меня, и, когда она спрашивает, может ли чем-то помочь, я готова ответить, надеясь, что не покажусь сумасшедшей.
– Мне кажется, что кто-то установил программу слежения на мой телефон, – говорю я, протягиваю ей носок.
– Почему вы так думаете? С вашим телефоном какие-то проблемы? – спрашивает она, не притрагиваясь к носку.
Я понимаю, что это выглядит немного странно, и вытаскиваю телефон из носка. Женщина берет мобильник и смотрит на него.
– Есть ли способ узнать, делали ли с ним что-нибудь? – спрашиваю я.
– Какого-то определенного нет, – отвечает она. – И на мой взгляд, с ним все хорошо.
– Он сказал что-то о взломе и установке шпионской программы.
– Кто? – спрашивает продавщица, одаривая меня и телефон более пристальным взглядом.
– Просто кто-то. В любом случае вы можете что-то сделать?
– Я этим не занимаюсь, – говорит она. – Но, если вы можете подождать, ребята из технической поддержки помогут вам. Я могу записать вас.
– У меня нет времени на записи.
Она снова смотрит на телефон:
– Знаете, я немного читала о таком. Не могу гарантировать, что это исправит проблему, но, если вы вернете фабричные настройки, телефон может очиститься.
– Вы мне поможете?
Она кивает и показывает на стул. Сама что-то делает в телефоне и отдает его мне – пустым, каким он был при покупке.
– Знаете, как все установить? – спрашивает она, и я киваю.
– Тут есть ноутбук, которым я могу воспользоваться? – спрашиваю я, и она снимает блокировку с одного из них.
– Можете использовать этот. На вашем месте я бы поменяла пароли. Все. Особенно для телефона.
– Именно этим я и займусь.
Паролем была дата нашей свадьбы. Неудивительно, что Карл смог так легко взломать его.
Пока на мой телефон грузятся приложения, я захожу в аккаунт электронной почты и меняю пароль. Сделав это, я звоню своему провайдеру мобильной связи и спрашиваю, можно ли изменить и мой номер. Пока я жду ответ, приходит сообщение. Я включаю сообщение:
«Ты можешь отключить меня, но это ничего не меняет. У меня все равно есть видео».
Он не подписывается, но этого и не нужно. Я смотрю на сообщение, и что-то щелкает в голове. Я понимаю, что́ должна была осознать еще прошлой ночью, если бы не была так потрясена и вымотана. Думаю об этом и посылаю ответ:
«Это был ты?»
Он вскоре отвечает:
«Ты про что?»
Я уже знаю ответ, но хочу увидеть его.
«Это ты отправлял те анонимные сообщения. Почему?»
Я нажимаю отправить, и одновременно мне приходится говорить с оператором насчет номера. Я говорю ей не волноваться, что все в порядке. Теперь я знаю, кто был виноват. Карл присылает ответ:
«Ты это заслужила».
Я благодарю сотрудницу Эппл Стор и ухожу. Подумываю заблокировать номер Карла, но зачем? Вред уже нанесен.
Я бреду по Ковент-Гарден, мимо ночного клуба Свиш, мимо переулка, где много недель назад вляпалась в дерьмо. Пересекаю Кингсвей. Все вокруг меня оделись для работы, несут портфели и одноразовые кофейные стаканчики. Машины застряли в пробке, тянущейся до самого Олдвича, и я прохожу между автобусами. Вот Холборн, где Патрик решил расстаться с жизнью. Понимаю ли я, что он чувствовал? Надеюсь, что не узнаю об этом. Я потеряла Карла и Патрика, и моя репутация висит на волоске, однако мысли о Матильде заставляют меня продолжать идти вперед.
Теперь я в Линкольнс-Инн-Филдс, зелень заглушает шум машин. Я иду в кафе и покупаю себе кофе. Сажусь на террасе. Холодно, но небо ясное, а мне нужны тишина и покой. Я смотрю на крыши Линкольнс-Инн [23] и вспоминаю, как ужинала здесь, свечи и порт, часовню, где проповедовал Джон Донн. Тут Карл впервые увидел мое лицо, а я его, наши сердца были простыми и верными друг другу, или так я думала. Но теперь эти отражения искажены, как в кривых зеркалах на ярмарке. Я начинаю гуглить семейное право и условия опекунства, но останавливаюсь и кладу телефон на стол. Знаю, что Карл не прав по закону, что ни один судья не помешает мне разделить опекунство над Матильдой, но я также понимаю, что он выполнит свою угрозу, как только я начну спорить. Я провожу рукой по лицу. Голова раскалывается от всех этих противоречивых мыслей.
– Элисон.
Звук моего имени привлекает мое внимание. Я оглядываюсь.
– Элисон.
Мгновение я не вижу, кто это. Ветер задувает волосы на глаза, сбивая меня с толку.
Она выходит вперед и берет меня за руку. Я убираю волосы с лица и вижу, что это Кэролайн Напьер. На мгновение у моих ног разверзается бездна, и я падаю за край. Потом восстанавливаю равновесие. Она не знает, что́ я знаю. Все в порядке.
– Кэролайн, привет. Прости, задумалась.
– Я увидела тебя и собиралась уйти, но решила, что нужно поговорить.
Я присматриваюсь к ней. Она выглядит плохо, волосы грязные, кожа покрыта пятнами на подбородке. Я словно бы смотрюсь в зеркало.
– Все в порядке? – спрашиваю, надеясь, что мой голос звучит профессионально, отстраненно, а не так, как мне кажется.
– Все в порядке, – начинает она, но замолкает. – Нет, не в порядке. Совсем нет. Не против, если я присоединюсь?
Мне хочется сказать «нет», но не могу заставить себя это сделать.
– Конечно, – говорю я. – Я как раз пью кофе.
Кэролайн садится напротив меня. Шарф плотно обмотан вокруг шеи, на руках митенки. Она проводит пальцем вдоль пролитой на столе воды.
– Ты, наверное, гадаешь, почему я хочу с тобой поговорить, – замечает она.
– Ну да, наверное.
Я осматриваю сад, сосредоточиваюсь на маленьком мальчике с шариком в руках, отчаянно пытаясь смотреть на что-либо, кроме нее.
– Видишь ли, Элисон… Боже, трудно это говорить… Дело в том, что я знаю. И знаю, что ты знаешь. Он должен был рассказать тебе.
Бездна зияет перед мной, но я смотрю ей прямо в глаза.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Но моими словами можно было бы колоть лед.
– Да ладно тебе, это уже в прошлом. Думаю, Патрик позаботился об этом, когда бросился под поезд.
Я вздрагиваю, не могу удержаться.
– Что он сказал тебе? – спрашиваю я. Нет смысла отрицать.
– Что у вас был роман. Что отношения с тобой были самыми значимыми в его жизни. – Она качает головой, словно пораженная этими словами. – Он был очень одиноким, наверное, в тот момент я не поняла. Была слишком пьяна…
– Боже… – говорю я.
– Наверное, он сказал тебе, что не делал этого, что все было не так?
Я ничего не говорю, но наклоняю голову, подтверждая ее слова.
– Это все
