– Да, Лариса Патрикеева.
– А ее нет.
– Что значит – нет?
– В отпуске она, – пискнула молодая женщина за соседним столом.
– Точно, в отпуске! – фальшиво-жизнерадостным тоном подтвердила третья сотрудница, самая старшая в комнате.
– А когда вернется? Если скоро, то это ничего…
– Нет, нескоро. Она в длительном отпуске. У нее был отпуск неиспользованный за два года, она к нему взяла еще отгулов за сверхурочную работу и улетела на Байкал. В тайгу, с палаткой. Поэтому и мобильный телефон не отвечает.
– Так что вернется она нескоро, – с явным облегчением подхватила первая собеседница, – и мы вам сейчас вместо нее подберем другого агента. Не беспокойтесь, все будет в лучшем виде! И квартиру вам покажем еще раз.
Тут дверь комнаты открылась и в нее вкатилась колобком полная краснощекая особа с короткой стрижкой.
– Девочки! – воскликнула она с порога. – Я деньги на похороны собираю, на цветы и прочее. Сдавайте… в бухгалтерии уже все сдали, по пятьсот, и вы сдайте…
– Дуся! – негромко проговорила старшая из трех сотрудниц и выразительно взглянула на вошедшую.
– Что – Дуся? – переспросила краснощекая и тут заметила Надежду. – А, ну ладно, я после обеда зайду.
Едва дверь за ней закрылась, первая Надеждина собеседница снова оживилась:
– Значит, мы вам сейчас подготовим показ… по какому адресу та квартира, которая вас интересует?
Надежда сообщила адрес нехорошей квартиры, собеседница нашла его в компьютере и удовлетворенно кивнула:
– Есть такая квартира… сейчас я все организую… А на какую фамилию заключен договор?
– Что, простите?
– Ну вы же заключили с нашей фирмой договор на агентское обслуживание, так на какую фамилию мне искать?
– Филимонова, – выдала Надежда Николаевна пришедшую на ум фамилию. Ей совершенно не хотелось называть свою настоящую.
– Филимонова? – переспросила женщина. – Что-то я такой фамилии не вижу…
– Вы поищите пока, а я, с вашего позволения… где у вас туалет?
– А, туалет… По коридору сразу налево.
Надежда вышла в коридор и юркнула за дверь с нарисованным на ней женским силуэтом. Следом за ней туда же направлялись две девушки. Чтобы не столкнуться с ними, Надежда проскользнула в кабинку.
Девицы закрыли за собой дверь, зажурчала вода, потом щелкнула зажигалка, и раздался высокий, почти детский голосок:
– Ты же бросила курить. Ненадолго же тебя хватило! Месяца не продержалась!
– Да я снова закурила после того, что с Лариской случилось. Это ужас какой-то!
– А что с ней случилось-то?
– А ты ничего не знаешь? – в голосе первой девицы прозвучало странное удовольствие, какое бывает иногда у людей, рассказывающих сенсационную новость.
– Да я же сегодня первый день из отпуска.
– Зарезали Патрикееву. Как курицу. Можешь себе представить? Кровищи было – прямо море!
– Заре-езали?! – испуганно протянула вторая.
– Ну да! – продолжила первая девица, захлебываясь от сладкого ужаса. – На показе зарезали. Клиенты – семейная пара – на полчаса опоздали, женщина открыла встроенный шкаф, а оттуда на нее выпала мертвая Лариса! Прикинь? Вся в крови, и горло перерезано! Клиентка сама чуть коньки не отбросила! Хорошо, не одна была, а с мужем! Он сам в ужасе, не знает, что делать, то ли в полицию звонить, то ли жене «скорую» вызывать!
– Ужас какой! Вот так поедешь клиентам объект показывать, а тебя – того…
– Вот именно! Опасная у нас работа! Непременно должны за риск доплачивать, как саперам!
– Дождешься от них, как же!
– Да, а прикинь – если бы клиентка не опоздала, так ее, может, тоже зарезали бы. Два трупа, прикинь?
– Три.
– Почему три?
– Ты же говорила, что клиентка с мужем была.
– А, ну да…
– Ладно, давай и мне…
– Что?
– Сигаретку. Что-то я тоже разволновалась.
– Разволнуешься тут! Так вот живешь, живешь – и вдруг тебя по горлу…
Тут заскрипела дверь и раздался начальственный женский голос:
– Девочки, вы что тут делаете? Плотицына, тебя там клиент ждет, а ты тут прохлаждаешься?
– Иду, Варвара Петровна! – засуетилась Плотицына. – Уже бегу! Меня уже нет!
– Вот-вот, поспеши, чем всякие сплетни разносить, больше пользы будет!
Дверь снова хлопнула.
– Стерва! – вполголоса сказала одна из девиц.
– Точно, – вздохнула вторая.
Надежда выждала пять минут и только потом решилась выйти из кабинки. Быстренько пробежав по коридору, чтобы не встретиться ни с кем из сотрудников, она вышла на улицу.
По дороге домой Надежда напряженно раздумывала.
Ларису Патрикееву, единственного человека, который имел доступ к ключам от нехорошей пятьдесят восьмой квартиры, зарезали на показе.
Случайно ли?
Надежда не верила в такие случайности.
Может быть, все дело именно в ключах?
Патрикеева наверняка заказала себе копию ключей от квартиры, чтобы не заходить каждый раз в ТСЖ, не тратить время, да и с техником Маргаритой Павловной лишний раз не общаться. И эти ключи стоили ей жизни…
Из окна автобуса Надежда увидела знакомый дом – в нем жила ее старая, школьная еще знакомая Майя Белкина. В школе Майка была забавная – шумная, заполошная, но с чувством юмора, за что ей многое прощалось. Потом они с Майей пересекались еще несколько раз – оказались на одних курсах повышения квалификации, потом еще где-то, уж и не вспомнить где… Ага, столкнулись как-то в театре на детском спектакле. Спектакль был кукольный, для маленьких детей, и, честно говоря, довольно скучный. Как уж Надежду туда занесло с дочкой-первоклассницей, она не помнила, кажется, свекровь билеты подарила. Так что Надежда с Майкой без зазрения совести оставили Майкину маленькую дочку в зале на Алену, а сами прекрасно провели время в буфете, перемывая косточки старым знакомым. С тех пор так и повелось: Майка покупала билеты в детские театры, и они сплетничали в буфете, пока Алена не взбунтовалась. К тому же она уже выросла, так что можно было ее водить во взрослые театры.
Давно с Майкой не виделись, подумала Надежда, и даже по телефону не разговаривали…
Внезапно в конце того же дома она увидела яркую вывеску: «Ресторан “Мама не горюй”».
Да это же тот самый ресторан, в котором погибли четыре человека! Об этой ужасной истории говорит весь город!
Интересно, если Майя живет в этом доме, может быть, что-то знает о том трагическом происшествии? Или что-то случайно видела? Соседи многое видят.
Тут же Надежда Николаевна мысленно себя одернула: она несколько лет не звонила Майке, даже не вспоминала о ней, а тут, как только ей что-то понадобилось…
И тем не менее, едва приехав домой, она нашла в старой записной книжке телефон, напротив которого была написана школьная кличка Майи – разумеется, Белка.
Что удивительно, Белка ей сразу ответила.
– Привет! – смущенно проговорила Надежда. – Это Надя…
– Парикмахер? – переспросил смутно знакомый голос.
– Нет, Надя Лебедева… то есть раньше я была Любимова, а еще раньше…
Тут Надежда с удивлением осознала, что не может вспомнить свою первую, девичью фамилию. Только две фамилии, которые носила по первому и второму мужьям.
Но Белка ее вспомнила:
– Ой, Надюха! Как хорошо, что ты позвонила! Это сколько же мы с тобой не встречались? Лет сто, наверное!
– Уж не меньше.
– А ты, судя по фамилии, уже второй раз замужем?
– Точно…
– И как?
– Все хорошо. Муж замечательный…
Тут Надежда вспомнила, что сама Майка развелась со своим примерно тогда же, когда и она. И судя по всему, второй раз замуж не вышла, так что вроде неудобно перед ней хвастаться удачным замужеством. Но Майка приняла все нормально.
– Чувствую, что есть какое-то «но».
– Не то чтобы «но»… муж настоял, чтобы я ушла с работы, и мне теперь чего-то не хватает.
– Ну, это уж ты загнула! Сколько женщин мечтало бы оказаться на твоем месте! А как дочка?
– Дочка… далеко, на Севере, так что и ее, и внучку вижу очень редко.
