справиться не могу. И, вообще, техника не должна быть умнее своего владельца, так, что, если люди в штатском украли мой гаджет, я не запл
ачу.
Но если наши охранники сбежали, то не сбежать ли и мне. Просто из принципа. Ну не нравится мне всё это. Через проходную я, разумеется, не пойду. Там дежурят местные сторожа, плюс над входом висит камера. Но я ещё в прошлом году приметила здесь дыру в заборе в самом глухом уголке парка. А. что, может и вправду схулиганить? Чтобы как-то обозначить своё отношение к этой дурацкой ситуации.
Да нет, пожалуй. Куда тут бежать, на ночь глядя? Да и погодка не располагает. Опять дождик пошёл, пока добреду до электрички по лесу, вымокну до нитки, насморк подхвачу. Ладно, уж, посидим в заточении.
Я вернулась в свою комнату, приняла душ, заварила чайку и устроилась в постели с книжкой. Мурлычущая Абсцисса развалилась рядом.
Наверно, я заснула почти сразу. Сказалась бессонная ночь накануне, и, извините, возраст.
Проснулась я от шороха.
Несколько мгновений я не могла сообразить, где я. Потом, буквально оцепенев от ужаса, попыталась вспомнить заперла ли я дверь на ключ. Только потом я включила лампу и принялась потихоньку оглядываться. На полу перед дверью лежала небольшая бумажка, и Абсцисса осторожно трогала её лапой, словно прикидывая, годится эта штука для игры, или лучше не связываться.
Санаторий наш был построен в середине семидесятых. Когда на науку давали деньги. Был санаторий по тем годам хоть и небольшим, но весьма престижным, и попасть туда какому-нибудь МеНеэСу считалось почти невозможно.
Но с тех золотых времён санаторий весьма обветшал. Полысели ковровые дорожки в коридорах, рассохлись рамы, покоробились двери. Под дверью в мою комнату образовались цель шириной в палец. Вот в эту-то цель и была просунута записка.
Самое неприятное, что я не имела никакого представления, который час. В комнате часов не было, а я уже давно не ношу наручных часов, полагаясь на мобильник. Но ведь мобильник-то у меня накануне ночью отобрали. Почему-то чувство безвременья показалось мне сейчас особенно пугающим.
Я осторожно встала и, стараясь двигаться, как можно тише, подошла к двери. Сначала я убедилась, что дверь заперта, потом подняла бумажку. Это был обрывок информационного листка с телефонами пансионатских служб и схемой эвакуации из номера 203, кажется, именно в нём поселилась Аллочка. На обрывке Аллочкиным почерком было написано:
«Елена Николаевна, умоляю вас, приходите сейчас к бассейну.
Там нас никто не услышит. Я узнала кое-что очень важное.»
Я вздохнула и начала одеваться. Мне всё происходящее категорически не нравилось.
В коридоре было темно, по лестнице я спускалась практически наощупь. Абсцисса плелась за мной, словно понимая, как мне страшно и пытаясь как-то поддержать меня. А ещё говорят, что для кошек важны дом и кормушка, а на людей они смотрят только как на приложение к основным благам.
Бассейн находился на минус первом этаже. Я хорошо знала, где это, потому как в прошлый свой приезд не упускала возможности поплавать.
Во время блуждания по тёмным лестницам и коридорам мои глаза настолько привыкли к темноте, что в помещении с бассейном я уже могла что-то разглядеть. Свет здесь тоже не горел, но через стеклянные стены проникал неясный отсвет фонарей в парке.
Аллочку я увидела сразу. Наверно, ждала увидеть её именно там. Бедная девочка плавала в толще воды лицом вниз.
Значит, не Иван. Они с Аллой дружили. Нет, нет, никакой романтики. Просто курили вместе, и иногда устраивали какие-то совместные хохмы и розыгрыши. Они самые молодые в нашей лаборатории, и разница в возрасте между вчерашним студентом и лаборанткой невелика.
– Игорь Алексеевич, выходите, – сказала я, – несолидно уже прятаться.
– Догадалась?
– Угу.
Яркий свет карманного фонарика обжёг мне глаза. Я зажмурилась и зашмыгала носом от выступивших слёз, но решила, что сдаваться ещё рано.
– Что же это вы, Игорь Алексеевич в царя Ирода решили поиграть? Детишек невинных убиваете.
– Это, каких ещё детишек?
– Да вот намедни Мишеньку убили, теперь Аллочку.
– Аллочка, в отличие от дурачка Михаила, была та ещё штучка.
– Да, да, я знаю. Ягнята всегда волков обижают. Такие хулиганы, прямо житья от них нет!
Боже, что я болтаю. Он же меня сейчас убивать будет, а я всякую ерунду плету. А с другой стороны, куда мне особенно торопиться? Младов меня всё равно убьёт, так хоть выскажу ему всё, что смогу.
– Причём тут ягнята? Я же говорю, Алла той ещё стервой была. Она была моей любовницей, и она же решила меня заложить.
Удушающий страх смерти, буквально несколько мгновений назад вызывающий черноту в глазах и превращающий кости в мокрые тряпки, вдруг отступил. Мне, действительно, стало совершенно не страшно. Я даже издевательски улыбнулась. Правда улыбочка вышла так себе.
– Ой, Игорь Алексеевич, мне совсем не хочется вас обижать, но кажется, вы принимаете желаемое за действительное. Девочка только что вышла замуж за симпатичного юношу из очень обеспеченной семьи, а у вас, пардон, конечно, залысины до затылка и зубы на треть вставные. На вас не польстилась бы и слепоглухонемая дементная старуха, что уж говорить о юной красавице.
Но Младов неожиданно расхохотался.
– Ну, вы просто чудо, Елена Николаевна, вроде умная женщина, а такая дура! Просто зелёный наивняк. Да Алкин муж-мажорчик, вообще вряд ли помнит, что женат, и уж точно жену свою не отличит от тех девок, с которыми каждую ночь по клубам куролесит. Это его родители Аллу выбрали, в надежде, что сын когда-нибудь перебесится.
– И откуда же вам известны такие подробности? Вы свечку держали?
– Да она сама мне всё рассказала. На Дне рождения шефа наклюкалась и принялась мне в жилетку плакаться. Тут я её и взял. Прямо на лабораторном столе. Ну а уж когда факт грехопадения свершился, ей отступать было некуда.
Интересно, мерзавцев тоже мамы рожают, или они сами где-нибудь в крапиве заводятся?
– Ну, с Аллой понятно, вы вскружили голову наивной девочке, поверившей, что она встретила прекрасного принца, и жестоко обманувшейся в своих надеждах. Но зачем вы вообще затеяли всё это? Неужели только ради того, чтобы занять место Волкова? Зря, по-моему. Он сам мне не раз признавался, что его должность – это тёплое местечко между молотом и наковальней. Да и сколько бы он ещё протянул, даже безо всяких инсультов? Годочек вам потерпеть – и место ваше.
– Ой, ну Елена Николаевна, вас даже убивать жалко, вы такая забавная. Да на черта мне сдалось Волковское место? И ваша жалкая лаборатория, и весь
