Никогда еще собственный голос не казался ей таким жестким.
То, что удалось выяснить Петеру Спааку, граничило с чудом. Владельцами Каса-Асуль были некий Ван Эйдерке, гражданин Нидерландов, и две компании — одна португальская, зарегистрированная в Лиссабоне, вторая — испанская, зарегистрированная в Барселоне. За барселонской компанией стояла «Голден Гейт инвестментс», финансовая группа госпожи Кристенсен, со штаб-квартирами в Швейцарии и в Нью-Йорке.
Местная полиция взяла под наблюдение Каса-Асуль, в ожидании кавалькады, выехавшей к ним по Дороге № 125. Анита, сидевшая во второй машине, ыталась сдерживать нетерпение, читая и перечитывая досье, доставленное Петером из Амстердама.
«Голден Гейт» владела еще одним центром талассотерапии в Барбадосе — им тоже руководил голландец, некий Лееварден. Как ни странно, судно, подвергнутое досмотру в Сен-Венсане, накануне было замечено свидетелем недалеко от центра талассотерапии.
В ее мозгу начинала складываться схема. Центры талассотерапии, разбросанные по всему миру, через них проходили кассеты… Там же собирались бандиты из местных, занимавшиеся наркотиками и оружием…
«Да-да, — возбужденно думала она, постепенно впадая в ярость. — Каса-Асуль — европейский вариант центра в Барбадосе…»
Однако досье Спаака приоткрывало завесу и над другими элементами тайной структуры «Кристенсен инкорпорейтед».
Компания «Холи Грааль», зарегистрированная в Нидерландах и Великобритании, имела филиал в Германии. Этот филиал при поддержке «Голден Гейт» контролировал работу небольшого общества «Горгон лимитед», специализировавшегося на разработке фотооптических киноэффектов. Это общество приобрело помещение старого мукомольного завода на территории бывшей ГДР, чтобы разместить в нем студии. Впрочем, немецкая полиция, обыскав накануне помещение, не нашла там ничего подозрительного. Это значило, что «Горгон» и «Холи Грааль» имели в Европе и другие помещения.
Теперь разработка дела шла одновременно в Германии и Нидерландах, Франции и Бельгии, но «потребуются недели кропотливой работы, чтобы вытащить все на поверхность», — сказал ей Петер, усаживаясь на пассажирское сиденье. Увидев огромный дом, показавшийся на горизонте, у подножия скалы, на границе высоких дюн, в парке, где росли кедры и эвкалипты, она ощутила уверенность в обратном.
Здесь они точно нароют много интересного.
Они въехали в институтский парк, и добрый десяток полицейских машин окружили дом.
Девушка, сидевшая в приемной, вытаращила глаза, увидев Аниту в сопровождении отряда полиции. Анита и комиссар, лично выехавший на место ради такого события, дали ей понять, что нужно шевелиться, срочно вызвать персонал и постояльцев: полиция будет обыскивать все здание. Девушка вернулась через две минуты, такая же перепуганная, в сопровождении уверенного в себе молодого мужчины с умным лицом, в строгом, хорошо сшитом костюме.
Он представился на безукоризненном португальском как Ян де Врис, личный помощник господина Ван Эйдерке, находящегося сейчас в отъезде, и спросил, о чем идет речь.
Анита решила атаковать.
— Я Анита Ван Дайк, из криминальной полиции Амстердама, у меня есть ордер на обыск и достаточно людей, чтобы обыскать и опросить всех в этом доме.
Она старалась, чтобы шипящие звуки звучали нежно, по-лузитански.
— В частности, я хотела бы опросить всех постояльцев и административный персонал, ваш заместитель директора на месте?..
— М-м… Да, да, у себя в кабинете, вы хотите, чтобы я за ним пошел?
— Вас будут сопровождать наши люди, а пока что я хочу просмотреть список ваших гостей.
— Конечно.
— Затем вы соберете весь персонал и попросите постояльцев спуститься в холл, после чего проведете нас по всей территории. Специальные бригады проверят ваши финансовые документы…
Она указала на Петера и двух инспекторов из португальской полиции.
— Наконец, — продолжила Анита, — пока мы будем осматривать территорию, вы мне расскажете все, что вам известно о господине Ван Эйдерке, о его поездках в Южную Америку и о некой госпоже Кристенсен или Кристобаль.
Мужчина отправился выполнять поручение в сопровождении четверых полицейских.
Пока комиссар и полдюжины инспекторов занимались присутствующими гостями, заместитель директора и весь административный персонал поступили в распоряжение Петера Спаака и другой группы инспекторов.
Анита спросила у де Вриса, где находятся двое отсутствующих постояльцев — голландец по фамилии Плиссен и некий Вагнер из Мюнхена.
Этот простой вопрос привел его в замешательство.
— Я… я не знаю, где эти люди, кажется, господин Вагнер собирался провести два дня в Лиссабоне… Господин Плиссен… не знаю.
Она сразу поняла, что молодой человек что-то скрывает, не знает, как поступить.
— В ваших интересах ничего от нас не утаивать. Если попытаетесь хоть в чем-то воспрепятствовать правосудию, обещаю вам настоящие неприятности.
Эти слова Анита произнесла по-голландски, на языке Иеронима Босха. Он, по ее мнению, лучше годился для запугивания.
Де Врис заметно терял самообладание.
— Я… Этот господин Плиссен общался с госпожой Кристобаль, о которой вы упоминали.
Он выпалил это на одном дыхании, как будто спешил поскорее закончить, и на родном языке.
— Откуда вы знаете?
— Мне позвонил господин Ван Эйдерке и сказал, что я должен уделять особое внимание господину Плиссену. У меня был телефон, по которому я мог связаться с некой госпожой Кристобаль…
— Зачем?
— Господин Плиссен оставил его — на случай, если кому-то понадобится срочно связаться с ним во время их встреч. Так и произошло, какой-то человек позвонил и сказал, что это срочно, и тогда я попытался дозвониться ему на судно…
— На судно?
Молодой человек набычился, поняв, что выдал важную информацию.
— Я… да, на судно.
— Какое именно?
— На яхту госпожи Кристобаль, она стояла тут на якоре… Но сегодня утром ее уже не было…
— Название яхты?
— Не знаю.
— Номер телефона у вас сохранился?
— Я… Да, я выучил его наизусть.
Анита записала номер на листке из своей записной книжки и сообщила его инспектору в Фару, чтобы тот узнал, на чье имя зарегистрирована линия и можно ли выяснить название судна.
— Скажите мне, господин де Врис, что скрывается за официальным фасадом этого райского уголка?
Анита подозревала, что управляющий не слишком много знает о делах госпожи Кристобаль и господина Ван Эйдерке, но решила выяснить все сразу, не теряя времени.
— Я… ну, честно говоря, ничего… Я понимал, что тут происходят странные вещи, но клянусь вам, я не был в курсе…
— Что значит «странные вещи»?
— Ну… эти передвижения судов. У господина Ван Эйдерке, как и у госпожи Кристобаль, есть любительская радиостанция… по ночам он часто закрывался у себя в кабинете и передавал сообщения… Иногда неподалеку вставали на якорь суда, и господин Ван Эйдерке посещал их… но в большинстве случаев я ничего об этом не знал. Он просил меня заниматься текущими делами заведения, а сам много путешествовал…
— Как и сейчас. Он ездил в Южную Америку? Куда конкретно?
— Точно не знаю…
— Говорите правду, господин де Врис!
— Уверяю вас, он собирался уехать далеко, возможно даже в Бразилию, но детали мне неизвестны.
— Барбадос? Он собирался ехать через Барбадос?
Минутное раздумье.
— Как будто да, и через Венесуэлу…
— По делам?
— Мне не все известно, я вам уже…
— Ладно, теперь ответьте прямо и не задумываясь на следующий вопрос: вам приходилось смотреть видеокассеты, проходившие через Каса-Асуль?
— Видеокассеты?
— Да, видеокассеты, видеопленки, вы что, внезапно поглупели?
— Извините меня! Да, у нас есть кассеты в видеотеке. Фильмы, чтобы развлекать гостей, и аудиовизуальные курсы — восстановление формы, морская фитотерапия, в таком роде.
— Покажите.
Де Врис провел их в большую видеотеку, размещавшуюся в подвале. Просторная комната — скорее всего, бывшая прачечная, рядом с погребами.
Анита спросила у де Вриса, где взять видеомагнитофон, и один из полицейских принес аппарат из кабинета заместителя директора.
Здесь было около двухсот кассет. Многочисленные фильмы почти на всех языках мира и около тридцати кассет со специальными программами. Талассотерапия, диеты, морская биология, релаксация, «современная» астрология. Анита вздрогнула, увидев, что большая часть кассет изготовлена компанией «Холи Грааль», но ни на одной из них не нашли ничего шокирующего. Никаких сцен убийств и пыток, ни даже детской порнографии, ничего — только учебные или рекламные фильмы, расхваливающие новые методики, новые продукты или центры здоровья, описывающие предстоящее открытие центров люкс в Бразилии и на Сейшелах.
