний раз валили?
— Цыган, твою мать! — отчётливо прошептал Топтыга. — С него надо спросить…
Ткачёв осматривал место первого нападения. Поплутин стоял рядом и показывал — где стояла машина инкассаторов, где валялись гильзы и где были следы. Дорога, где остановили машину инкассаторов, шла от города до отделения Госбанка полукругом, огибая небольшой лес. Было непонятно, почему выбрали именно этот маршрут, хотя буквально в полукилометре проходили ещё две дороги, пусть по не очень людным окраинам города. Сама же территория отделения располагалась в черте города, фасадом как-бы выходя на эту лесную дорогу.
— Майор, карту, — приказал Ткачёв.
Поплутин развернул её на капоте милицейского Уазика.
— Скажите, майор, а вы проверяли в первом случае — по какой дороге быстрее добраться от универмага до отделения банка?
— Да. Быстрее вот по этой дороге, которая как-бы по центру. На той, что мы стоим — средне, но третья — самая длинная. Нам было неясно, почему автомобиль на этом участке притормозил, хотя должен был двигаться с максимально разрешённой скоростью.
— Да, мы упустили какую-то мелочь. Почему инкассаторы не поехали по самой короткой дороге? Это было очевидно. Скорее сдать выручку и отправиться домой. Путь через лес явно опаснее по темноте. Вот, посмотрите на карту. От универмага они выехали вот здесь. По городу через центр можно проехать как угодно, перегородить самую короткую дорогу просто нет возможности. Да даже если бы и была, то только здесь — на середине пути. Но тогда объехать проще и быстрее по самой длинной.
— Н-да, — Поплутин поскрёб подбородок. — Я как-то не учёл этого. Ведь маршрут инкассаторов разрешён на всех дорогах к банку. Но что-то им помешало ехать самой короткой дорогой…
— Это надо выяснить, майор. Ладно, поедем на второе место.
Завод пластмассовых изделий был вынесен за черту города на пять километров, но к нему вели четыре
