в здании суда. Я по уши в процессе, которому конца и края не видно, и до сих пор не понимаю, хочу ли я защитить своих сотрудников или же требовать для них самого сурового наказания. События августа 1 ничему тебя не научили? Считаешь, мне этого недостаточно? Решил добавить проблем?
– Мне очень жаль.
– Это серьезное нарушение, Айла! Тебя уже ожидают последствия.
– Я в курсе.
Илия вдохнул и выдохнул. Вдохнул и выдохнул. Сел. Запустил пальцы в свои рыжие волосы, взлохмачивая их.
– Так, ладно, я закрою глаза на этот твой приступ человеколюбия. А ты садишься и пишешь отводную. Отпишись, что сто лет ее не видел и поначалу просто не узнал, зато сегодня на тебя снизошло озарение.
– Я отказываюсь написать отводную. Я намерен и дальше заниматься ее делом.
– И ее телом? – немедленно уточнил Илия.
Айле припомнилось то сосущее ощущение в животе, как при сильном голоде, которое возникло, когда Морион обернулась и он узнал ее. Не боль, но дискомфорт, грозящий достигнуть значительного уровня в случае отказа от желаемого.
– Да.
– Это сопротивление начальству, Айла? Ты хочешь, чтобы я вызвал кого-то, кто поможет мне справиться с тобой физически, если мне не удается сделать это вербально?
– Вы этого не сделаете.
– Почему?
– Потому что вы хороший человек. Понимающий и чуткий. И, прежде чем принять окончательное решение, попытаетесь рассмотреть ситуацию с моей точки зрения.
– Айла, твоя прямолинейность обезоруживает и раздражает одновременно, – вздохнул Илия. – Ладно. Объясни мне, как ты видишь ситуацию. Что у тебя с этой девушкой? Ты в нее влюблен?
– Нет.
– Вы друзья?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
На минуту Айла впал в прострацию, пытаясь отыскать ответ на вопрос, который ни разу не утрудился задать самому себе.
– Она пережила сильный стресс. Ей была нужна моя помощь.
– О, секс, несомненно, расслабляет. Так что ты уже ей очень помог, молодец! – взорвался Илия.
Наблюдая, как начальник хлопает себя по карманам в неосознанной попытке нащупать пачку сигарет, Айла вежливо напомнил:
– Вы бросили курить.
– Сейчас я жалею об этом. Почти так же сильно, как о том, что согласился выслушать твои признания, – Илия сгорбился и накрыл макушку сцепленными пальцами. – Ты зачем ко мне пришел? Уведомить меня, чтобы я инициировал против тебя санкции? Благодарю. Теперь у меня не осталось выбора. Ты проебал свою карьеру, Айла. В буквальном смысле.
– Ну да, – безмятежно согласился Айла. – Впрочем, я думаю, мы все еще можем обсудить несколько вещей. В конце концов, если меня неминуемо ждут репрессии, почему бы не отсрочить их на несколько дней?
– Что ты имеешь в виду?
– На текущий момент Морион числится свидетельницей. Ее же парень считается убитым неустановленным лицом в ходе свернувшей не туда попытки отобрать имевшееся у него оружие.
– Мы не занимаемся ограблениями. Если спирит не имеет отношения к произошедшему, ты передаешь дело полиции, и пусть они разбираются сами.
– Если несколько настораживающих моментов. Я не могу полностью исключить вину Морион и опасаюсь за результат, если прямо сейчас перенаправить ее дело в полицию.
– Что значит «опасаюсь за результат»? Если она совершила преступление, не находясь при этом под воздействием спирита, она – убийца и отправится в тюрьму. И у тебя нет законных способов помешать этому.
– Я не представляю ее хладнокровной преступницей.
– Я тоже не видел в тебе чьего-то страстного любовника. Иногда мы просто ошибаемся в людях, – Илия пожал плечами.
– Нет, я абсолютно уверен в своей правоте – она невиновна.
– К сожалению, уверенность, даже абсолютная, правоты вовсе не гарантирует. Ты общался с этой девушкой много лет назад и, как я понял, в основном на физиологическом уровне. Как ты можешь судить о ее действиях сейчас?
– Да, я понимаю, что звучу неубедительно, – признал Айла. – Но… с одной стороны, я едва ее знаю. В то же время я как будто бы знаю ее очень хорошо.
– Ага. Изучил все ее внутренности. Она могла пойти на секс с умыслом склонить тебя на свою сторону?
– Нет. Я бы догадался. Во-первых, есть объективные признаки женского возбуждения. Во-вторых, все было как тогда, в школе.
– Интересные у тебя воспоминания о школе. Я вот помню, как химию завалил…
– Как можно завалить химию? – снисходительно осведомился Айла.
– Невероятно! – усмехнулся Илия. – В твоем положении ты еще пытаешься занять позицию превосходства.
– Мне нужно несколько дней. Для прояснения ситуации. Если Морион виновна, я должен убедиться в этом сам, прежде чем сбыть дело с рук. Если она невиновна, то я хочу обеспечить, чтобы ни одно из свидетельств в ее пользу не было проигнорировано. Формально я имею право задержать это дело в СЛ до тех пор, пока вероятность вовлеченности спирита не будет исключена.
– У тебя бы были эти несколько дней, если бы ты продолжал мутить у меня за спиной, – вздохнул Илия. – Так нет же, надо заявиться и ошпарить меня правдой.
– Я не мог скрывать от вас эти обстоятельства. Я вас очень уважаю.
– Я польщен, – Илия устало потер глаза. – Ох, что мне с тобой делать?
Трель раздавшегося в приемной телефонного звонка прервала возникшее было неуютное молчание. Лиза ответила на звонок, но сквозь стену, разделяющую кабинет и приемную, было невозможно разобрать ни слова.
– Над чем ты сейчас работаешь? – осведомился Илия.
– Ничего существенного. С утра перед выходными сдал дело в суд и засел за доведение до ума документации для архива. Это может немного подождать.
– Я запрещаю тебе посещать место происшествия в одиночестве. Кто там криминалист?
– Бейирус.
– Вот и отлично. Если что, он радостно тебя сдаст. Все имеющиеся на данный момент оригиналы документов по делу я изымаю на хранение. Новые материалы будут направляться сразу ко мне, а тебе поступать копии. Все свидетельские показания должны быть записаны на диктофон и запротоколированы. Ежедневно в шесть вечера ты подходишь ко мне и предоставляешь устную отчетность. Я буду контролировать каждый твой шаг. И если я замечу хотя бы малейшую попытку манипуляций, ты потеряешь работу и обретешь массу проблем.
– Это означает, что вы даете мне добро на продолжение следствия?
– Все, уматывай из моего кабинета. Я тебя не видел. И не рассчитывай, что моего терпения хватит дольше чем на несколько дней.
– Хорошо.
– Айла!
– Да?
– За членом не уследил. За языком следи. Ты из полиции. Ты расследуешь убийство. Это все, что она должна знать. И ни слова о спирите.
– Разумеется.
– И еще вопрос. Кого ты можешь порекомендовать на твое место в случае, если я приму решение тебя уволить?
– Саберус хорошо справляется.
– Прекрасно. Я надеюсь, все последующие разборки у нас пройдут в той же сдержанной, интеллигентной манере.
Когда Айла вышел из кабинета начальника, Лиза сидела за своим столом, уставившись на телефон застывшим взглядом. У нее был вид человека, пережившего глубокое потрясение.
– Все в порядке? – спросил Айла, припомнив о звонке.
– В полном, – слабо ответила Лиза. – А у тебя?
– Все нормально.
«Честность», – подумал Айла, уходя из приемной.
Честность. Искренность. Открытость.
4.
В своем кабинете Айла в первую очередь сделал звонок
