Ознакомительная версия.
Вертолет, как лыжник с трамплина, оттолкнулся от земли и вертикально стал набирать высоту. Антон с Солдатиком приникли к иллюминаторам. Земля рывками уходила вниз, пугая открывающимся необозримым пространством леса. На высоте тайга не казалась столь густой и богатой. То там, то здесь то и дело виднелись проплешины, пустые выжженные пространства, просеки, на которых валялись еще недостроенные конструкции линии электропередачи, – следы хозяйничания в лесу гомо сапиенс. Вертолет резко взял курс на север и накренился. Земля, казалось, поменялась плоскостями с небом. Теперь серая полоса тайги и снега висела у пассажиров над головой, а голубая небесная стелилась под ногами. Жутко становилось оттого, что, несмотря на высоту, земная твердь находилась в опасной близости, а видимость была пугающе ясной до мелочей. Машину болтало, как перышко на ветру. Она то ныряла вниз, то, сопротивляясь падению, взмывала ракетой. С непривычки от живота катились горячие шарики и тошнота мучительными спазмами душила горло. Солдатик хватал ртом воздух, вцепившись ногтями в деревянную скамейку, и пялился за окно. Он страшно боялся опозориться, а потому изо всех сил отвлекал свой предательский организм на посторонние вещи. Однако обмануть природу все же не удалось, и очередной приступ вытолкнул из тела парнишки рвотную массу. Больше он сдерживаться не смог и блевал долго и страдальчески. Антон испуганно соскочил и бросился в кабину пилота – за тряпкой и питьевой водой. Один Слава после выкуренной сигареты, не потревоженный переполохом, преспокойно почивал, подложив под голову свое кожаное пальто. Антон еще раз восхитился московским гостем. Ни опасность предстоящей операции, ни вертолетная болтанка не нарушали отправления его естественных потребностей. Грязнов, как Штирлиц, отключался мгновенно и глубоко. Между тем Антон огорчился, потому что мечтал поговорить со Славой о его боевых подвигах, расспросить о задержаниях знаменитых преступников. Все-таки первоисточник многочисленных легенд присутствовал собственной персоной, а Антон потом мог бы в компании своих ребят покичиться знакомством с таким знаменитым оперативником. Но звезда храпела, выводя носом немыслимые рулады и соревнуясь с шумом моторов, вовсе не собираясь давать интервью.
Первая зимовка появилась в поле зрения минут через сорок после взлета. Разбуженный осторожной рукой Антона, Грязнов не торопясь, сладко потянулся и, заметив бледного Солдатика, склонившегося над тряпкой, из-под которой виднелись остатки блевотины, скептически сказал:
– Вон вы чем занимались, пока командир отдыхал. Смотрите, на задании не обкакайтесь. Посылают таких сосунков. – Последнюю фразу Грязнов бросил куда-то в сторону, но так, что все услышали.
Вертолет на посадке мотало с такой силой, что казалось, еще один порыв, и эта посудина разлетится на мелкие щепки. Солдатик сполз со скамейки и зажал рукой живот, перегнувшись пополам.
– Ну вот, картина, что такое ноосфера и как с ней бороться. Не обращайте на нас внимание, товарищ солдат, не стесняйтесь. С кем не бывает? На будущее запомните – слабый вестибулярный аппарат. Нужно тренировать. Вот у меня… – У Грязнова неожиданно что-то булькнуло в животе, и непроизвольный фонтан вырвался прямо на сидящего напротив Антона. – О! Ни фига себе! Я даю!
Вертолет заскользил по снегу, сокращая обороты вертушки.
– Ни хрена себе, это что же, на пузе, что ли, ползти? – раздался голос Грязнова где-то под чревом машины. Бедный Слава первым выскочил на выход, переживая случившийся казус, и сразу же провалился по уши в сугроб. Антон, как знаток местной экзотики, предложил использовать лыжи, которые нашлись в кабине пилота.
– Не-е… В тайге без этого транспорта и шагу ступить нельзя, – учил Антон, помогая Грязнову застегнуть крепления.
Солдатик, бледный от пережитого приступа рвоты, безучастно рассматривал окружавшую поляну елки.
– А ты че стоишь? Живо напяливай лыжи! – окрысился Антон.
– Я из Симферополя. Я не умею.
– Не хочешь – заставим, не можешь – научим, – грозным голосом изрек Слава. К нему возвращалась уверенность и начальственная жилка.
Процессия оперативников растянулась на добрый километр. Впереди, легко отталкиваясь палками, скользил Антон. За ним, отфыркиваясь и матерясь, проклиная ненужные, по его мнению, палки, торопился Грязнов. Фигурка Солдатика терялась где-то далеко позади за стволами деревьев. Наконец, первая пара увидела маленькую бревенчатую избушку, из трубы которой валил дымок.
– Ну, орлы, чего-то мы надыбали. – Грязнов приказал Антону остановиться, вытащил пистолет и сбросил лыжи.
– Полежи, дружище, покамест я разведаю обстановку. И этот сопливый как раз подгребет.
В два прыжка, стараясь не скрипеть на снегу, Слава достиг избы и прижался к стене. Вытянув шею, он заглянул в мутное, закопченное оконце. Силуэты двух мужчин маячили за столом. Грязнов напрягся – поведение Бурчуладзе и Савельева в момент ареста предвидеть было трудно. Это тебе не вор и рецидивист Чирков, которому есть что терять. Живущие отшельниками, уже не первую неделю скрывающиеся от людей, типы могли выкинуть все что угодно, поэтому следовало принять все меры предосторожности. Грязнов, несмотря на свое грузное тело, бесшумно промчался пять метров, отделявших его от крылечка, и пинком распахнул дверь. Дверь в сенцах он рванул на себя с такой силой, что крючок, который обитатели жилища накинули, предохраняя себя от непрошеных гостей, крякнул и вылетел из петли.
– Всем лежать! Руки за голову! Не двигаться! – ревел истошно Грязнов, подбадривая себя звуком собственного голоса.
Мужчины от неожиданности замерли. Один из сидевших ближе к Грязнову рванулся к берданке, валявшейся на полу, но Слава с проворством, не предполагаемым для такого нехуденького человека, успел перехватить ружье в десятые доли секунды и прижать ствол ногой к полу. Для верности Грязнов выстрелил вверх, с потолка посыпалась труха и какой-то пух. Мужчины повалились со скамеек под стол. К порогу уже бежала группа подкрепления, состоящая из Антона и Солдатика. Втроем они скрутили жильцов и выволокли их на снег. Грязнов, тяжело дыша, пока ребята стерегли арестованных, рванул в избушку, проверяя наличие оружия и документов. В кармане куртки, которая висела на гвоздике у входа, Слава нашел документ на имя Лобанова Николая Тимофеевича, работника Новогорского ГАИ. На столе остывала печеная картошка, валялось порезанное шматками сало и стояла неоткупоренная бутылка «Столичной».
– Чьи документы? – Размахивая красной книжечкой, Слава подхватил ручищами обоих пленников, как котят, за шкирку.
– Мои, – жалобно пропел мужчина в коричневом свитере, тот самый, что пытался оказать сопротивление. Из носа у него сочилась кровь. – Кто вы такие? Чего от нас хотите?
– Молчать! Я вот сейчас съезжу по кумполу – сразу вспомнишь, кто тут задает вопросы. Где взял документы?
– На работе выдали. – Мужчина подергивал головой, желая приостановить кровь.
Удостоверение личности второго нашлось в кармане его брюк. Пленник значился коллегой Лобанова по работе. Ничего не понимая, разгоряченный Грязнов извлек помятые фотографии Савельева и Бурчуладзе. Арестованные мало напоминали физиономии со снимков. Руки Славы непроизвольно разжались.
– А какого хрена вы тут расселись?
– На охоту приехали. – Мужчина с разбитым носом почувствовал смятение во вражеском стане и стал нападать. – А вы кто такие? Угрожаете пистолетом, нападаете на честных людей.
– Ладно, ладно. Подумаешь, девственницы-недотроги, – Грязнов отрекомендовался, не желая признавать ошибку. – А лицензия у вас имеется?
– И лицензия имеется, – передразнил Славу человек в коричневом свитере.
Через десять минут они уже дружной компанией сидели за столом. От угощения Грязнов отказаться не смог.
– Еще успеем налетаться в этой посудине, унитаз попугать. Был бы он там… – успокоил Слава своих ребят.
Расстались они в легком подпитии, начиненные ценными указаниями своих негаданных товарищей.
Вторая часть пути проходила поспокойнее, чем первая, но Слава больше не прикладывался спать. Он только периодически вздыхал, сокрушаясь:
– Черт их разберет! Кто бы подумал, что у них тут охотничий сезон в самом разгаре. Так, гляди, еще на кого-нибудь напорешься, только бы не на начальника местной милиции. Перестреляем друг друга, – бурчал он себе под нос, откусывая пятый пирожок с капустой, который преподнесли в качестве презента незадачливые охотники.
Следующая зимовка отстояла километров на семьдесят в глубь района. Первым рассмотрел пылающий на земле факел пилот.
– Ого! Да тут пожар.
Зрелище с высоты нескольких тысяч метров представлялось грандиозным. Большой ослепительно белый ковер, не оскверненный ни единым следом, обрывался зимовкой, которая прилепилась на краю леса. Впрочем, скрытая за деревьями избушка едва была заметна с вертолета, зато костер обращал на себя вызывающее внимание.
Ознакомительная версия.
