Смит встал и спокойно подошел туда же, чтобы налить себе еще одну чашку чая. Гостиничный сервис его приятно удивил. Прохладительные напитки были доступны всем желающим в течение целого дня. Чарли добавил в чай таблетку сукразита — сахар он ненавидел — и медленно размешал.
Мужчина вернулся обратно, попивая воду; женщина тем временем уже заканчивала разговор. Огонь в камине начал угасать, один из служащих отеля открыл железную заслонку и подкинул дров. Смит знал, что может проследить за этой парочкой и посмотреть, к чему это приведет, но он помнил об основном задании. И тут ему в голову пришла новая мысль.
Что-то совсем новое, нечто особенное.
И это должно гарантированно принести результат.
И великолепно подходит для великого Дугласа Скофилда.
* * *
Малоун еще раз вошел в «Арлекин» и направился в ресторан гостиницы, где полы из дубовых досок были устланы цветными коврами. Его спутники последовали за ним. Изабель поговорила с портье. Служащий вышел, закрыв за собой дверь в ресторан. Малоун стянул с себя куртку и перчатки и заметил, что его рубашка влажная от пота.
— Наверху всего восемь комнат, — сообщила Изабель. — И я сняла их все на ночь. Хозяин сейчас принесет нам что-нибудь поесть.
Малоун сел на одну из скамей, стоявших вдоль двух дубовых столов.
— Отлично. Горный воздух, ночные прогулки по морозу, а в результате я очень голоден.
Кристл, Доротея и Вернер сели напротив него. Хенн остался стоять в стороне, сжимая в руках сумку. Изабель заняла место во главе стола.
— Господин Малоун, я собираюсь быть с вами откровенной.
— Я в этом очень сомневаюсь, но что ж, давайте попробуем.
Ее руки сжались, рот перекосило кривой усмешкой. Она даже не пыталась сдержать гнев.
— Я не ваш ребенок, — сказал тихо Малоун, не обращая внимания на ее состояние. — И я не упомянут в вашем завещании. Поэтому давайте сразу перейдем к главному.
— Я знаю, что Херманн дважды был в этой деревне, — сказала она. — Первый раз — перед войной, в 1937 году. Второй раз — в 1952-м. Моя свекровь рассказала об этих поездках мне и Дитцу буквально на пороге смерти. Но она не знала, что Херманн делал здесь. А Дитц приезжал сюда буквально за год до своего исчезновения.
— Ты никогда об этом не рассказывала, — сказала Кристл.
Изабель покачала головой.
— Я никогда не понимала связи между этим местом и нашей фамильной загадкой. Знала лишь, что оба они были здесь. Только вчера, когда ты мне все рассказала, я смогла понять, что они тут искали.
Уровень адреналина в крови начал падать, и Малоун почувствовал, как его тело отяжелело от усталости. Но ему надо было сосредоточиться.
— Итак, Херманн и Дитц были здесь. Это пока мало что нам дает. Судя по всему, только Херманн смог здесь что-то найти, но он так никому об этом и не рассказал.
— Завещание Эйнхарда, — сказала Кристл, — ясно дает понять, что можно «прояснить эту загадку, применив ангельское совершенство к святости Господа». Это привело тебя из Ахена сюда. Затем «только те, кто оценит трон Соломона и грешность Рима, найдут свой путь на небеса».
Доротея и Вернер сидели молча. Малоун никак не мог понять, зачем Изабель притащила их сюда. Может быть, их роль уже была сыграна в монастыре, а сейчас немцы просто решили поужинать? Что-то тут не так, и он решил проверить.
— Вы уже поцеловались и помирились? — спросил Малоун и внимательно посмотрел на Изабель.
— Это для кого-нибудь имеет значение? — тут же ощетинилась Доротея.
— Да, для меня, — ответил Коттон и пожал плечами.
— Господин Малоун, — Изабель решила прервать эту пикировку. — Давайте перейдем к делу; мы должны закончить то, что начал мой свекор.
— Вы вообще видели этот монастырь? Это же руины. Там ничего не осталось — ни от Эйнхарда, ни тем более от Карла Великого. Стены почти обвалились, хотя, как ни странно, крышу частично отреставрировали. Пол разломан, а от алтаря ничего не осталось, кроме кучи камней. Как вы планируете действовать?
Изабель сделала знак рукой, и Хенн подал ей сумку. Она развязала кожаные тесемки и вытащила потрепанную папку. Старуха с осторожностью раскрыла ее и положила лист цвета ржавчины, размером примерно 24 на 18 дюймов, прямо на стол. Коттон увидел, что это была карта не страны или континента, а отдельной части изрезанной береговой линии.
— Это карта Херманна, использовавшаяся во время нацистской экспедиции в Антарктиду в 1938 году. Вот что интересовало его всю жизнь.
— На ней нет никаких надписей, одни знаки, — резюмировал Малоун, мельком взглянув на бумагу.
Места, интересующие Херманна, были помечены треугольниками. Крестики, похоже, изображали горы. А квадрат, видимо, обозначал конечную цель экспедиции — к нему был проложен маршрут. Но нигде не было ни одного названия.
— Мой муж оставил эту схему дома перед своим плаванием в Америку в 1971 году. Он взял с собой настоящую карту. Но я точно знаю, куда направлялся Дитц. — Изабель достала из сумки вторую папку, озаглавленную «Карта международных путешествий в Антарктиду, масштаб 1:8 000 000». — Вся информация указана здесь.
Изабель еще раз залезла в сумку и вытащила два последних предмета, упакованных в прочные пластиковые пакеты. Книги. Одна из гробницы Карла Великого, другая — из гробницы Эйнхарда.
Изабель положила их на стол, и Кристл тут же взяла книгу Доротеи.
— Вот ключ, но мы не можем его прочесть. Мы должны найти способ понять, что там написано. И ключ к этому пониманию находится в монастыре. Я боюсь, что, даже зная, куда надо отправиться в Антарктиде, эта поездка будет непродуктивной, пока мы не узнаем, что на этих страницах. У нас должно быть, как написал Эйнхард, «полное понимание небес».
— Ваш муж отправился в плавание без этого знания.
— В этом и заключалась его ошибка, — заключила Изабель.
— Мы можем поесть? — спросил Малоун, устав ее слушать.
— Я знаю, что вы разочарованы в нас, — сказала Изабель. — Но я приехала, чтобы заключить с вами сделку.
— Нет, вы приехали, чтобы подставить меня. — Он посмотрел на сестер. — Снова.
— Если бы мы могли прочесть эту книгу… — сказала Изабель. — Я уверена, что после этого вы простите меня… Если нужно будет отправиться в Антарктиду, вы поедете туда?
— Я еще не загадывал так далеко, — ответил слегка пораженный ее напором Малоун.
— Я хочу, чтобы вы взяли с собой моих дочерей вместе с Вернером и Ульрихом.
— Желаете что-нибудь еще? — спросил Коттон, почти забавляясь этой ситуацией.
— Я предельно серьезна. Это цена, которую вы заплатите, чтобы узнать точное место. Без этого знания ваше путешествие будет столь же безрезультатным, как и у Дитца.
— Тогда, наверное, я не узнаю ничего об этом месте. Потому что это безумие. Мы говорим сейчас не об увеселительной прогулке, а об Антарктиде. Это одно из самых негостеприимных мест на земле.
— Я узнавала этим утром: температура на базе Хальворсена была всего минус семь градусов по Цельсию. Все не так уж плохо. Полный штиль. Там сейчас лето, не забывайте об этом.
— Погода там может измениться за десять минут.
— Звучит так, словно вы уже бывали там, — сказал Вернер.
— Так и есть. Это не то место, где вам хотелось бы задержаться.
— Коттон, — обратилась к нему Кристл. — Мама уже объясняла все это нам. Наши отцы направились в определенное место, — она указала на карту, лежавшую на столе. — Ты понимаешь, что, возможно, подводная лодка находится где-то рядом?
Вот она и выложила на стол козырь, имеющий для него значение. Коттон уже пришел к той же мысли. В отчете следственной комиссии было указано, что последними известными координатами «НР-1А» были 73 градуса южной широты и 15 градусов восточной долготы, примерно в 150 милях от мыса Норвегии. Это можно было соотнести с другой относительной точкой, что было достаточным, чтобы позволить найти затонувшее судно. Но чтобы иметь возможность это сделать, он должен был вступить в новую игру.
— Я так полагаю, что если соглашусь взять с собой эту компанию, мне ничего не скажут, пока самолет не поднимется в воздух?
— Вообще-то пока вы не приземлитесь, — проговорила Изабель. — Ульриха обучили в «Штази» многим вещам, в том числе и навигации. Он выберет правильное направление.
— Я очень опечален, что вы мне до сих пор не верите. Недостаток доверия в таком важном предприятии может привести к полному краху.
— Примерно то же самое могу сказать и я, — немедленно парировала Изабель.
— Вы понимаете, что я здесь ничего не решаю и даже понятия не имею, кто туда поедет и возможна ли вообще такая поездка? Мне нужна будет помощь американских военных, чтобы добраться туда. И им решать, кто будет меня сопровождать.
Мрачное лицо Изабель осветилось мимолетной улыбкой.
